Мидияне

отборными персидскими силами находится в центре. Тогда

начинается жестокая битва. И Кир, и остальные персы убили

очень много людей. Астиаг, изливаясь в жалобам на своем

троне, воскликнул: "Увы мне, эти персы, пожиратели

терминта[220], как они доблестны!" И через послов стал

угрожать своим военачальникам тем, что им предстоит

потерпеть, если они не одолеют противников. (35) Персы,

теснимые множеством врагов, подходивших один за другим,

дрогнули и побежали в город, перед которым сражались.

Когда, они прибежали, Кир и Оибар ободряли их, говоря, что

убита большая часть врагов, и уговаривали отправить детей и

жен в Пасаргады[221] на очень высокую гору, а самим

выступить утром и завершить победу. "Всем ведь предстоит

умереть, и победителям и побежденным. Так лучше

погибнуть, если нужно, но победив и освободив родину". (36)

От его слов гневом и ненавистью к мидянам воспылали все;

отворив на заре ворота, они под водительством Кира и

Оибара пошли в наступление. Атрадат с людьми старшего

возраста охранял стену. Против них устремились в полном

составе фаланги Астиага с тяжеловооруженными и

всадниками. Пока шло сражение, сто тысяч человек, окружив

по приказу Астиага город, взяли его, а Атрадата,

получившего много ран, отвели к царю. Воины Кира, храбро

сразившись, побежали в Пасаргады, где у них были дети и

жены.

(37) Астиаг, когда к нему привели отца Кира, сказал: "Это

тебя, моего доблестного сатрапа, я отличил, а ты со своим

сыном воздал мне такую благодарность!". Уже испуская дух,

99

Агшин Алиев. Мидияне

старик ответил: "Не знаю, господин, кто из богов наслал

такое безумие на моего сына. Не подвергай меня истязаниям,

в моем состоянии я скоро умру". Царь сжалился над ним и

сказал: "Хорошо, я тебя совсем не накажу; ведь я знаю, что

всего этого не произошло бы, если бы сын не уговорил тебя; я

прикажу тебя похоронить так, как будто ты не разделял с

сыном того же безумия". (38) Итак, он с почетом и по всем

правилам похоронил вскоре умершего Атрадата. Астиаг же

по узким дорогам пошел на Пасаргады. С одной стороны

были гладкие скалы, с другой - высокая гора с расщелиной.

Проходы между ними охранял Оибар с десятью тысячами

гоплитов, и пройти там не было надежды. (39) Узнав это,

Астиаг приказал ста тысячам воинам обходить гору вокруг до

тех пор, пока они не обнаружат дороги вверх, а затем

взобраться на гору и овладеть вершиной. Оибар и Кир со

всеми людьми ночью бежали на другую гору. (40) Войско

Астиага вело преследование уже в горах. Затем оно

доблестно сражалось, поднимаясь уже вверх по горе.

Повсюду были кручи, густые заросли дикой маслины. Но

персы сражались еще доблестнее, их ободрили то Кир, то

Оибар. Он напоминал им о детях, женах, престарелых отцах и

матерях, которых было бы позорно отдать мидянам на смерть

и мучения. Слыша это, они напрягали все силы и с боевым

криком шли в наступление. Бросая бесчисленное множество

камней из-за недостатка стрел, они прогоняют врагов с горы.

(41) Каким-то образом Кир оказался около отцовского дома,

где он жил мальчиком, когда пас коз. Там он принёс в жертву

пшеничную муку, подложив кипарисовые и лавровые дрова и

разведя огонь. Он ограничился этим, так как был изнурен и

беден. И тотчас справа сверкнула молния и загремел гром.

Кир пал на колени. А вещие птицы, сидевшие на крыше дома,

предсказали ему, что он придет в Пасаргады. (42) Затем после

100

Агшин Алиев. Мидияне

ужина они заночевали на горе. На следующий день,

положившись на предзнаменовании, они нападают на врагов,

уже влезающих на гору, и долгое время мужественно

сражаются. Астиаг поместил пятьдесят тысяч под горой и

приказал убивать тех, кто боится подниматься или бежит

обратно вниз. Итак, мидянам и их союзникам пришлось

двинуться на персов[222]. (43) Теснимые множеством врагов, персы бежали на вершину горы, где у них находились жены.

Те, подняв платья, закричали: "Куда несетесь, злополучные?

Не собираетесь ли вы забраться туда, откуда родились?".

Поэтому впоследствии персидский царь по прибытии в

Пасаргады одарил персидских женщин золотом и дал каждой

за удачные слова двадцать аттических драхм. (44) A персы,

пристыженные тем, что увидели и услышали, снова

бросились на врагов и, обрушась в едином натиске, выбили

их с горы, причем уничтожили не меньше шестидесяти

тысяч. Но и тогда Астиаг не прекратил осады. (Смотри "О

подвигах и о действиях полководцев").(45) После того как

произошло много событий, Кир вошел в палатку[223], сел на

трон Астиага и взял его скипетр. Персы его приветствовали.

Оибар же наложил на него китару, сказав: "Ты белее, чем

Астиаг, достоин носить ее, так как бог даровал тебе это за

твою доблесть, позволив персам царствовать над мидянами".

Они снесли всё имущество в Пасаргады, причем этим

распоряжался Оибар, который назначил надсмотрщиков. Не

счесть того, чем обогатились персы, обирая палатки частных

граждан. (46) Немного спустя повсюду распространился слух

о бегстве Астиага, о его поражении и о том, как боги лишили

его власти. Поэтому от него уходили и отдельные люди, и

народы. Первым к Киру явился гирканский сатрап

Артасир[224] с войском в пятьдесят тысяч человек; он пал

ниц перед Киром и сказал, что он приготовят и другое,

101

Агшин Алиев. Мидияне

значительно большее войско, если только Кир прикажет. А

затем сатрапы парфян, саков, бактрийцев[225] и остальных

народов приходили друг за другом, стремясь опередить один

другого. Наконец, Астиаг остался с немногими. Несколько

позже Кир двинул войска, очень легко одержал победу в

сражении, и Астиага привели к нему как пленника.

Книги VII – XI

Submitted by agnostik on Вск, 11/16/2014 - 10:10

F9) Phot. Bibl. 72 p. 36a 9 - 37a 25: Начинает он с заявления,

что Астиаг, которого также называют Астигас[226], не был

родственником Кира; что он бежал от него в Агбатану[227], и

спрятался под сводами царского дворца[228] при помощи

своей дочери Амитиды[229] и ее мужа Спитама[230]; что

Кир, взойдя на трон, отдал приказ, что не только Спитам и

Амитида, но и их сыновья Спитак и Мегаберн[231] должны

подвергнутся пыткам за оказание помощи Астиагу; и

последний, чтобы спасти своих внуков от пыток, сдался и

был взят под стражу Эбаром; и довольно скоро Кир

освободил его и почитал как отца; что с дочерью его

Амитидой он обращался как с матерью, а потом она стала его