Магия и пули

– Дамам предложи вина, – сказал Федор подлетевшему к нему официанту. – А мужчинам лучше бы коньяк. День сегодня, хоть и ясный, но холодный. Надо бы согреться. Девочкам и мальчику – ситро.

– Понял, вашсиясь! – ответил половой и метнулся исполнять. – Не прошло минуты, как в бокалах заплескалась жидкость. У мужчин – янтарного цвета, а у дам – рубиново-красная. Дети получили светло-желтое ситро.

– Предлагаю тост за Роговых, – Федор поднял свой бокал. – И за их семейное гнездо. Чтобы им там было хорошо и радостно.

– Не гнездо – приют, – поправил Рогов. – Мы не птицы, чтобы гнезда вить.

– Не люблю я о приюте вспоминать, – ответил Федор. – Впрочем, как хотите. Будьте счастливы, друзья!

Гости опустошили бокалы и отдали должное закускам. Свежий воздух и прохладная погода нагнали аппетит. Половые вновь наполнили бокалы. Не успели гости их поднять, как явился Афанасий с блюдом полным мяса. От него стремился кверху небольшой парок. В павильоне вмиг запахло духовитым ароматом.

– Все готово, вашсиясь! – Афанасий водрузил блюдо в центр стола. – Ах, какой шашлык сегодня вышел! Молодой барашек, мягкий, жирный. Мясо можно даже не жевать.

В доказательство он взял зажаренный кусок и легко порвал на части пальцами. Получившиеся кусочки бросил в рот.

– Вах, как вкусно! – сообщил присутствующим. – Ешьте, дорогие господа! Вам никто такого больше не подаст, только повар Афанасий! Лучший мастер шашлыка в России.

– Что Россия? – улыбнулся Федор. – Таких мастеров ни в Европе, ни в Америке не сыскать!

– Правда ваша, вашсиясь! – согласился Афанасий. Шутки он не распознал. А вот гости засмеялись.

– Но мы все ж проверим.

Федор наколол на вилку небольшой кусок баранины и забросил в рот. Прожевал под взглядами гостей.

– Замечательно! – сказал довольно и достал бумажник из кармана. Вытащив купюру, протянул ее повару.

– Благодарствую! – ответил тот и спрятал денежку в карман. – Через пять минут котлеты будут.

Поклонившись, Афанасий убежал.

– Угощайтесь! – Федор указал на блюдо. Подскочили половые, разложили мясо по тарелкам. Некоторое время в павильоне был слышен стук ножей и вилок о посуду.

– Вкусно, даже очень, – заметил Куликов, кладя вилку на тарелку. – Мясо сочное, душистое. Никогда не думал, что баранина… Где ты откопал такого повара?

– Это все Варвара Николаевна, – Федор указал на Оболенскую. – Попросил, она и нашла.

– Так он сам же подсказал, – сообщила всем Варвара. – Дескать, поищи среди кавказцев. Ну, а тех немного в Туле.

– Как готовят это блюдо? – поинтересовался Куликов.

– Мясо обязательно парное, – ответил Федор. – Перец, соль, душистые приправы. Дать немного полежать в кастрюле, предварительно добавив чуть вина. Жарить на углях.

– Говоришь, как будто сам готовил, – улыбнулся Куликов.

– Приходилось, – согласился Федор.

– А теперь скажи нам, дорогой, – не унялся Куликов. – Почему ты тут распоряжаешься? Где владелец дома? Отчего он разрешил?

– С этим другом мы дружны, – скаламбурил Федор.

Тут Варвара засмеялась.

– Да, скажите, наконец! – попросила, вытерев глаза.

– Ладно, – согласился Федор. – Вы простите мне мистификацию. Это я набоб. Павильон велел построить специально. Дом стоит пустой, без мебели, негде было принять вас и угостить. Павильон не помешает – будем летом в нем обедать.

– Почему же сразу не сказал? – воскликнул Рогов.

– Захотел сюрприз вам сделать, – ответил Федор. – Князь Юсупов приказал мне дом купить. Не годится, дескать проживать в квартирах, ты же мой наследник. Попросил Варвару Николаевну подыскать готовый. А она и говорит: Михаил Игнатьевич с супругой домик присмотрели, рядом тоже продается. Съездил, посмотрел, понравилось. И соседи, вроде как хорошие. Вы согласны? – обратился к Рогову.

Тот развел руками.

– Мы очень рады, – сообщила Алевтина. – Нам приятно жить с таким соседом. Лишь одно смущает. Дом у князя есть, а супруги не имеется. Кто же станет в нем хозяйкой?

– Я с женой не тороплюсь, – пожал плечами Федор. – Старый князь невест мне подбирает, только я их не хочу. А Варвара Николаевна будет управлять моим хозяйством. Предложил ей эту службу, и она любезно согласилась, сняв с меня заботы.

– Необычно, – хмыкнул Куликов. – Барышня на месте управляющего.

– Но справляется прекрасно, – ответил Федор. – Дом вот этот присмотрела, павильончик быстро возвела. Где нашла подрядчика, не знаю, только мигом сколотили, даже стол и лавки не забыли. Угощение для вас – опять же Варвары Николаевны заслуга. Я ей очень благодарен.

Гости посмотрели на Варвару. Она смутилась и потупила глаза.

– Предлагаю тост за Федора! – Рогов поднял свой бокал. – Замечательного человека, умницу и добрую душу. Чтобы в его доме была радость, и смеялись дети!

– Вот за это непременно! – поддержала Алевтина. – Дети – это счастье.

Гости осушили вновь бокалы и легонько закусили. Появился повар Афанасий и принес котлеты из баранины – стейки с ребрышками, запеченные на углях. Все набросились на угощение. Когда гости насытились, мужчины вышли покурить. Следом устремились дети – побегать, осмотреть окрестности. За павильоном обнаружилась качель – лавочка со спинкой, на цепях подвешенная к толстой перекладине между двух столбов. Дети ее тут же оккупировали и принялись качаться, оглашая двор довольным визгом. Мужчины отошли к воротам.

– Как тебя приняли в Москве? – поинтересовался Рогов. – Родовые не косились?

– Не сказать, чтоб слишком, – Федор затянулся папиросой. – Да и я, признаться, не запомнил. Там нас всех убить попытались.

– Это как же? – удивился Куликов.

Федор рассказал.

– Вот дела! – воскликнул Рогов. – А в газетах не писали.

– Полагаю, что полиция вмешалась, или даже кто повыше. Запретили репортерам. Случай очень странный, согласитесь. Тут, похоже на диверсию – уничтожить столько Осененных… С террористами-то разберутся, но я уверен, что за ними уши германцев торчат.

– Хорошо, что вышел покурить и заметил негодяев, – отозвался Куликов. – Осененных мне не жалко, зато ты нам очень дорог. Взорвалась бы адская машина – и не стало друга. Мы бы очень горевали, так ведь, Михаил?

– Разве только мы? – ответил Рогов. – Весь завод бы сокрушался – Федор жизнь в него вдохнул. Потерять такого человека… А другого не найдешь. Жаль, что Федор принял предложение Юсупова. У родовых смерть рядом бродит. В этот раз свое не взяла, в другой раз попытается.

– Все под богом ходим, – Федор пыхнул дымом. – Обо мне не беспокойтесь – я в Москву пока не собираюсь. А ближайший месяц проведу в Париже – получил письмо из Петербурга, на завод пришло. Французов заинтересовал мой пулемет. В ГАУ[1] возбудились и решили, что изобретатель лучше всех его представит.

– Если купят на него лицензию, прогремишь по всей Европе, – хмыкнул Куликов. – Чтобы русское оружие признали за границей… До сих пор лишь мы у них патенты покупали.

– Оболенскую с собой возьмешь? – спросил Рогов.

– Кто же ездит в Тулу с самоваром, а в Париж – с подругой? – засмеялся Куликов. – Эх, Париж, Монмартр, мамзельки! Рестораны, лямуры-тужуры…

– О лямурах ты потише, – улыбнулся Рогов. – Услышит Полина – будет тебе тужур.

– Не накаркай! – оглянулся Куликов. – Не хватало мне скандала с благоверной.

И все трое дружно рассмеялись…

В тоже время в павильоне тоже шел разговор.

– Ну, и как тебе теперь? – вопрошала Алевтина. – В роли управляющей?

– Да получше, чем в библиотеке, – улыбнулась ей Варвара. – Хотя хлопот много. Дом вот этот присмотрела, наняла прислугу. Епифан, что у ворот нас встретил, дворник, сторож и помощник по хозяйству. Жена у него кухаркой, но сегодня ее повар заменил, а Матрена в доме убирается. Мы им комнату отдали под жилье, кормим, деньги платим.

– А другое? – не отстала Алевтина. – Понимаешь, я о чем?

– Тут как раньше, – развела руками барышня.

– Что, совсем не попытался? – не поверила Полина.