Император костяных осколков

В последние дни я стал склоняться ко второму варианту.

Если император, образно говоря, был ступкой, то Безосколочное меньшинство было пестиком, а я – незадачливым зернышком, попавшим в эту самую ступку.

Безосколочные писали о мече с белым клинком. Хотели, чтобы я его украл. Это же проще простого для героя, о котором в народе слагали песни. Да, я выжил после ранения отравленным ножом наемной убийцы, но я все-таки понимал, что не бессмертный. Моя плоть быстро срасталась, а кровь сама собой очищалась от яда, но я сомневался, что моя отрубленная голова способна сама пришить себя к шее, и не стремился проверять.

В трюме стояли ящики со старинными книгами, четыре резных сундука с осколками костей и несколько корзин с едой и всякими мелочами. Мне казалось, что в пещере под дворцом, где содержалась та жуткая конструкция, я видел какой-то меч на стене. Но я мог и ошибаться, ведь мне было чем там заняться. Однако, наблюдая за тем, как слуги спускали в трюм все это добро, я обратил внимание, что один сундук они отнесли в каюту Лин. Этот сундук я видел в пещерах под дворцом. Если Лин решила взять его с собой, то и меч могла тоже взять.

А еще мне в голову постоянно лезли мысли про спектакль «Восстание Феникса», в котором рассказывалось об уничтожении Аланги магическим мечом.

Когда я был маленьким, труппа только один раз дала представление на Анау, но магический меч целиком завладел моим воображением. И на моего младшего брата Оню, которому тогда было семь, он тоже произвел неизгладимое впечатление. Брат подыскал себе подходящую палку и расхаживал с ней, объясняя всем и каждому, что это магический меч. Папа только трепал его по волосам, а мама, поджав губы, напоминала, что даже герой, сразивший Алангу, должен мыть за собой посуду.

Я открыл крышку ближайшего ящика и пробежался пальцами по корешкам книг. Ничего особенного – обычные исторические книжки и легенды древних времен, даже один экземпляр «Восстания Феникса».

– Что ты здесь забыл?

Я развернулся кругом и увидел Лин. Она была в простой одежде для путешествий, шторки на ее лампе были закрыты, а когда она их открыла, я даже заморгал от яркого света. По лицу Лин поползли тени.

И как такая маленькая женщина может быть такой грозной?

– Уверена, обыск трюма не входит в твои обязанности. Или это тоже для моей защиты? Что-то я не вижу тут никаких опасных конструкций.

Кто-то прошел по верхней палубе у нас над головами. Я почувствовал, что начинаю потеть. Надо было что-то быстро придумать.

Я поднял руки и, как мне казалось, обезоруживающе улыбнулся:

– Вы поймали меня, ваше высочество. Я шпион и меня подослали выяснить, как сильно вы интересуетесь… – я достал из ящика «Восстание Феникса», – старинными пьесами. – Взвесил книгу на ладони. – Почему ее никто не переписал на новый лад? Как-то глупо думать, что Алангу одолели одним мечом.

Тут я слишком уж близко скатился к правде, но, как опытный обманщик, я давно понял, что глупая болтовня может быть очень полезной.

– Ты ведь не ждешь, что я целыми днями буду сидеть в своей каюте или охранять твою. На верхней палубе я только путаюсь под ногами. Вот подумал, что могу найти что-нибудь почитать.

Напряженные плечи Лин заметно расслабились, лицо стало не таким суровым. Она вздохнула, как будто я был своевольным ребенком, которому надо вправить мозги. Сердце у меня тоже успокоилось, потливость как рукой сняло.

– Ты мог бы спросить, – сказала Лин.

Ее лампа хорошо освещала трюм, так что я задул свечу.

– Беспокоить императора, чтобы взять почитать пару книг? Трюм не заперт, ящики тоже. Если бы ты не хотела, чтобы я сюда спускался, ты бы и трюм, и ящики заперла. Так ведь делают императоры?

Возможно, не стоило намекать не ее сходство с отцом, но я от страха стал хуже соображать и допустил оплошность. Теперь надо было все исправить, только я не знал как, не мог быстро подобрать нужные слова.

Лин прищурилась и протянула ко мне руку. Я сначала даже подумал, что она собирается меня ударить, но она просто забрала у меня книгу, и ее пальцы только слегка коснулись моих. У меня желудок запрыгал, как дельфин по волнам. Даже в дорожной коричневой тунике и штанах, с убранными в простой узел на затылке волосами, она была притягательной и даже, я бы сказал, манящей.

У меня сжалось горло, пришлось даже сглотнуть, прежде чем я сумел выдавить из себя:

– Или я допустил непростительную ошибку?

Я действительно чувствовал, что допустил непростительную ошибку, только это не имело отношения ни к книге, ни к трюму.

Лин посмотрела мне в глаза и почти сразу отвела взгляд.

Она покраснела? Или это такой свет от лампы?

– Эту возьму я, – сказала Лин, – специально за ней спустилась. А ты выбери себе другую. Только верни, когда дочитаешь.

С моей стороны было недостойно напоминать о запертых дверях. Я спустился в трюм, чтобы попытаться найти меч, я ее обманул, она отреагировала строго, но в то же время проявила снисходительность. Она слишком мне доверяла. Или я был слишком хорошим обманщиком. Или и то и другое.

Я неловко достал из ящика первую попавшуюся книгу и, даже не взглянув на название, сунул в наплечную сумку.

– Спасибо, ваше высочество. Я прочитаю и верну. Обещаю.

И после этого я, стараясь держаться от Лин подальше, насколько это было возможно, быстро прошел мимо нее. Ее волосы пахли жасмином, и этот аромат преследовал меня половину трюма.

Надо будет в следующий раз поставить у двери Мэфи. Надо соблюдать осторожность. Надо… надо проветрить мозги.

Выйдя из трюма, я полной грудью, как будто мне предстояло нырнуть на большую глубину, вдохнул пахнущий морской водой и старым деревом воздух. Сжал и разжал пальцы. В юности у меня бывали моменты, когда я не понимал, что чувствую. Но теперь я стал взрослым, я был вдовцом и достаточно долго прожил в своем теле, чтобы это понимать. Лин была… сложной. Она не была Эмалой, вообще на нее не походила.

Войдя в свою каюту, я обнаружил, что Мэфи лежит под покрывалом на моей кровати, а под лапами у него книга. Книга Аланги, которую я, казалось, целую жизнь назад нашел в убежище безосколочных. Она должна была лежать в моей сумке. Я прекрасно понимал, что книга не может быть сразу в двух местах, но все равно пошарил в сумке.

– Ты взял эту книгу из моей сумки?

Мэфи перелистнул когтем страницу.

– Нет.

Задаешь глупые вопросы, получай глупые ответы.

– Мэфисоло, – строго сказал я, и это привлекло его внимание. – Ты не можешь брать вещи, просто потому что тебе так захотелось.

Забавно, наверное, услышать такое от контрабандиста. От шпиона. Даже поняв, что между нами есть некая магическая связь, я все равно думал, что взял зверька, о котором должен заботиться. Странного такого, который умеет разговаривать. Но теперь у меня было чувство, будто я воспитываю непослушного подростка. Когда я задумывался о будущих собственных детях, у меня перед глазами возникала расплывчатая, как во сне или в мечтах, картинка, и она не имела ничего общего с детьми, которых я встречал в реальной жизни.

Мэфи вылез из-под покрывала, потянулся и боднул меня головой в бедро:

– Мне было скучно.

Лин я практически то же самое сказал в свое оправдание. Не это ли имела в виду мама, когда говорила, что моим наказанием за все совершенные проступки станут дети, которые будут вести себя, как я? Я почесал Мэфи за ушами, и мои пальцы сразу покрылись белой пылью.

– Ладно, а что интересного для тебя в этой книге? Ты ведь не умеешь читать.

Вообще-то, я уже начал учить его читать, но эта книжка, как я догадывался, была написана на языке Аланги. Я столько раз ее перелистывал в надежде понять смысл хотя бы нескольких слов, все без толку.

Можно обратиться за помощью к Лин, у нее во дворце богатая библиотека, да и кто знает, насколько широко она образованна?

Нет. Плохая идея. Теперь все мои мотивы покажутся ей подозрительными. Да и мне самому тоже. Я – капитан Императорской гвардии, но в открытом море нам вряд ли может угрожать нападение. Лучше избегать Лин, пока неловкость от этой встречи в трюме не улетучится. Хватит того, что у нас есть общий секрет. И того, что я вроде как сумел втереться к ней в доверие.