Мидияне

пришла пора Мандане выходить замуж, Астиаг не хотел отда-

вать ее в жены ни одному мидянину равного происхождения.

В страхе от сновидения царь выдал дочь замуж за перса по

имени Камбис, выбрав его из-за знатного происхождения и

спокойного нрава, хотя и считал его [по знатности] гораздо

ниже среднего мидянина.

108. Как раз в первый же год после женитьбы Камбиса на

Мандане Астиаг опять увидел сон: ему приснилось на этот

раз, что из чрева его дочери выросла виноградная лоза и эта

лоза разрослась затем по всей Азии. Об этом видении царь

опять сообщил снотолкователям и затем повелел послать в

Персию за своей дочерью, вскоре ожидавшей ребенка. По

прибытии дочери Астиаг приказал держать ее под стражей и

хотел погубить новорожденного младенцa[107]. Снотолкова-

тели-маги объяснили ему сон так: сын его дочери будет

царем вместо него. Желая избежать этого, Астиаг призвал

после рождения [младенца] Кира Гарпага, своего родственни-

47

Агшин Алиев. Мидияне

ка, самого преданного человека среди мидян, управителя в

его царстве, и обратился к нему с такими словами: «Гарпаг! Я

даю тебе важное поручение. Выполни его тщательно. Но не

обманывай меня, предпочитая интересы других моим, чтобы

не погибнуть потом по своей вине. Возьми младенца, которо-

го родила Мандана, принеси в свой дом и умертви. Потом

похорони его как тебе угодно». Гарпаг же отвечал: «Царь!

Никогда и прежде у тебя не было повода быть недовольным

мною, и впредь я буду остерегаться в чем-нибудь провинить-

ся перед тобой. Если такова твоя воля, то мой долг усердно ее

выполнить».

109. Так ответил Гарпаг. Когда же ему передали младенца,

уже обряженного в погребальную одежду, он с плачем вер-

нулся домой. Там он передал жене все слова Астиага. Жена

спросила: «Что же ты теперь будешь делать?». Гарпаг отве-

чал: «Я, конечно, не собираюсь выполнять приказания Астиа-

га, и даже если царь будет еще более безрассуден и ослеплен

безумием, чем теперь, то я все-таки не исполню его поруче-

ния и не буду соучастником столь ужасного убийства. По раз-

ным причинам я не хочу губить ребенка. Прежде всего пото-

му, что младенец мне родственник, затем — Астиаг уже ста-

рик и нет у него мужского потомства. Если после кончины

царя престол перейдет к его дочери, сына которой он теперь

приказывает мне умертвить, то разве нам не грозит смертель-

ная опасность? Впрочем, безопасности ради надо умертвить

этого младенца, но убить его должен кто-нибудь из людей

Астиага, но не мои люди».

110. Так сказал Гарпаг и тотчас же послал вестника к одному

пастуху-волопасу Астиага, который, как он знал, пас коров на

горных пастбищах, где много диких зверей. Звали пастуха

Митрадат. Жил он там с женой, которая также была рабыней

Астиага. Имя ее на эллинском языке было Кино, а по-мидий-

48

Агшин Алиев. Мидияне

ски Спако («собака» по-мидийски спако). Пастбища же, где

пас свои стада этот пастух, находились у подножья горы к

северу от Акбатан по направлению к Евксинскому Понту.

Только в одном месте, именно поблизости от земли саспиров,

Мидийская земля покрыта высокими горами и густым лесом,

вся же остальная Мидия — плоская равнина. Когда пастух

поспешно прибыл на зов, Гарпаг сказал ему вот что: «Астиаг

приказал тебе взять этого младенца и оставить в самом диком

месте в горах, чтобы он там как можно скорее погиб. При

этом царь велел сказать тебе еще вот что: “Если ты не умерт-

вишь ребенка, а как-нибудь его спасешь, то тебя ожидает

самая лютая казнь”. Смотреть же за тем, что младенец дейст-

вительно подкинут, поручено мне».

111. Выслушав приказ, пастух взял на руки ребенка и тем же

путем вернулся в свою хижину. В это время жена его, со дня

на день ожидавшая разрешения от бремени, по воле случая

родила как раз тогда, когда муж ушел в город. Оба тревожи-

лись друг за друга: муж страшился [исхода] родов жены, а

жена беспокоилась [о том], зачем это Гарпаг послал за ее

мужем (чего никогда раньше не бывало). Когда же муж, воз-

вратившись, подошел к ней, то первый вопрос жены, неожи-

данно увидевшей его, был: зачем так поспешно вызывал его к

себе Гарпаг? А муж отвечал: «Жена! Придя в город, я увидел

и услышал то, что мне не следовало бы видеть и чего не

должно было никогда случиться у наших господ. Весь дом

Гарпага оглашался рыданиями. В испуге я все же вошел в

дом. А лишь только я вступил туда, как увидел младенца, тре-

пещущего и кричащего. На ребенке были золотые украшения,

и одет он был в расшитое разноцветными узорами одеяние.

Завидев меня, Гарпаг велел тотчас же взять с собой ребенка и

оставить в горах, где полно диких зверей. Гарпаг добавил, что

таково повеление Астиага, присовокупив страшные угрозы,

49

Агшин Алиев. Мидияне

если я не выполню царского приказа. Я взял ребенка на руки

и понес, думая, что это дитя кого-нибудь из слуг. Ведь я

никогда бы не догадался, чей это ребенок на самом деле. Я

дивился только золотым украшениям и роскошной одежде

младенца. Да и громкий плач и стенания в доме Гарпага пора-

зили меня. Впрочем, по дороге я тотчас же узнал всю правду

от слуги, который провожал меня из города и передал мла-

денца. Слуга рассказал мне, что это дитя Манданы, дочери

Астиага, и ее супруга Камбиса, сына Кира, и что Астиаг при-

казал убить младенца. Смотри, вот он!».

112. С этими словами пастух распеленал младенца и показал

жене. А жена, лишь только увидела, какой это рослый и

миловидный ребенок, в слезах бросилась к ногам мужа,

заклиная его никоим образом не оставлять младенца. Муж,

однако, ответил, что не может поступить иначе: ведь придут

соглядатаи Гарпага проверить и за ослушание царского при-

каза его предадут мучительной смерти. Не убедив мужа, жена

на худой конец решила снова обратиться к нему с такими

словами: «Я не могу уговорить тебя не оставлять ребенка, но

уж если людям обязательно нужно видеть, что ребенок бро-

шен, то сделай вот так: я ведь также родила, но мертвого

ребенка. Его-то ты возьми и выставь на съедение диким зве-

рям, а младенца дочери Астиага давай воспитаем, как нашего

родного сына. Таким образом, и тебя не уличат в ослушании,

и нам от этого будет неплохо. Ведь наше умершее дитя будет

погребено по-царски, а живое останется в живых».

113. Пастух решил, что жена в данном случае совершенно

права и тотчас последовал ее совету. Осужденного на смерть

младенца, которого принес с собою, он отдал жене, а своего

собственного мертвого ребенка положил в корзину, в которой

нес царского младенца. Затем, обрядив мертвого в одежды

царского младенца, пастух отнес его в самое уединенное

50

Агшин Алиев. Мидияне

место в горах и там оставил. Спустя три дня пастух отправил-

ся в город, оставив на месте сторожить одного из своих под-

пасков. Придя в дом Гарпага, он сказал, что может показать

труп ребенка. А Гарпаг послал туда осмотреть труп младенца

своих самых верных телохранителей и затем велел похоро-

нить дитя пастуха. Его-то и похоронили, а другого ребенка,

впоследствии названного Киром, взяла на воспитание жена