Вред от курения

Арсений Лебедев

Вред от курения

История эта имеет печальный конец, как и многие другие в моей жизни. Может быть, потому что я действительно неудачник, как говорила Даша – та самая, что имела гарем бывших. А с другой стороны, быть может, мне на голову когда-нибудь да и упадёт джекпот. Кто знает, кто знает…

С другой стороны, когда по отношению к тебе проявляет симпатию человек столь красивой внешности, как вторая героиня моего сборника, что звали Людой, перестаёшь себя ненавидеть. А я прежде ненавидел.

Ещё со школы с девушками не получалось ну никак. Все знакомства оканчивались фиаско, либо же не заходили далеко. Снимайся бы я в «Американском пироге», и культивировавшем желание парней лишиться девственности как можно скорее, то сценарий моих сцен походил бы на трагикомедию, где я играю Арлекина, страдающего от безответной любви к Мальвине. А потом с каждой следующей этот процесс повторялся вновь. Влюбиться за школьные годы я успел во многих, а вот они в меня нет. Стоит ли говорить о том, что я так и не смог заслужить ни от одной даже обыкновенного поцелуя?

Сейчас таких, каким я в школе был, инцелами называют. Причины неудач крылись и в моей глупости порою, и не в самой лучшей внешности. Пока девчонки засматривались на задницы парней, на мою пялиться никто даже не собирался. Единственное, чем я мог похвастаться, это сравнительно не таким уж и маленьким пенисом, если глядеть на среднюю статистику по России. Но до того как член доставать, нужно ещё девку закадрить. Не будешь же ты прям на первом свидании показывать своего рыцаря на оценку, если, конечно, не больной придурок. А вот что до «закадрить», так это вот никак не получалось.

Вот и вышло по итогам, что к 19 годам я даже ни разу не целовался, отчего, признаться, становилось нереально тоскливо! Друзья уже далеко не по одной в постель затащили, а на тебя даже не смотрит никто, хотя и не урод вроде бы, да и не хам, не насильник, не абьюзер, не буллер и ни одно из этих новомодных словечек-неоанглицизмов. Просто парень, так и не научившийся оказываться в нужное время в нужном месте.

Казалось, жизнь моя превратится в ад, и я аки Анатолий Вассерман останусь вечно нетронутым, так и не познав теплоты женского тела, но всё изменилось летом после неудачной попытки обжиться после школы в Екатеринбурге.

Поступал я туда на метеоролога вместе с моим уже бывшим другом Саней. Я в итоге вернулся домой, а он остался доучиваться, но на лето обещал вернуться. Вот и приехал он, как и обещал, уже в начале июня, чем изрядно меня порадовал. Без него было весьма и весьма тоскливо. И тут он с четырьмя граммами гашиша и хорошим настроением, кучей новых историй о жизни в Екатеринбурге и планами, как весело проводить время. И самое главное, оставаться он в нашем захолустье собирался до конца августа, а значит после полугода тоски наступало время веселья.

Гуляли мы много, приключений было не счесть. Один раз, будучи накуренными вдрызг, попали в отдел полиции после перехода железной дороги в неположенном месте. Лишь чудо спасло нас от того, чтобы не спалиться. Да и слава Богу, мы к тому времени уже чуть отошли. Но было весело осознавать, что сидели накуренные в полицейском участке и сумели уйти оттуда без последствий.

При каких обстоятельствах же мы начали гулять с Людой, я уже не помню, честно говоря. Как-то так вот вышло. Знал я её ещё до этого лета. Она входила в местный клуб любителей поиграть в настолки – особенно в «Мафию». Летом предыдущего года перед моим отъездом в Екатеринбург видел её несколько раз, правда общение не задалось. Она сначала попросила у меня сигарету, потом сломала её. Я был очень зол, так как сигареты из года в год дорожают, порою ради одной пачки собираешься всем селом, а она берёт и нагло ломает их. Ужас! Короче говоря, любви между нами ничто не предвещало…

И первые дни нашего знакомства №2 я даже не почувствовал какой-то симпатии между нами, ибо всё произошло спонтанно, само собой. И вот мы уже невзначай улыбаемся друг другу. Особенно её всегда прикалывало смотреть на кольца дыма, которые я пускал один за другим. Так как она была художником и умела хорошо рисовать, потому, как и любого творца, рисующего на бумаге, её привлекали формы дыма, все эти линии, скручивавшиеся в причудливые завитки, его очертания сначала явные и чёткие, а потом растворяющиеся в воздухе. Да и вообще с воображением, с фантазией у неё всё было просто великолепно. Я, например, только будучи накуренным гашишом мог увидеть, что облако имело форму того или иного животного. Она эта делала, не прибегая к расширяющим сознание веществам. Фантастика!

***

Разобщались мы с ней так, что я даже удивлялся, как такие вроде бы разные в интересах люди вообще могли найти общий язык! Тем не менее, не только общались, но и понравиться друг другу смогли. А что делает людей особенно близкими друг другу? Правильно! Общие приключения! И с нами они произошли.

Как-то Саня пригласил с нами на прогулку двоих нариков. Один выглядел более-менее, но не был чем-то примечательным, другой так вообще чистый уголовник по Ломброзо, потому я так его называть и буду – Ломброзо. Мы до этого уже курили с ними бошки, а теперь они нас пригласили дунуть гашиша. Как назло, Люда была с нами.

Вообще в тот день всё можно было назвать законом подлости и даже шелест листьев, завывание ветра и пение птички на дереве говорили о том, что нас ждут большие неприятности. Об этом я говорил Сане с самого начала. Так в итоге и произошло.

Сначала курьер долго не приносил нам грамм. Я волнуюсь.

– Что так долго?

– Бывает так, – спокойно отвечал Ломброзо.

– Сань, вот чувствую я неприятности…

– Да успокойся! – отвечал тот, – всё в порядке будет.

– Да блин, я не знаю! Слушай… Пошли домой!

– Ну, если хочешь – иди! – пожал он в ответ плечами, – только скоро товар принесут, и ты не сможешь накуриться.

Оправдания и уговоры у него были просто ужасные, но вот я как дурак тогда на них повёлся, будучи преисполненным желания накуриться. Отговаривала меня остаться в той компании только Люда.

– Да забей ты… Может, пойдём? – спрашивала она. Я же ломался, желая лишний раз упороться.

Самое ужасное, что в тот день я предложил ей попробовать наркотики, и она согласилась, хотя ни разу не курила. Особого желания у неё не было. Только разве, будучи художником, хотела поглядеть, какие галлюцинации человек видит под наркотическим опьянением. Быть может, нарисовала бы на картине пережитый опыт. Кто знает? Потому она и осталась со мной, не ушла.

В результате мы таки дождались. Пришёл барыга-курьер – в иерархии наркоторговцев моногородов типа моего родного захолустья сошка мелкая. Дал нам пакетик, где точно было грамма полтора, если вообще не два, с чем, можно сказать, несказанно повезло: не всегда барыги настолько честные. Обычно обманывают и не докладывают. А тут даже переборщили. Из того, что было, вышло почти сорок больших и добротных плюшек. Короче, намечался улёт.

Но дальше всё пошло уж совсем не по плану. Мало того, что тот даун Ломброзо товар проверял прямо во дворе, так и ещё и предложил нам попасть прямо в лапы полиции.

– Пошли на точку А! – предлагает он.

– Это где? – спросил Саня.

– В академгородке.

– Вы чокнулись курить в академгородке? – удивился я, – там же полиция шастает!

– Давайте лучше на стройку пойдём! – вторил мне Саня.

– Да нормально будет всё! – Ломброзо был невозмутим.

Клише: слова персонажей диаметрально противоположны происходящим на экране дальнейшим событиям.

Оказавшись на точке А, я сразу же почуял неладное. Мало того, что на улице был полярный день, так ещё и находились мы на хорошо просматриваемой с боков площадке за одним из служебных зданий, в стене которого какой-то заботливый козёл оставил нам волшебную бутылочку с дырочкой сбоку, которую любой фанат игры «Что? Где? Когда?» однозначно определит как кормушку для птиц. Ну а чему тут ещё быть в подобном месте? Неужели бутылке, в которой курят гашиш? Да не может быть! Наркоманы же не идиоты, чтобы употреблять наркотики в месте, где полиция по сути просто обязана появляться круглосуточно, отлавливая любителей упороться! Или же они хуже и тупее идиотов? Мы в тот день оказались явными кретинами…