Загадочное наследство

Что, если она неверно истолковала подарок? Что, если ключик отпирает что-то совсем другое?

Она встряхнулась, напомнив себе, что узнает правду лишь по завершении этого титанического труда.

Следующая по счету шкатулка была прелестной миниатюрной безделушкой и, судя по всему, была призвана хранить наиболее ценные украшения. То был поистине образчик изысканного вкуса: с ажурным плетением тончайшей золотой нити, с вкраплениями мельчайших бриллиантов и гербом владелицы на передней стенке.

Семнадцатый век, Вена.

Кейди уже собиралась вложить ключик в замочную скважину, но ее отвлек звонок в дверь. Вернув шкатулку на место, она поспешила вон из хранилища.

Вторичный звонок колокольным звоном раскатился по дому. По глубоко укоренившейся привычке заглянув в глазок, Кейди невольно улыбнулась при виде того, кто явился к ней в гости.

– Входи, Габриэла.

Девушка была одета, мягко выражаясь, неформально: в потертых джинсах и майке.

– Я к папе, – объяснила Габриэла с некоторым вызовом.

– Я так сразу и поняла, – мирно произнесла Кейди, пропуская ее в холл. – Только его сейчас нет и, когда я пришла, уже не было, так что не могу сказать, где он и когда вернется.

– Не важно, я подожду.

– Ты опять добиралась сюда автобусом и паромом?

– Да.

– В таком случае это была долгая дорога. Садись, отдыхай. Кстати, а почему не на занятиях? Сегодня вроде не выходной.

– Подумаешь! Перепишу лекции.

– Если будет у кого, – хмыкнула Кейди. – Чаю? Воды?

– Спасибо, ничего.

– Слушай, а может, вместо отдыха поможешь мне кое с чем? Так время пройдет быстрее. Это в подвале.

– Тут и подвал есть? – изумилась Габриэла.

– Есть. Примерно как в швейцарском банке. Моя тетка хранила там свою коллекцию шкатулок. Разумная предосторожность – они все ценные, а некоторые стоят целое состояние. Так ты идешь?

– А чем вы там занимаетесь, в подвале? – Габриэла последовала за Кейди с явной неохотой.

– Роюсь в шкатулках. После смерти тетки мне достался ключик, который, я думаю, открывает дорогу к тайнам ее прошлого. Никаких точных указаний она не оставила, вот и приходится пробовать каждую шкатулку. Не терпится разузнать, что она там скрывала.

– Это она? – с любопытством спросила Габриэла, помедлив перед одним из портретов в гостиной.

– Да, в возрасте тридцати лет.

– Вылитая вы!

– Это не новость, – с усмешкой заметила Кейди, спускаясь к подвальной двери.

– Что, все так говорят?

– Все до единого.

Кейди начала подниматься по спиральной лестнице на балкон. Габриэла, застыв на пороге, с благоговейным восторгом смотрела по сторонам.

– Обалдеть!

– Да уж, точнее не скажешь. Дело всей жизни Весты Бриггз. Вообрази, собирала эту коллекцию пятьдесят лет. – Дойдя до той части стеллажа, где закончился поиск, Кейди потянулась за венской шкатулкой. – Обожала шкатулки, сундучки, табакерки… да и вообще декоративное искусство. У нее был наметанный глаз на подлинники.

– Как у вас? Папа мне сто раз это говорил.

– Иначе он не стал бы со мной сотрудничать.

– Он что, и женится на вас?

Кейди, уже вложившая ключик в замок, так и не повернула его. Замерла, охваченная привычным паническим страхом. Не хватало еще выставить себя в идиотском свете! И перед кем – перед дочерью Мака!

– Я же уже сказала, что вопрос брака между нами не поднимался, – ответила она как можно ровнее.

– Да, помню… Вообще-то раньше я думала, что папа никогда не женится вторично. Теперь – не знаю.

– Мне что-то не хочется сейчас говорить на эту тему. Как только об этом заходит разговор, я пугаюсь. Начинается настоящий приступ паники. Ты представить не можешь, как это раздражает!

– Извините, не знала. – Габриэла отвернулась. – Хотя. В последнее время я думаю, что женитьба пошла бы папе на пользу. Конечно, если только это будет брак по любви.

– Хм.

– Это помогло бы ему избежать одиночества…

– На старости лет? – едко уточнила Кейди.

– Вот именно! – Ирония явно прошла для Габриэлы незамеченной. – И мне бы не пришлось изводиться мыслями, как он там один, бедненький?

– Ты что, уже этим изводишься? – полюбопытствовала против воли заинтригованная Кейди.

– Временами. Я не в том смысле, что он совсем один, без друзей и интересов, что он без меня пропадает. Но когда подумаю про все эти вечера в пустом доме без всякой компании, то прямо дрожь берет! К примеру, вдруг он свалится с лестницы? Кто позвонит в «Скорую»?

– Ой! – воскликнула Кейди.

– Что с вами?

– Поворачивается!

Габриэла прыжками бросилась вверх по узким ступеням.

– Ну, что же вы! Открывайте!

Кейди все не решалась до конца повернуть ключ, а когда все же сделала это, послышался тихий щелчок, и крышка откинулась.

Шкатулка была точно по размеру маленькой фотографии. Ниже лежали сложенные вдвое, перевязанные розовой лентой письма.

– Ух ты! – Габриэла прищурилась, всматриваясь в поблекший от времени снимок. – Это ваша тетка?

– Да.

Вне всякого сомнения, это была тетя Веста. С фотографии смотрело милое, сияющее от счастья лицо. На заднем плане просматривался пляж со светлым песком и купой пальм, по виду Гавайи. Веста была не одна. Рядом, обнимая ее за талию, стоял привлекательный мужчина в старомодных плавках.

Кейди сразу бросилось в глаза его сходство с Рэндаллом.

– С кем это она? – полюбопытствовала Габриэла.

– Не знаю точно, но можно предположить, что его зовут Рэндалл Аустри. Если я права, это дедушка одного моего давнего друга.

Наряду с безмерным удивлением от своего открытия Кейди была охвачена тревожным предчувствием, которое не могла объяснить. Выходит, тетя Веста не была старой девой? У нее был возлюбленный… даже любовник! В таком случае, кроме фотографии, в шкатулке хранятся…

– Любовные письма! – вырвалось вслух.

– Ух ты! – снова прокомментировала Габриэла. – Круто! А еще что-нибудь там есть?

– Похоже, что да.

– Драгоценность?

– Надеюсь.

– То-то, наверное, будет интересно все это выяснить! – Габриэла сдвинула брови. – Что-то мне в самом деле захотелось попить. Пойду возьму воды. Только не читайте письма без меня, ладно?

– Хорошо, не буду, – рассеянно откликнулась Кейди, не поднимая глаз от фотографии. – Не заблудись. Кухня в конце коридора.

– Я сейчас, одна нога здесь – другая там.

Спустившись, казалось, в мгновение ока, Габриэла исчезла за приоткрытой дверью подвала, а Кейди вздохнула и улыбнулась сияющему изображению молодой Весты Бриггз.

– Ты так и не поделилась ни с кем, правда? Все носила в себе. Он женился на другой и тем разбил тебе сердце, вот почему ты так никого больше и не полюбила, вот почему так тепло относилась к Рэндаллу Посту и так радовалась, узнав, что я собираюсь связать с ним жизнь. Как дорогой внук твоего бывшего любовника, он был все равно что твой собственный внук… наверное, ради него ты и затеяла всю историю со слиянием. Воображаю, как сладостно и как больно было день за днем следить, как он вырастает в точную копию единственного человека, которого ты в жизни любила… Все это так?

Веста лишь молча улыбалась ей через время.

Вглядываясь в детали, Кейди заметила, что волосы и купальник у нее совершенно мокрые – видимо, фотография была сделана сразу после того, как парочка вышла из воды.

Кейди продолжала рассматривать фотографию… и заметила в руке мужчины, почти у него за спиной, маску и ласты.

Несколько долгих, полных ужаса секунд она смотрела круглыми глазами, мысленно увязывая всю информацию в одну законченную картину. Бросила фотографию на полку, словно та обожгла руки.

Габриэла все не возвращалась. Сбежав по спиральной лестнице, Кейди помедлила в нерешительности, потом схватила со стены один из развешанных по дому запараллеленных телефонов и набрала номер из тех, что значились в списке ускоренного набора.

– Вот, значит, чем ты зарабатываешь на жизнь, – заметил Гарднер чуточку слишком небрежно, забираясь вслед за Маком в окно.