Пари, милорд!

Несмотря на любопытство, я не стала их рассматривать. Просто отметила для себя, что в комнате требуется уборка, и направилась на кухню, прихватив из своей рабочей сумки мешочек с травяным сбором.

Что бы ни говорил лорд Стейн, но укрепляющий отвар ему точно не помешает. А пара особых травок в составе уберут лишнюю нервозность и немного успокоят.

Мне не хотелось думать о том, что уже завтра я снова могу оказаться без работы. Нет. Если понадобится, сцеплю зубы и буду терпеть.

– Да, милорд. Нет, милорд, – скопировав интонации служанки дяди Гервина Лии, пробормотала вслух.

Судя по тому, что Лия проработала у дядюшки почти двадцать лет, стоило заучить эти два предложения. Ах да, было еще и третье – «Как скажете, милорд». Надо бы запомнить и применять их на все случаи жизни. Вот только, боюсь, так сразу у меня не получится.

Я вздохнула и прибавила шаг, торопясь отыскать кухню. Чутье подсказывало, что она где-то рядом. И точно. Свернув налево, я нашла ее, причем находилась кухня не в подвале, как полагалось в старинных особняках, а в пристройке. А ведь их стали присоединять к домам лишь в начале века. Странно, кстати, что лорд Стейн пошел на поводу у современной моды. У нас в Дартштейне высшие маги неохотно принимали что-то новое и веками держались за привычный порядок вещей. А судя по черным глазам, мой пациент принадлежал к самой настоящей верхушке аристократии, к Первой когорте, куда входили одаренные и сильные маги. Почти все они обладали выдающимися способностями, а общение с ними давалось обычным людям нелегко. Еще бы! Попробуй поговорить с человеком, который тебя за разумное существо не считает! Ладно я, у меня уровень дара неплохой, и мне легко удавалось выдерживать давление чужой силы. А вот бездарным или слабоодаренным приходилось несладко. И это еще мягко сказано!

Я тихо закрыла за собой двери и огляделась. В большой просторной кухне все оказалось устроено по последнему слову техномагии. Стазисный шкаф был под завязку заполнен готовой едой. Две глубокие раковины в посудомойне блестели хромированными кранами. В изящном буфете сиял белизной дорогой уждольский фарфор. Магокамни плиты позволяли готовить одновременно несколько блюд, а на полках расположились в ряд многочисленные кастрюли и кухонная утварь. Правда, на всех поверхностях лежал слой пыли, и сам собой напрашивался вывод, что кухарка покинула место службы довольно давно.

Я прошептала заклинание очистки и обвела кухню активирующим жестом. Пыль исчезла, словно ее стерли мокрой тряпкой, полы засияли чистотой, а к медным сковородам и кастрюлям вернулся первозданный блеск.

Конечно, уборка не входила в мои профессиональные обязанности, но разве трудно навести чистоту там, где живешь? Я достала с полки небольшой ковш, набрала в него воды и поставила на плиту. Прошло всего пару минут – и со дна стали подниматься ключи. Это был лучший момент для того, чтобы всыпать травы. А дальше оставалось только перемешать, прошептать заклинание и отставить ковш в сторону. Так я и сделала. Крышка чуть съехала, и по кухне поплыл легкий аромат. Мята, зверобой, ромашка, баюн-трава – привычные запахи успокаивали и убирали невольную тревогу. Я поправила посудину, снова обвела кухню взглядом и задумалась. В договоре вместе с условиями оплаты был прописан пункт о питании за счет нанимателя. Интересно, означает ли это, что мне можно пользоваться продуктами лорда Стейна? Или лучше подождать появления его кузена?

Голод ощущался все сильнее, и я решила, что если позаимствовать щепотку чая и немного хлеба, мой пациент не обеднеет. К тому же, сам он вряд ли точно знает, чем заполнены кухонные шкафы.

Успокоив себя этой мыслью, я поставила на плиту чайник, достала из буфета самый простой на вид заварник, ополоснула его и всыпала немного вакарийского чая. А спустя пару минут залила его кипятком и зажмурилась, ощутив знакомый с детства аромат. Дядя Гервин любил дорогие сорта чая и никогда не отказывал себе в удовольствии выпить чашечку настоящего «Гранда» или «Верди». И меня приучил.

Странная вещь. Когда дядюшка выгнал меня из дома, больше всего я скучала не по мягкой постели, не по красивой одежде и богатой обстановке, а по хорошему чаю. Прошло уже четыре года, а я до сих пор помнила его вкус и аромат. Нежный, с терпкой горчинкой и легкими цитрусовыми нотками.

– Помнится, вы говорили об отваре, но ничего не упоминали о чае.

Холодный голос, раздавшийся от двери, заставил меня вздрогнуть и вцепиться в ручку фарфоровой чашки, во все глаза глядя на появившегося в кухне лорда Стейна.

Кресло передвигалось настолько бесшумно, что я не услышала его приближения, и сейчас лорд, даже не пытаясь скрыть враждебности, замораживал меня ледяным взглядом бездонных колдовских глаз.

– Будете? – Машинально протянула пациенту чашку, от которой поднимался ароматный парок. – Я себе еще налью.

В ответ на меня посмотрели так, словно я предложила нечто несусветное, и скривились, как от зубной боли.

– Или лучше отвар? – Не давая сбить себя с толку, предложила Стейну. – Да, точно. Лучше его, он сразу снимет боль.

Я быстро вытащила из буфета подходящую кружку, процедила отвар через ситечко и подошла к пациенту.

– Вот, держите. Это нужно выпить до дна.

Лорд Стейн нахмурился. Прошелся по мне неприязненным взглядом, задержался ненадолго на кружке в моих руках, а потом резко развернулся и выехал из кухни. Не произнеся при этом ни слова.

Понятно. Решил меня игнорировать. Что ж, не сказать, что такой уж непредсказуемый ход, чего-то подобного я и ожидала, учитывая нашу встречу. Хорошо хоть, выгонять больше не стал.

Я покосилась на потемневшие окна и вздохнула. Вечер опустился на Бреголь незаметно, затронув в душе те струны, которых лучше бы лишний раз не касаться. И собственная неприкаянность почувствовалась вдруг так остро, что захотелось плакать. Но вместо этого я отхлебнула слегка остывший чай и задумалась о том, как быть с несговорчивым пациентом. Судя по всему, тот упорно стремился остаться в одиночестве. Но в его случае это был не лучший выход. Лорд Стейн показался мне достаточно сильным, и это было хорошо. Если бы не одно но. Когда такие люди теряют надежду на выздоровление, то одиночество может сыграть с ними злую шутку. Я хорошо помнила своего первого пациента, Ноэля Грэма. Боевой маг, орденоносец и герой, он оказался прикован к постели, но старался бороться. Ровно до тех пор, пока не понял, что лечение не приносит успеха. После этого он замкнулся в себе и спустя пару недель, когда рядом с ним не оказалось сиделки, попытался покончить с собой. Я тогда чудом успела его откачать. А потом добрых два месяца следила за каждым движением тера, чтобы он не повторил попытку. И только когда маг пошел на поправку и смог ходить, я сумела успокоиться. А вскоре и распрощаться с Грэмом.

Я посмотрела на падающий за окном снег и улыбнулась. Хорошо, когда пациенты выздоравливают…

– Ничего, лорд Стейн, – прошептала вслух, глядя на свое отражение в темном окне. – Как бы вы ни сопротивлялись, я все равно попробую вам помочь. А для начала вас нужно просто немного расшевелить.

Я допила чай, подумала пару минут, а потом кивнула самой себе и открыла шкаф, в котором при первом беглом осмотре заметила большую банку с мукой. И спустя несколько минут, воспользовавшись нужными продуктами из стазшкафа, уже вымешивала тесто для лимонных кексов.

Рольф Стейн

Он оторвал голову от бумаг и нахмурился. Что-то было не так. Поначалу он даже не понял – что? Бродило нечто неясное, странное, отвлекающее. В обстановке дома, в его атмосфере, в настроении. Рольф посмотрел на дверь и нахмурился сильнее. В комнату просачивался давно забытый аромат. Он будил воспоминания о теплых зимних праздниках, о высокой, украшенной разноцветными гирляндами ели, о звонком смехе сестры и неспешных разговорах родителей. Да. Так пахло в доме, когда он был ребенком. Какая-то выпечка. Точно. Кажется, лимонные кексы.