Страница 21 из 53
— Марго, может, давай оставим ее в покое? — осторожно предложил Валенс. — Если речь идет только о деньгах, есть ведь другие, достаточно обеспеченные девушки. Далась тебе эта бедняжка Кэтрин!
— Нет, ты посмотри, как она заговорила! Приехала из своей глуши, живет у Тарбенов! Холдор с нее глаз не сводит! — с нескрываемым отчаянием в голосе выкрикнула Марго.
— А, — понимающе протянул Валенс, — так вот, в чем дело. Холдор! Великий и ужасный. А я-то догадаться не могу, где тут собака порылась.
Марго сузила глаза, сверля недобрым взглядом Валенса:
— Это ирония? — зло выплюнула, скривив губы.
— Сарказм, — миролюбиво ответил брат и, утешая, обнял сестру.
— Нам нужно срочно с этим что-то делать, Валенс! — истерично взвизгнула Марго и, отпихнув брата, налила себе в стакан воды из графина.
Переодевшись, я зашла к Элизе, и мы спустились в столовую. Холдора в столовой не оказалось. С одной стороны, я почувствовала облегчение, потому что мне было больно осознавать то, что он мог плохо подумать обо мне, мог подумать, что я могла кокетничать с Валенсом. С другой стороны — сожаление. Мне хотелось увидеть его и разрешить это недопонимание между нами, хоть я и не знала, как это сделать.
Но Холдор на ужин не пришел и этим решил все мои затруднения. На мой вопрос о нем, Элиза пожала плечами:
— В последнее время он редко ужинает дома. Наверное, много работы, поест в столовой. А, может быть, какие-то дела в городе, так и вообще не вернется.
От слов Элизы, а, главное — от их справедливости, заныло под ложечкой, и есть совсем расхотелось. Все верно, Холдор — взрослый мужчина, почему бы ему не остаться ночевать у какой-нибудь знакомой дамы в городе? Кто я ему, чтобы ради меня возвращаться вечером домой и ужинать, рассказывая, как прошел день? Делясь переживаниями и заботами, смеясь над нелепыми или абсурдными вещами?
— Кэти, ты мне расскажешь, что сегодня произошло? Ты с обеда сама не своя, — освобождая кусочки рыбы от костей, ненавязчиво поинтересовалась Элиза, но я видела, что она волнуется за меня.
Я отложила вилку. Есть, и в самом деле, не хотелось вовсе.
— Валенс снова приставал, и я не смогла от него отделаться. Схватил за руки и удерживал так, что я не сумела отнять руки. Не драться же мне с ним посреди коридора? Пригласил встретиться.
Элиза какое-то время помолчала, сверля меня задумчивым проницательным взглядом, потом выдала:
— Ты не хочешь рассказать об этом Холдору, чтобы он поставил Валенса на место?
Я невесело хмыкнула:
— Холдор видел, как Валенс меня удерживал, но подумал, по-моему, совершенно иное. Я не смогу объяснить Холдору, что была жертвой в той ситуации. Он не поверит. Слишком все выглядело не так, как было на самом деле. Не смогу, Элиза, не спрашивай! — я уронила лицо в ладони, облокотясь на стол. С минуту Элиза молчала.
— Может быть, поговорить с Марго? Интересно, может она как-то повлиять на брата? Хотя… — Элиза покривилась, скептически.
— Я после пары сказала Марго, что не смогу поехать к ней на выходные. Уроков много и из-за Валенса, мол, не хочу с ним встречаться. Она мыслит в точности, как Валенс. Пыталась убедить меня, что мы обязательно помиримся.
— А вы не помиритесь, ты считаешь? — дотошная Элиза умела задавать вопросы.
— Нет, — однозначно и твердо ответила я. — Я больше не чувствую к нему того, что прежде. Не люблю его. И не хочу, чтобы он заблуждался на мой счет.
Дверь в столовую беззвучно отворилась, и на пороге возник смущенно улыбающийся Джастин.
— Девушки, милые, простите, что я без приглашения и без доклада, — начал он с обаятельной улыбкой. — Завтра с утра еду в город, зашел спросить, не нужно ли вам чего-нибудь привезти, помимо пирожных, разумеется?
Элиза оживилась и, поднявшись, улыбнулась гостю:
— Проходи, Джастин, мы всегда тебе рады, ты же знаешь, это и твой дом. Поужинаешь с нами?
— Благодарю, я ужинал час назад с Холдором в академической столовой. Его еще нет?
— Пока нет, — пожала плечами Элиза, — заработался, братец.
Меня внезапно посетила мысль, но я не знала, насколько удобно попросить об этом Джастина? Опять же, он сам пришел и предлагает помощь.
— Джастин, могу я попросить тебя об одной услуге? — решилась я.
— Конечно, Кэтрин, для того я здесь, — улыбнулся мужчина, разводя руками.
— Ты знаешь мастерскую по заточке металлических деталей, что рядом с ателье? Элиза, можешь объяснить Джастину, где это? А я сейчас вернусь.
Я почти бегом бросилась в свою комнату, отыскала коробки с двумя парами белых ботинок, которые позавчера купила только потому, что они напомнили мне коньки, и вернулась с ними в столовую.
— Вот, держи! — протянула я коробки с ботинками Джастину. — Я заказала мастеру сделать для меня такие лезвия, которые нужно прикрутить к этим ботинкам, а ботинки отдать забыла. Передай ему, пожалуйста, он поймет, мы с ним обсуждали и рисовали, что нужно сделать.
Джастин с Элизой переглянулись. Элиза снова пожала плечами. Джастин тряхнул головой:
— Хорошо, Кэтрин, не переживай, все передам в надлежащем виде!
— Спасибо тебе огромное! — мое настроение странным образом вернулось к отметке «нормально». Захотелось есть. — Джастин, может, все-таки, чаю с нами выпьешь?
Джастин улыбнулся и кивнул:
— От чаю не откажусь.
Я подмигнула Элизе, и та позвонила в «магколокольчик» — систему оповещения слуг.
— А я, пожалуй, буду салат и что это тут у нас еще? — я заинтересованно посмотрела на блюдо с жареной рыбой.
Засыпала я в обнимку с книгой по управлению ледяной магией драконов, привезенной Кэтрин. Холдор так и не вернулся, но меня это уже не огорчало слишком сильно. Во всяком случае, не делало безнадежно несчастной, как пару часов назад. Имеет право, свободный взрослый мужчина. А у меня будут коньки! И, возможно, даже лёд.
Глава 7
Мужчина стоял на каменном выступе широкого, незастекленного окна и смотрел вдаль на поросшие густым темным лесом холмы, острые горные вершины на горизонте и вниз — на стремительный холодный речной поток. Отсюда, с вершины башни, река казалась обычным ручьем, и было совершенно непонятно, как его мать тридцать лет назад могла в нее угодить, сбросившись отсюда после его рождения?
Ее портреты он нашел в подвале совсем недавно, после смерти своего отца. Так он узнал, что она была красива. Нет, не так. Она была красавицей. Почему он ничего не унаследовал от нее? Зачем он похож на отца, словно его точная копия? Возможно, если бы ему достались от нее прекрасные, аристократические черты, то его жизнь не была бы настолько безрадостной и ужасной?
Но ведь не за отвратительные и ужасные черты лица он ненавидел своего отца? Отнюдь, он ненавидел его за мать, выбравшую покинуть его — младенца, нашедшую единственный выход из этого мрачного места. Он ненавидел своего отца также сильно, как мать. Потому и убил его.
Возможно, женись отец на другой женщине, не испытывающей ненависти к отцу, и его жизнь сложилась бы иначе. Ему досталась бы сильная магия дракона вместо неуклюжих и тщетных попыток ее обрести. И зависти и ненависти ко всему миру от своей слабости. Лютой ненависти ко всем сильным, могучим и мудрым драконам, способным родить сильное потомство. К Тарбенам, Бентам и Лундам. А от него не понесла даже ни одна из служанок.
За его спиной брякнула цепь, и он обернулся. Узник, прикованный к стене, был изможден, но еще крепок и силен — кремень. Сколько должно пройти времени, прежде чем он будет готов раскрыть свои тайны? Месяц? Год? Ничего, он обязательно все расскажет, ведь все любят жизнь. А своих близких и любимых любят еще сильнее. Пытки делают покладистыми и более крепких и выносливых. Высшее наказание для дракона — быть прикованным с видом на свободу, и не иметь возможности взлететь. Но с этим все же можно жить, а вот пытки тех, кто дорог твоему сердцу, способен вынести далеко не каждый. Вскоре у узника будет такая возможность, и тогда он с радостью поделится своими родовыми секретами, а у него — стоящего над пропастью — будут сильные наследники.