Страница 6 из 23
В XI – XIII вв. получил дальнейшее развитие юго-западный геополитический луч. Видимо, утверждение своего влияния на Нижнем Дунае и было одной из целей русского похода на Царьград в 1043 году[37]. Попытки установить контроль над важнейшими центрами Нижнего Подунавья предпринимали Владимир Мономах (1116) и, позднее, галицкие князья (1145-1187). Для этой цели в 1164-1165 годах был заключен галицко-венгерско-половецкий антивизантийский союз[38]. В то же время наблюдаются процессы военной интеграции с Византией киевско-смоленских и галицких князей против венгерской угрозы (1165-1169) и Романа Галицко-Волынского против половцев (1199-1205), скрепленной матримониальными узами[39]. После образования в 1185 году Второго Болгарского царства у него устанавливаются прочные отношения с Русью. Русские войска участвуют в осаде царем Колояном Солуни (1207) и в восстановлении на престоле царя Ивана Асеня II (1218). Сохранились сведения о контактах Руси в XII – XIII вв. с сербскими и хорватскими землями (брак бана Белуша, 1150 г.). В середине XII века устанавливается направленный против Византии волынско-сербско-венгерско-сицилийский союз[40].
С середины XIII века начинается принципиально новый этап русской геополитики, характеризующийся сильнейшим влиянием Монгольской империи. Широкий спектр геополитических интересов Руси X – XIII вв. был заметно сужен после установления монгольского владычества, из-за чего самостоятельное развитие доордынской «Великой Замятни» получили фактически только три направления: северо-западное, северное и северо-восточное. Реализовывались эти геополитические лучи главным образом силами Новгородской земли. Участие в политических акциях Орды рассматривалось на Руси как крайне нежелательное, но вынужденное явление, позволяющее, по крайней мере, использовать авторитет и потенциал монголов против военной и конфессиональной экспансии с Запада. На реализацию этой идеи и была направлена деятельность великого князя Александра Невского.
С его именем связаны и отражение шведско-германской геополитической экспансии 1240-1242 гг. с северо-западного направления, и развитие северного геополитического луча – поход 1255–1256 гг. в Финляндию. В это же время великий князь Даниил Романович Галицкий и Юго-Западная Русь сделали ставку на Запад, пытаясь найти там союзников в борьбе с Ордынским государством. Время подтвердило правильность выбора Северо-Восточной Руси, сохранившей основы идеократической государственности, что позволило ей позднее стать независимым и сильным Московским царством, тогда как Юго-Западная и Южная Русь утратили национальные основы государственности, превратившись в составную часть Польско-Литовского государства.
В первые десятилетия XVI века русская геополитическая активность вдоль северного геополитического луча заметно выросла, что выразилось в разрушении шведской крепости Ландскроны в устье Невы (1301) и присоединении Восточной Карелии (1301-1310 гг.) в ответ на завоевание шведами (1293) ее западной части, в русских походах в Центральную и Южную Финляндию (1311, 1318) и к Выборгу (1322)[41]. Стратегически важные позиции Руси в устье Невы были подтверждены Ореховецким договором (1323) со Швецией и оставались незыблемыми вплоть до начала XVII столетия.
Консолидация литовских племен привела к появлению в середине XIII века на северо-западных рубежах Руси нового государственного образования – Великого княжества Литовского, ставшего одновременно и русским геополитическим партнером против германской агрессии, и центром экспансии в Западную и Юго-Западную Русь (Черная Русь, Полоцк, Витебск, Пинск, Киев, Брянск, Смоленск, Волынь, Подолия). Уже со второй половины XVIII века литовские кунигасы приглашаются в новгородско-псковские земли в качестве служилых князей (Довмонт, Айгуст, Давид, Наримонт и др.). В борьбе за Великое Владимирское княжение московские и тверские князья заключают матримониальные союзы с литовской династией Гедиминовичей, а Тверь становится в 1337-1375 гг. важнейшим политическим союзником Литвы. Однако попытка великого князя Витовта Кейстутьевича заменить на Руси власть хана закончилась тяжелейшим разгромом литовско-русских войск на р. Ворскле в 1399 году. Киевская уния в 1385 году направила Литву в геополитические объятия Польши и создала из Польши и Литвы единого геополитического противника Руси.
Дестабилизация ханской власти в 1357-1381 гг. привела к возникновению восточного театра русской геополитической экспансии. В 1370 году, после набега на нижегородские волости Булат-Султана (1367), полки князя Дмитрия Константиновича, в сопровождении ханского посла, меняют правящего булгарского князя Асана на своего ставленника[42]. А через несколько лет (1376) воеводы великого князя Владимиро-Московского Дмитрия Ивановича и нижегородские князья вновь приводят к покорности булгарских князей, превращая их в русских данников[43]. В результате походов новгородских ушкуйников в 1374 году проявляется русский форпост на востоке – Вятка (Хлынов), связанный одновременно с Русским Севером (Поморьем).
В столкновении Руси с Мамаем в 1377-1380 гг. нашла отражение геополитическая активность даже не вдоль южного луча (как наносился удар), а скорее вдоль северо-западного геополитического луча, так как Мамай был решительным союзником Литвы и врагом собственно ордынских ханов. Его разгром стал достаточно серьезным препятствием на пути литовской экспансии, но он не освободил Русь от ордынского господства.
Дмитрий Иванович стал великим князем московским в 1359 году в девятилетнем возрасте после смерти своего отца. Его наставником стал митрополит Алексий. Большое влияние на великого князя оказал и настоятель Троицкого монастыря Сергий Радонежский, с которым у него сложились близкие и доверительные отношения. Именно к Сергию Радонежскому за благословением перед Куликовской битвой пришел Дмитрий Иванович
Развитие Руси под ордынским влиянием стало главнейшим фактором превращения ее в Россию-Евразию, геополитическим смыслом которой стал синтез двух реальностей – европейского леса и азиатской степи[44].
Примером такого синтеза выступало и образованное в 1446 году при Василии II Темном в составе Великого княжества Московского Касимовское царство. Оно возглавлялось царевичами-мусульманами из разных ветвей династии Чингисхана и являвшихся вассалами русских великих князей, а затем и царей. Краеугольным камнем евразийской политики великого князя Ивана III стал его союз с крымским ханом Менгли-Гиреем (с 1474-1480 гг.), направленный как против Орды, так и против Литвы[45].
Постепенное усиление власти великих князей Московских, шедшее в прямой параллели с ослаблением власти ордынских ханов, привело к закономерному освобождению Великорусского государства от тяготившей его зависимости: в 1476 году прекратилась посылка Орде «выхода» – дани, а отражение войск хана Ахмата («стояние на Угре») в 1480 году подтвердило факт независимости[46].
37
Перхавко В. Б. Связи Древней Руси со славянскими странами. М., 1987. С 26.
38
Бибиков М. В. Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и народах Восточной Европы. М., 1998. С. 133.
39
Бибиков М. В. Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и народах Восточной Европы. М., 1998. С. 66, 135-136; Щавелева Н. И. Польские латиноязычные средневековые источники. М., 1990. С. 137, 139.
40
Перхавко В. Б. Связи Древней Руси со славянскими странами. С 29; История Византии. М., 1967. Т. 2. С. 327.
41
Шаскальский И. П. Борьба Руси за сохранение выхода к Балтийскому морю в XIV в. Л., 1987. С. 55–65, 72-73, 78-84.
42
Соловьев С. М. Сочинения: в 18 кн. Кн. II. Т. 3–4. История России с древнейших времен. М., 1988. Т. 3. С. 272.
43
Соловьев С. М. Сочинения: в 18 кн. Кн. II. Т. 3–4. История России с древнейших времен. М., 1988. Т. 3. С. 272.
44
Савицкий П. Н. Степь и оседлость // На Путях: Утверждение евразийцев. Берлин, 1992. С. 341–356.
45
Андреев А. Р. История Крыма. М., 1997. С. 118–119.
46
Каргалов В. В. «На границах стоять крепко!» Великая Русь и Дикое поле. Противостояние XIII в. М., 1998. С. 88.