Страница 11 из 29
Безопасных мест в Грозном не было. Пули пели даже во дворе консервного завода, казалось бы, в самом безопасном месте. Тактика у боевиков была очень умная: мелкими группами атаковать повсеместно, сея панику, отчего та расползалась, как лесной пожар. Когда мы в кромешной тьме продвигались мимо кладбища, по рации БТР громко разнеслось: прорвался чеченский танк! Тут же полетели команды поворачивать орудие, понеслась истеричная ругань. На наше счастье, никакого танка не оказалось. Соответственно и дисциплина была своеобразной. Старший сержант, получивший команду от полковника готовить два БТР для выезда в город, пошёл переспрашивать у генерала. Так ему не хотелось оставлять относительно безопасную базу. Ещё интереснее был эпизод с вылетом из Грозного. Я метался от борта к борту, пытаясь представиться, но меня посылали, не дав открыть рот. А всё потому, что поползли слухи: аэропорт Северный ночью будут атаковать – пилоты спешили увести разгруженные машины. Неожиданно меня схватил за рукав ангел- ¬хранитель Безбородов. Одним из пилотов оказался его бывший курсант. Так мы и улетели. Всё это не в упрёк военным. Наоборот, даже с неким раскаянием. Почему молодые парни должны были лишний раз рисковать собой из-за журналюги, о коих они судили по репортажам, которые коллеги слали из дудаевской ставки. А сами они тем временем совершали подвиги. Ведь подвигом было уже одно пребывание там. Ужасная логистика. Снабжение по принципу «что найдёшь, то и грызёшь». Даже в штабных подвалах вода – на вес золота. А ведь в этой сырости и холоде сидели женщины-связистки. На вопрос о сексе ответ: чтобы согреться. Пьяных видеть не приходилось, алкоголь на войне не берёт, хотя остаётся вещью первостепенной. Коньячный завод был взят под усиленную охрану. Тогда с канистрами начали приезжать на танках – попробуй не налей! В итоге прекрасный чеченский коньяк был от греха подальше вылит. Жаль, что в нынешних условиях его производство не возродится.
С виной виноватые
И сегодня находятся те, кто в оправдание своего поведения четверть века назад утверждает, что войны можно было избежать. Хорошо, рассмотрим альтернативу. Борис Немцов предлагал построить на границе с Чечнёй стену. Хотя достаточно взглянуть на рельеф и размеры республики, чтобы понять невозможность такого строительства. Не говоря о том, что стена требует постоянной охраны и что за этой стеной оказались бы и другие республики. Говорят: вот встретился бы Ельцин с Дудаевым – и не было бы войны. Нет, это только легитимизировало бы власть Дудаева, а война оказалась бы ещё более жестокой. Дудаева уговаривали соплеменники более авторитетные, чем русские политики. Хаджиев рассказывал: «Я ему говорю, ты на карту посмотри. Сидишь у России под юбкой и её шпыняешь». Но не шпынять он не мог, потому что сам оказался заложником. Советское наследство в республике растащили, наладить хозяйство не смогли, добывать ресурсы можно было только грабежом России. Зарубежные доброхоты готовы были поставлять оружие и ваххабитских отморозков, но не кормить людей. Война была нужна ему для консолидации. Ведь Дудаев не рискнул провести референдум о независимости даже под дулами автоматов, потому что знал: большинства он не получит. Мне не раз довелось беседовать с беженцами-чеченцами. Вот кто первый затосковал о Советском Союзе. Они говорили: ведь жили нормально, дружно – зачем нам эти бандиты? Да и в бандиты многие подались от нищеты и оболванивания. Офицер из спецслужб делился: «Смотришь на него и не знаешь: то ли за баню вывести, то ли дать мешок муки и домой отправить». Избежать войны было невозможно. Хотя списывать всё на историческую неизбежность нельзя. Виновны чеченские элиты-¬кланы. А в первую голову наш Михаил Сергеевич, который напоминает директора зверинца, поклявшегося превратить его в прекрасный сафари¬парк, но вместо кропотливой работы открывшего все клетки в надежде, что цветущий парк образуется сам собой. И Борис Николаевич, призвавший республики брать суверенитета столько, сколько смогут проглотить. А после не давший ликвидировать гнойник в зародыше в 1991 году, вернув спецназ из Грозного. И заключивший потом мир с бандитами в Хасавюрте. Хотя нет худа без добра. Басаеву дали возможность строить независимую республику, но бандитско-¬исламистская модель государства оказалась нежизнеспособной. К сожалению, для понимания этого потребовалась кровь.
13. Еврейские русские
«Россия – мама Израиля» – такую фразу постоянно слышишь на Святой земле. И это не просто комплимент гостю. Без нашей страны Израиля действительно просто не было бы. А если бы он и состоялся, был бы совершенно другим и далеко не столь успешным.
На Святую землю – колыбель христианства – Россия всегда смотрела словно на одну из своих провинций. В Кучук-Кайнарджийский мирный договор Екатерина II лично вписала пункт о том, что Россия выступает покровителем христиан на Ближнем Востоке. А Крымская война формально началась из-за того, что Турция чинила препятствия христианским паломникам и не хотела отдавать ключи от храма Гроба Господня.
В XIX веке Палестинское императорское общество воздвигло на территории нынешнего Израиля сотни объектов – Россия и её граждане были вторым крупнейшим собственником недвижимости после владевших Палестиной турок. Но текли сюда не только деньги – за исключением Теодора Герцля, все выдающиеся израильтяне, изображённые на денежных купюрах страны, являются выходцами из Российской империи. Причём среди переселенцев были не только евреи, но и чистокровные русские, прибывавшие в Палестину кто из-за гонений, а кто – по зову сердца. С собой они везли опыт и знания.
Восточный исход
Израильские сельхозпоселения до сего дня по устройству напоминают русские деревни – всё это следы так называемого крестьянского сионизма, когда русские перебирались на Ближний Восток целыми селениями. Евреи, которым в странах исхода запрещали заниматься сельским хозяйством, учились у них земледельческой премудрости. Дочь местного агронома вспоминает, что у русских пшеница колосилась выше и куры беспрерывно неслись, а у евреев то скот погибал, то коровы не доились.
Привезли переселенцы и секреты ремёсел. Русский офицер Глеб Боклевский считается основателем израильского флота. Мощный русский след остался в театре, музыке, литературе, журналистике.
Как ни уберегали иврит от чужих влияний, но проникли в него не только русские слова, но и суффикс «ик» для придания уменьшительно-ласкательного значения. Не говоря уж о том, что даже русский мат был заимствован полностью и монопольно занял сегмент израильской инвективной лексики.
Впрочем, везли не только хорошее. Заодно прихватили и отечественную всевластную бюрократию, которая иной раз сильнее «царя». А когда читаешь сегодня в газете заголовок «Третий раз подряд мэр Хадеры задержан за коррупцию», понимаешь: убери название города – и не поймёшь, откуда газета.
Советский багаж
Когда Троцкого вышвырнули из СССР и ни одна страна не хотела его принимать, Давид Бен-Гурион послал к нему представителя: приезжай к нам, продолжим социалистический эксперимент. Тот ответил: «Я лучше умру» – так ненавидел соплеменников. В итоге обошлись без него.
Израильские кибуцы оказались похлеще колхозов – у их членов вообще ничего своего не было. Как и в Красной армии, в израильской появились политруки. Современные израильтяне до сих пор поют советские песни, часто считая их своими.
Русские шли рядом с евреями, а в боях часто впереди них. Семейные корни Шарона уходят к русским переселенцам-субботникам. Не менее знаменит Рафаэль Эйтан, начальник генштаба, министр, писатель. Его фамилия переводится с иврита как «богатырь», а родила этого богатыря русская женщина Орлова. Эйтан ввёл в армии суворовские порядки: спал на земле с солдатами, никогда не ел в офицерской столовой, первым шёл в атаку. Когда самолёт его сына-лётчика разбился, он лично вырыл могилу и похоронил его без всяких религиозных и воинских ритуалов. А наутро был на службе. Он вернул стране тысячи трудных подростков, которых не брали в армию и старшие классы школы. Их так и называли – «дети Рафуля». По-макаренковски увлёк их трудом, военным делом.