Ребенок для Жестокого

Ее муж был настоящим чудовищем и Арине нужно было как-то выиграть у него их незримый бой. Просить помощи было не у кого. Молить о пощаде не было смысла. Деньги и поддержка сторонних людей у Марковой тоже отсутствовали. Единственный человек, на которого Арина могла полагаться – это она сама.

Для полноценного побега нужны были деньги, которыми Маркова не располагала. Она думала много дней, ломала голову, где и как их достать, но ответ пришел неожиданно, в наблюдениях за утренними сборами супруга. Взгляд Арины зацепился за дорогие часы, которые Астахов отточенными движениями надевал на правую руку. Мысль пришла моментально и едва не заставила Арину ликовать.

Муж как-то раз обронил в разговоре с одним из своих приятелей, что не разбирается «в побрякушках», но они нужны для поддержания статуса. Мол, репутация обязывает.

Конечно, если бы у Арины был другой выбор, она ни за что бы не опустилась до воровства, но как раз выбора ей никто не предоставлял. А жить в страхе и ненависти дальше, она больше не могла. С каждым днем сил оставалось все меньше, она все больше походила на свою тень. Даже в университете это заметили.

Любимый преподаватель, чей литературный кружок она как бросила, заметил это. Даже вызывал несколько раз остаться после занятий и проводил «правильные» беседы, которые должны были убедить Арину вернуться и не бросать начатое дело. Маркова только кивала, едва не плача, обещала, что вернется, но так и не сдерживала слова.

Литературный клуб пожилого профессора Коганова был ее настоящей любовью. Она вступила в него практически сразу, едва поступила на факультет журналистики. Владимир Исаакович понравился ей сразу. Добродушный, саркастичный профессор лингвистики очаровал весь поток, как, впрочем, и предыдущие, отзывавшиеся о преподавателе с любовью и теплотой.

Арина обожала вечера Коганова, на которые он частенько приглашал своих выпускников, добившихся больших высот на своем поприще. Пожилому профессору как-то удавалось привлечь и других знаменитых поэтов и писателей современности, и те приходили делиться своим опытом с молодежью.

Маркова искренне полюбила этот клуб, жизнь и общение в нем были настоящим подарком, ведь далеко не все преподаватели так рьяно пытались наставить на «путь истинный» своих студентов, поэтому в какой-то момент стала его «главой». Помогала профессору, как могла, собирала небольшие пожертвования, чтобы оплатить аренду или купить разных мелочей. Проще говоря, жила и дышала этим клубом.

Несколько раз она даже осмеливалась показать свои рукописи Владимиру Исааковичу, и очень гордилась заслуженной им похвалой, а критику ценила выше первой.

Однако сейчас она уже не могла заниматься привычными делами, но и рассказать обо всем, что творилось профессору, тоже не смела. Астахов сломал ее жизнь на пару с человеком, которого Арина искренне любила и считала отцом. Никто из них не поинтересовался тем, как она будет жить дальше, как долго сможет выдерживать жизнь в клетке, лишенная всего, чем когда-то дорожила.

Арина мечтала совсем о другом. В ее грезах она всегда была успешной журналисткой, может быть, писательницей. Она с раннего детства мечтала путешествовать по восточным странам, писать о них, узнавать их, впитывать в себя их культуру, а затем переносить это все на бумагу.

Она мечтала, что рядом всегда будет ее родной и любимый Кирилл, о воспоминаниях про которого ее сердце до сих пор сжималось, а затем начинало биться сильнее. Она всегда думала, что у нее будет один брак, и он будет счастливым, настоящим, полным любви и гармонии.

Однако все случилось так, как случилось. Кирилл едва не остался инвалидом, а она стала пленницей своей собственной «семьи». Арина до сих пор не могла простить себе свою эгоистичность. В самом начале навязанного брака она еще надеялась, что что-то можно будет изменить, она не верила, что любимого мужчину нужно просто вычеркнуть из памяти, сердца и жизни. Но после двух встреч «тайком», Кирилл оказался в тяжелом состоянии в одной из клиник Москвы. Его еле стабилизировали, а затем выхаживали несколько долгих месяцев. Насколько она слышала от Ханы, ему еще предстояло несколько операций и длительный реабилитационный период.

Арина сразу поняла, кто это сделал, набросилась на Астахова с кулаками и проклятиями, но в тот вечер супруг поднял на нее руку во второй раз и это значительно отличалось от первого раза. Марковой пришлось пропустить почти три недели, чтобы треснувшее ребро пришло в норму, а синяки и ссадины сошли с ее тела.

С тех самых пор она поняла, что ей нужно бежать. Чего бы это не стоило. Часы были идеальным, нет, лучшим вариантом из тех, что у нее были. К сожалению, в пору своей свободы Арина не увлекалась скупкой дорогих ювелирных украшений, поэтому продавать ей было нечего. Дизайнерские вещи из прошлогодних коллекций точно не стоили бы больших денег, поэтому Маркова остановилась на варианте с часами.

Их у Астахова было много. Целый небольшой стенд в гардеробной, на котором Арина насчитала почти полторы дюжины. После того, как муж уходил на работу, благо, спозаранку, Маркова готовилась и уезжала на учебу. Правда теперь в привычно перекинутом через одно плечо рюкзаке хранились не учебники, а одежда. И часы ненавистного супруга.

После долгих поисков Арина нашла небольшой ход через столовую университета, возле которой ее вряд ли бы ждали люди Астахова. В том, что он продолжал за ней следить, Маркова была уверена. Именно поэтому она шла не на лекции и семинары, а прямиком направлялась в женский туалет, где переодевалась, надевала давно оставшийся от глупых розыгрышей парик и небольшие очки. Так ее не должны были бы узнать. По крайней мере, она надеялась.

Ломбард, в котором не задавали лишних вопросов, она нашла почти сразу, деньги, вырученные за продажу аксессуаров мужа она прятала в рюкзаке, но очень боялась, что в какой-то момент Астахов может их найти. Арина понимала, что лучше бы передавать их кому-то на хранение, но Хану она боялась впутывать, а больше просить было некого.

Самым сложным и длительным в таких походах было нахождение точной копии проданных часов. Нужно было находить качественные копии, которые муж не отличил бы от своих, настоящих ни с первого, ни со второго взгляда. Иногда это удавалось сделать относительно быстро, иногда на это уходило почти все время, отведенное на учебу. Но пока что Арина всегда успевала сделать все, как нужно.

У нее было немного времени, Маркова прекрасно это понимала. Рано или поздно Астахов понял бы, что с изделиями что-то не так. Или это заметил бы кто-то из его окружения. Поэтому действовать нужно было быстро. На все про все, Арина дала себе две недели.

Благо, что все остальное у нее было готово – многочисленные путешествия по загранице обеспечили ей шенген. Загран был в порядке, оставалось только набрать достаточно большую сумму денег, которых бы хватило на то, чтобы сначала запутать следы, а затем уехать так далеко, что ни муж, ни отец, ни один человек из нынешней жизни не смог бы ее найти.

Глава 4

Арина поморщилась, нехотя оставляя царство Морфея. Что-то ее разбудило, но что, она поняла не сразу. Сначала взгляд упал на прикроватный будильник, но тот упорно показывал три утра. До подъема оставалось почти четыре часа. Арина встряхнула головой, повернулась и поняла, что же именно ее встревожило.

Астахову опять снился кошмар, потому что тот метался на постели, как раненный зверь. В такие моменты Маркова старалась его не трогать и через некоторое время Мирослав сам затихал, но сегодня все было хуже, чем обычно. Девушка легонько коснулась его плеча в попытке разбудить, но супруг не отреагировал.

– Проснись, Мирослав, – Арине стало страшно самой, настолько беспомощным и бледным выглядел ее супруг. Казалось, что еще чуть-чуть, и он отдаст концы. – Ну же, – сильнее потеребила его за плечо Арина.

Наконец, с негромким вскриком, Астахов распахнул глаза и сел на кровати, с ужасом озираясь по сторонам. Кошмар еще не отпустил его…