Страница 4 из 15
Дарья
Глаза разомкнулись, но взгляд все еще не сфокусировался, а память так и не удосужилась подсказать ничего из того, что происходило за последние сутки. Затем в глазах вспыхнул выпуклый до невозможной реалистичности образ умирающей Лидки и мне стало окончательно дурно.
– «О-хо-хо!»
Так, а где это я? Осторожно повернул голову и наткнулся взглядом на простоватые бумажные обои с каким-то цветочным рисунком. Лежу на чистых простынях, кровать широкая, крепкая, новодельная. Аборигенские лёжки обликом смахивают на советские из шестидесятых годов, панцирные с никелированными набалдашниками и ужасно неудобные. Поэтому попаданцы первым делом меняли в домах мебель. С тревогой заглянул под одеяло, без майки, но в трусах. Фу-у-у…
Что ж вчера все-таки было? В голове ощущалось легкое похмелье, но башка не болела. Значит, потребляли «казенку» и скорей всего под хорошую закуску. И то ладно!
– Встал уже? – неподалеку раздался ласковый женский голос, и я заполошно оглянулся. Так и есть – Дашка Русанова. Белобрысенькая молодка, чуть расплывшаяся в фигуре, но вполне еще миловидная. Она давно мне в Вершинино прохода не дает, то в гости на чай зовет, то проводить просит, да привезти что-нибудь из города. И зачем я старик ей и сдался? Ох, неужели я с ней пере…? Видимо, нечто такое промелькнуло у меня в глазах, Даша кисло усмехнулась в ответ и махнула рукой:
– Успокойся, ничего у нас не было! Тебя хватило только до постели дотащиться. Покуролесили вы там вчерась на славу, пивуны собрались знатные. Хорошо хоть не облевался ночью. Вел себя как порядочный.
Я только сейчас заметил заботливо поставленный рядом с кроватью тазик. Ну, как говорится, спасибо и на этом.
– Есть что попить, Дашуля?
– И попить, и закусить, – мягкая улыбка так и расцвела на лице Дарьи, я даже невольно залюбовался ею. Мастью молодая женщина была похожа на одну нашу известную актрису, играла дочь лесника в фильме «А зори здесь тихие», такая же белобрысая и простецкая. Кожа тонкая, щеки враз расцветают, подобные ей люди обычно плохо загорают, только краснеют, волосы белесые, но пышные.
«Наверное, они на ощупь мягкие, как и некоторые части тела, » – вдруг подумалось мне, а Даша вспыхнула и исчезла из проема.
Дамы почему-то сразу понимают, когда смотришь на них, как на Женщин с некоторым вожделением или восхищением. С бабами оно, конечно, и хлопот не оберешься, зато, когда потребуется, кто ж с ними в плане ухаживания сравнится! Стол Даша выкатила поистине «Царский». Перво-наперво мне подали стаканчик с капустным рассолом, затем пододвинули кружку с горячим и неимоверно крепким чаем. Как только меня в пот бросило, на столе возникла тарелочка кислых «антипохмельных» щей, а под нее, знамо дело, стопочка беленькой. Лепота! Сказка неописуемая!
– Не бойся, это «казёнка», – Даша присела напротив меня, по-бабьи подперев щеки руками.
«Казёнкой» в наших краях называют водку, выпускающуюся на местном официальном винзаводе. Всего три сорта: «Русская», «Ржаная» и самая лепшая «Пшеничная». Народ, в особенности в деревнях, конечно же, гнал самогонку, которая, однако, доверия не внушала и имела своим последствием гнуснейшее похмелье. Мне же сегодня повезло со столом и хозяйкой. Представляю, как бы я мучился сейчас в общаге, давясь водой, прямо из горлышка чайника, и закусывая её подгорелой яичницей.
– Ну, как?
– Ой, спасибо, Дашуля! – как довольный и объевшийся кот, я отвалился на спинку дивана.
– А мы-то как вчера испугалися! Макаровна забежала в магазин и давай стращать! Мол, оборотень цельную прорву народа в коровнике порешил, и наших вершининских, и городских. Я сразу о тебе подумала, кто ж еще из города у нас сейчас работает-то?
– Да ладно тебе, не так все и страшно было. Успели упыря замочить!
– Это точно ты его застрелил? – испуганно взглянула на меня Даша.
– Да, кто ж еще! – горделиво выпятил я груд., – Может, герою, того, еще нальют?
Даша притворно вздохнула.
– А надо ли? Тебя и так вчерась от председателя еле вытащила. Собрались там, херои! Крику-то, дыму!
– И то, правда, – мне вдруг стало отчего-то жутко неудобно. Вчера все-таки два человека погибло. Именно в этот неловкий момент память услужливо подсунула самые яркие образы прошедшей гулянки. Я-то хоть нервы вчерась лечил, так мне тогда погано было, а эти … Все ведь предписания, ироды, нарушили, а люди в итоге умерли. На душе сразу заскребли кошки. Даша тут же заметила моё переменившееся настроение.
– Держи! Еще одну можно. На вот грибочком закуси, поел чего-то плохо.
– Да какое тут есть, Дашуля! За помин души Лидиной, – водка проскочила внутрь холодным водопадом, ожгла огнем желудок, но общая муторность все равно не проходила.
Я извинился перед Дарьей и вышел на улицу. Солнце сегодня пробивалось к земле сквозь мутную дымку, грело плохо, да и снаружи было как-то зябко. Походил по двору туда-сюда, да и повернул обратно к крыльцу. О-па-на! На столе рядом с самоваром уже красовалась бутылка пива. Ай да Даша!
– Может, останешься? – жаркий шепот в ухо заводит мужика быстрее, чем иные томные крики или вид обнаженных титек, но сейчас совсем другой случай.
– Да что я тут делать-то буду?
– Тогда давай, я в город поеду.
– Ты серьезно? – в полутьме сумерек Дашины глаза блестели, как мятные огоньки. Они у нее зеленые, колдовские. Еще и навалилась меня грудями, не меньше третьего размера. Еще не выпитые дитями досуха, наливные, щупать их не перещупать.
– Ну а что? С моей профессией я везде устроюсь. Да можно хоть в этом вашем грузинском ресторане!
– Ну да, – вдруг остро захотелось курить, хотя давно бросил.
То ли от пережитого стресса, то ли от вынужденного воздержания, меня сызнова и неутомимо влекло заниматься определенными телодвижениями. Мы даже с постели встали только, чтобы пополдничать, Даша с самого утра отпросилась с работы. Неужели догадывалась, что после «снятия стресса» меня потянет на ее молодое тело? А она ведь как раз в моем вкусе, не толстая и не худая. И попка тугая, а уже бедра…Как мне понравилось держать их в определенной позе. Ох!
– Васенька, это то, о чем я подумала? Ну, ты мой герой!
Не даю её договорить затыкаю рот горячим поцелуем. Затем аккуратно поворачиваю к себе поудобней. Ну она девушка опытная, знает что мне надо и что её. Два раза уже ловила женский кайф, совершенно меня не стесняясь. Чем заводила мою натуру все больше и больше. Дьявол дери, никогда бы не подумал, что блондинки такие страстные!
Утро – оно ведь не всегда добрым бывает. Еще вчерашним вечером мальчишка принес от председателя записку, что уезжаем спозаранку, срочно, мол, нужны в городе. Даша сидит на стуле вся потерянная, глаза красные. Да я и сам себя неудобно чувствую, как сволочь последняя. Попользовался девкой и сваливаю.
– Пирожки в дорогу возьми.
– Даша, – мой голос дрогнул, – Ну зачем я тебе такой старый? Вон, сколько молодых вокруг бегает!
– Да разве в годах дело-то? Да и не имеют они здесь никакого значения. Мне ты люб, да и подходим мы друг к другу. Неужели не заметил?
Я хотел что-то ответить и осекся. А ведь она права! Я обычно с женщинами того, тяжело схожусь, а тут у нас с Дашей как-то все само собой вышло. По любезности и охочести. Плохо, что ли мне вчера и ночью было? Может, и вправду, хватит бобылем гулять? Жизнь-то у человека одна, пусть она и проходит в этой проклятой… как Валера то бишь обрисовал этот слой – «Копия». Обозвать весь творящийся здесь ужас параллельным миром язык не поворачивается.
Я молча поднялся и также молча подошел к рюкзаку.
– Идешь?
Столько потаенной боли в таком простом, казалось бы, вопросе. Внезапно перед моими глазами всплыл взгляд умирающей Лидки, выплеснувшей напоследок в этот проклятый мир всю свою невысказанную личную горемычность и житейские страдания. Легко ли и жилось-то ей на этом грешном свете? Может, не надо нам и дальше плодить страдания, а творить вокруг добро, пока у тебя есть силы и сама жизнь? Я сделал еще шаг и порывисто обнял Дашу, тут же обмякшую под моими руками, наши губы уверенно нашли друг друга, и мы снова потеряли счет времени.