Император костяных осколков

Я порылась в собственной памяти. Да, было письмо о смене губернатора.

– Помню, губернатор ушел в отставку и его место заняла дочь.

Икануй несколько удивленно на меня посмотрела:

– Это история для всех. Те, кто в курсе событий, знают, что на Нефилану был переворот. Прошлый губернатор выжимал из жителей все соки, а сам вел роскошный образ жизни. У него есть дочь, рожденная от простолюдинки, и, судя по всему, люди Нефилану возлагают на нее большие надежды. А самого губернатора силой вынудили сложить полномочия.

Я хотела спросить Икануй, жив ли губернатор, но, если бы дочь его убила, она бы обязательно об этом упомянула. Скорее всего, дочь отослала губернатора подальше от дворца или поселила в какие-нибудь более скромные комнаты. От сходства с моей ситуацией мне стало не по себе, я даже встряхнулась, чтобы не думать об этом.

– Тогда тем более имеет смысл нанести им визит. Посмотрим, что там и как, и убедимся, что с поставками орехов все в порядке. И последнее?

Икануй развернула письмо:

– Посланница посетила несколько островов архипелага Сеть Хироны и обнаружила повторяющуюся тревожную картину…

Икануй снова мельком глянула на Йовиса и умолкла.

– Конструкции переходят в наступление?

– Нет. – Икануй передала мне письмо. – Артефакты на островах. Артефакты Аланги. Они оживают.

11

Ранами

Остров Нефилану

Можно было догадаться: девочка что-то украла.

Ранами сама была сиротой. В детстве она жила в сточных канавах и хорошо знала, что беспризорные дети просто так на улице ни на кого не налетают. Но видимо, жизнь во дворце притупила ее реакцию.

Фалу помчалась за девочкой.

Ранами, повинуясь инстинктам, нырнула в переулок. Этот район города она знала так же хорошо, как все линии и мозоли на ладонях Фалу. Уличные торговцы послужат препятствием как для девочки, так и для Фалу, а вот переулок свободен. Ранами одним прыжком преодолела лестницу с раскрошившимися каменными ступенями, пригнувшись, пробежала под слишком низким навесом из пальмовых листьев и, отодвинув засов, проскользнула в ворота.

Кто-то закричал из окна, что она не имеет права бегать по чужим дворам, но Ранами пропустила эти крики мимо ушей. Свернула, едва не поскользнувшись на мокрой мостовой, за угол и оказалась прямо перед девочкой-беспризорницей. Девочка резко остановилась и, как загнанный зверек, посмотрела по сторонам. Ранами приготовилась к решающему прыжку, но этого не потребовалось – за спиной девочки появилась Фалу и тут же крепко схватила ее за плечи.

Девочка извивалась и дергалась, как рыба, которая пытается сорваться с крючка, но хватка Фалу была крепкой, как у ястреба с его когтями.

– Я просто хочу вернуть вот это. – Фалу протянула руку к кошельку.

Девочка дернулась еще пару раз и затихла. От бега у нее срывалось дыхание. Фалу начала разжимать ее пальцы, чтобы отобрать украденный кошелек, но еще до того, как она его забрала, девочка обмякла и стала падать. Ранами метнулась вперед и подхватила с земли кошелек.

– Похоже, она в обмороке, – сказала Фалу, поддерживая девочку под руки.

У Ранами мелькнула мысль, что девочка просто притворяется, чтобы убежать, но, приглядевшись, она поняла, что Фалу права. Девочка была чумазой и маленькой, но старше, чем могло показаться с первого взгляда. Черные волосы спутаны, из-под рваной одежды выпирают ребра, и левая рука без кисти.

– Деньги, наверное, хотела украсть, – предположила Ранами.

У Фалу в кошельке на поясе вместе с письмом от императора были и монеты.

– Чушь, – сказала Фалу. – Я же им подала.

– Может, не хватило? Смотри, она ведь слишком мелкая для своих лет. Беспризорные дети часто отбирают добычу у тех, кто слабее и мельче. Жизнь у них не сладкая.

Фалу молча закинула девочку на плечо.

– Ты что делаешь? – спросила Ранами.

– Я? Собираюсь унести ее отсюда. Не волнуйся, мы ее не удочеряем, но она вроде как не особенно хорошо себя чувствует. Как-то неправильно оставлять ее лежать посреди улицы. Ты же хотела помогать бездомным сиротам, можем начать с этой.

Вообще-то, Ранами не совсем это имела в виду, но она видела, что и Фалу это понимает. Спорить было глупо, – действительно, нельзя же оставить девочку без сознания на улице: раз уж она упала в обморок прямо перед ними, теперь им за нее и отвечать. Вот так это и бывает.

Несмотря на все логические доводы Фалу, Ранами было как-то тревожно. Девочка хотела украсть деньги или ее кто-то навел на Фалу? Все вроде бы произошло случайно, но Ранами хорошо помнила, что́ ей в детстве приходилось делать, чтобы раздобыть хоть кусок хлеба. Она бы никогда не предала Халонга, он был для нее почти как семья – у большинства сирот из сточных канав есть что-то вроде кодекса чести, – но те, у кого толстый кошелек, для беспризорных детей всегда цель для охоты. Только повзрослев и более или менее встав на ноги, она начала понемногу доверять людям.

– Она на бегу могла услышать, что у тебя в кошельке осталось совсем мало монет, – сказала Ранами. – Почему не выкинула его, когда ты за ней погналась?

Мостовая закончилась, дальше они шли по раскисшей от дождя земле и постепенно начали подниматься по серпантину в гору.

– А ты что обо всем этом думаешь? – спросила Фалу.

– Ее могли подослать, чтобы выкрасть послание от императора, – не скрывая своей тревоги, ответила Ранами.

– Как-то слишком уж притянуто за уши. – Фалу пожала плечами.

– Посланца императора могли заметить на пути во дворец, – напомнила Ранами. – Если мы не видели конструкций Лазутчик, кроме той одной, это еще не значит, что их у нас тут нет. Хорошо, мы забираем эту девочку во дворец, но ее обморок может быть и притворным.

Фалу на ходу посмотрела на Ранами. По ее взгляду было понятно, что она не просто удивлена, а ей даже неприятно это слышать.

– Какая-то слишком уж из нее даровитая притворщица. Видно же, что она от голода такая слабая.

– Все сироты, что живут по канавам, недоедают.

– Ну да, хочешь сказать, что она хотела есть, увидела возможность украсть немного денег и бросилась срывать мой кошелек. Только не ожидала, что за ней погонятся, да еще так, как мы с тобой. А потом еще так брыкалась. Эта-то малявка? Представляю, как она выдохлась. Вот тебе и результат.

Они поднимались в гору, Ранами приподнимала юбку, чтобы не замочить ее в ручейках и лужах, и завидовала Фалу, которая была намного выше и ноги у нее, соответственно, были длиннее.

На очередном повороте Фалу откашлялась и спросила:

– Слушай, когда мы закончим с удочерением, ты так и будешь стоять на своем? Ведь ребенок, которого мы возьмем, будет жить во дворце?

Ранами не знала, что ответить. Когда она думала об удочерении или усыновлении сирот из сточных канав, ее волновало одно – каждый из этих детей, как и она когда-то, нуждается в еде и теплом месте, где можно переночевать и услышать хоть от кого-то доброе слово.

Но ей было легко посмотреть на эту картину с другой стороны. Просто представить себя на месте некоего благотворителя, который взял в дом незнакомого ребенка с улицы. То есть домом сироты станет дворец, полный ценных вещей и секретов.

– Да, все не так просто, – сказала Ранами.

– Насколько я помню, ты доверяла фермерам, которые воровали ящики с орехами каро…

– Да, но… – Как это объяснить? – Халонг доверял фермерам, я доверяла Халонгу. Одно за другое – это долгий путь. И признаюсь, я тогда пыталась что-то доказать тебе, а еще я злилась.

Фалу задумалась, желваки у нее ходили ходуном, как будто она пережевывала слова для ответа.

– Ты хочешь взять в семью сирот не ради желания иметь детей?

Этот вопрос для Ранами был как шквал ветра, она еле устояла под его напором. Сапоги увязли в грязи. Это правда? Она всегда думала, что если они с Фалу станут жить вместе, то неминуемо возьмут ребенка. Это логично, учитывая, что у губернатора должен быть наследник. Теперь нужно было прокрутить это все в голове. Они берут к себе сироту, о которой ничего не знают. Девочка будет жить с ними, они будут ее учить, может, даже полюбят… Справится ли она со всем этим? Какая из нее мать? Она вообще не знает, что это – быть матерью. Отец у нее, понятное дело, был, но о женщине, которая была ее матерью, она практически ничего не помнила. Улицы, такие же сироты, как она, постоянное чувство голода и желание что-нибудь украсть – это все ее детские воспоминания. Халонга она могла бы назвать своим братом, но они встретились, когда оба уже были подростками.