Загадочное наследство

Но вот появилась Сильвия – утонченная и элегантная, высокая стройная блондинка с внимательным, умным взглядом и врожденным талантом вести дела. Кейди Бриггз предпочитала восторгаться восточными мотивами в дизайне майолики шестнадцатого столетия, Сильвия больше разбиралась в тонкостях «дизайна» долгосрочной корпоративной политики. Кейди могла часами вещать о влиянии теории пропорций эпохи Ренессанса на мастеров эпохи Регентства, Сильвия с тем же удовольствием обсуждала проекты пенсионных льгот. Она была неподражаема, и оставалось гадать, за что небеса наградили его подобной женщиной.

Высмотрев Гарднера среди посетителей, Сильвия направилась к нему. Даже в походке ее читалось напряжение. Она изменилась с тех пор, как выслушала новое завещание Весты, и это серьезно беспокоило Гарднера. То, что контрольный пакет акций переходит к Кейди, явилось шоком для каждого члена семьи, но для Сильвии особенно. Семь последних лет Веста обращалась с ней как со своей преемницей, вышколила ее – и правильно сделала, ведь Сильвия обладала всеми лучшими качествами бизнесмена. Потесниться с законного места, даже ради близкой родственницы, было для нее нелегко.

Веста всегда была непредсказуемой и осталась верна себе до конца. Сошла со сцены, предоставив другим расхлебывать заваренную кашу. Если это был план перессорить племянниц, он явно удался.

Приблизившись к столу, Сильвия едва заметно улыбнулась Гарднеру. Тот поднялся, коснулся ее щеки поцелуем и галантно отодвинул для нее стул.

– Представляешь, она берет с собой этого Мака Истона! – объявила жена, едва усевшись. – Намерена поселиться с ним вместе на тетиной вилле. Думаю, это означает, что у них серьезные отношения.

– Полагаю, речь идет о Кейди? – чисто для проформы уточнил Гарднер, возвращаясь на свое место.

– О ком же еще! – С хрустящим звуком расправив накрахмаленную салфетку, Сильвия не глядя бросила ее на колени. – Вдвоем на вилле! Тетя Веста перевернется в гробу, и поделом ей.

– А что такого ужасного в том, что Кейди хочет всегда иметь при себе будущего спутника жизни? Не была же Веста настолько старомодной, чтобы?..

– Чтобы категорически отрицать добрачную связь? Нет, конечно. Что ей было до того, с кем Кейди спит и где этим занимается! Но она бы решительно не одобрила разговор о браке, потому что жениху нужны, конечно, только деньги. Он задурил Кейди голову!

– Ты так думаешь?

– Разумеется. Другого объяснения этим скоропалительным отношениям лично я не нахожу.

Поразмыслив, Гарднер покачал головой:

– По-моему, задурить Кейди голову не так-то просто. В этом, кстати сказать, вы с ней похожи. Она умна и проницательна – слишком умна и проницательна, чтобы попасться на удочку сладкоголосого жиголо.

– Умна! Проницательна! Этого довольно, чтобы избегать ошибок в бизнесе, но не в личной жизни. Вспомни Леандру!

– Неудачный пример. Не обижайся, дорогая, но у меня частенько бывает ощущение, что Леандра у вас не в мать и не в отца.

– Вот еще! – тут же ощетинилась Сильвия, грудью вставая на защиту фамильной чести. – Леандра умница, как все Бриггзы, только начисто лишена амбиций. К тому же она помоложе нас с Кейди. Отсюда вся разница: молодость берет свое. Рано или поздно Леандра созреет. Я думаю, это добрый знак, что сейчас она встречается с Паркером. А по-твоему как?

– Может, и добрый.

– Согласна, он для нее немного староват, но ты же не скажешь, что лучше бы на его месте был молодой шалопай вроде Диллона. Паркер такой солидный, мудрый, уравновешенный…

– Просто один большой плюс. Знаю, знаю! Леандра сделала ошибку, связавшись с Диллоном. Жаль только, что ей потребовался такой долгий срок, чтобы ошибку исправить.

Кроме времени, потребовалось еще несколько тысяч долларов тети Весты, чтобы освободить Леандру от нелепого брака с «непризнанным гением». Но эта мелкая деталь тактично не упоминалась среди Бриггзов, и Гарднер промолчал. Сильвия прекрасно все знала и, уж конечно, не приветствовала, но приняла бы в штыки, как принимала все, что могло бросить тень на родню. Это было очень сплоченное семейство, единый тесный строй. Гарднер находил эту фамильную черту трогательной, даже достойной восхищения и раздражался только тогда, когда охранные права распространялись на залетных птиц вроде Рэндалла Поста.

– Давай вернемся к Кейди, – сказала Сильвия. – Тут надо хорошенько разобраться. Время бежит, часики тикают: тик-так, тик-так – и, ты уж мне поверь, это не тот звук, который женщина может себе позволить игнорировать до бесконечности. Мысль о том, что годы уходят, делает уязвимой самую проницательную и умную из нас.

– Верю на слово.

– К тому же… – Она раскрыла меню и рассеянно скользнула взглядом по строчкам. – К тому же Кейди по натуре импульсивна. Помнишь, как она оставила «Шатлейн»? Просто в одночасье, без малейшего предупреждения. А вспомни этот фарс, брак с Рэндаллом!

– Ну хорошо. Допустим, у Кейди есть склонность к сумасбродным поступкам. Это не значит, что можно без оснований клеить Истону ярлык охотника за деньгами. Ты сама только что сказала: надо хорошенько разобраться.

– Правильно. – Закрыв меню, Сильвия в задумчивости принялась постукивать его углом по столу. – Да, нужно собрать о нем сведения.

– Давай начнем с личного впечатления. Они приезжают завтра, долго ждать не придется.

– Как все запуталось! – вырвалось у Сильвии. – Веста словно обезумела! Что за блажь пришла ей, скажи на милость? Кому это было нужно – менять завещание?

– Интересный вопрос, но ответа нам уже не узнать, – невесело усмехнулся Гарднер. – А впрочем, один способ имеется. Скажем, можно обратиться к медиуму – ну, ты знаешь, кто умеет вызывать души умерших. Если я правильно помню, это называется «наладить связь с дорогим усопшим». Возможно, нам мог бы помочь в этом Джонатан Арден. Они ведь как будто духовно сблизились.

– Это мне тоже не дает покоя. Что она нашла в этом проходимце? Какие вопросы с ним обсуждала? Помнишь, она ведь издевалась над верой в потусторонние силы и сверхъестественные способности. Старческий маразм, одним словом! По крайней мере скрытая форма.

– В таком случае очень скрытая, – заметил Гарднер. – Мне Веста казалась в полном порядке.

По его мнению, умственные способности старой мегеры к старости только обострились, и как раз история с завещанием служила тому наилучшим доказательством. Не в характере Весты Бриггз было уйти с миром, она просто обязана была превратить свою смерть в стихийное бедствие для близких. Так сказать, уйти с помпой. Или под фанфары. Потокам горьких слез она, конечно, предпочитала вытянутые от растерянности лица.

– Я побеседовала со Стэнфордом и Рэндаллом, – продолжала Сильвия, никак не прокомментировав замечание мужа. – Объяснила им ситуацию с Кейди и тот факт, что теперь нам потребуется для слияния еще и ее одобрение.

– Ты же не думаешь, что она его не даст!

– А ты уверен, что даст? Не очень на это рассчитывай. Это для нас слияние сулит многочисленные выгоды: бизнес получит новый размах; филиалы вырастут как грибы; в совет директоров войдут новые перспективные члены; можно будет предложить партнерство тем, кто его заслужил, и прочее, и прочее. Кейди такие масштабы не привлекают. Ей больше по душе полный контроль.

– Тебе тоже, – брякнул Гарднер не подумав.

На миг голубые глаза жены сердито сузились. Он поспешил завладеть рукой Сильвии и ободряюще пожал ее.

– Я не имел в виду ничего обидного, как раз наоборот. Честолюбие – могучая движущая сила. Оно и поможет тебе занять директорское кресло в «Шатлейн-Пост».

– Речь не о честолюбии, Гарднер. Умение толково руководить галереей – вещь хорошая, но на нем одном далеко не уедешь. У Кейди есть чутье на подлинные ценности. Помнишь, как из партии копий ручной работы от Гутри она безошибочно выудила подлинный секретер Ризенера? А французские часы с боем, в резном футляре, из числа всякой дешевой всячины, что шла с молотка? А английское панно с третьесортного аукциона?