Уродина

Все время, пока говорил, он рассматривал мое лицо, гладил скулы, губы, волосы, словно видел меня в последний раз, и хотел запомнить на всю жизнь.

— Постой, ты сказал, что с тобой связался Кирилл… как? Он позвонил? Я тоже могу тебе звонить?

— Нет, любимая, у нас там работает только радиосвязь. Кирилл со мной связался через знакомого ЧСника. Неужели ты думаешь, что если бы я мог тебе позвонить, не сделал бы этого?

Мы вышли с территории кладбища и направились в сторону моего дома. Поминальный обед проходил в местной столовой, но я не хотела туда идти. Помяну маму одна. Потом. Когда буду к этому готова. Егор взял меня за руку и ускорил шаг:

— Летта, у нас с тобой действительно осталось очень мало времени. Нам пора вылетать. Погода портится.

С этими словами он развернул меня к себе и с жадностью поцеловал. Это был поцелуй собственника, который не собирался никому отдавать свою добычу: не только никому не отдам, но порву любого, кто на нее просто посмотрит! Отстранился, заглянул мне в глаза, словно спрашивая: ты ведь не против того, что ты моя? Я была не против. Он крепко прижал меня к себе. Тихо сказал: «Прости, родная, что всё вот так». Скользнул по моим губам в мимолетном поцелуе. Отступил на шаг, повернулся ко мне спиной, и побежал в сторону охотхозяйства — там находилась вертолетная площадка. А я стояла и смотрела ему в след до тех пор, пока могла его видеть.

На небе сгущались тучи. У меня на душе тоже.

Весь вечер от грустных мыслей меня отвлекала Женька. Не имея возможности быть со мною рядом, она заполняла собой все мое свободное время по видеосвязи. Мы обсудили все ее последние новости, я поделилась немногочисленными своими. Пересказала ей то, что рассказал мне Егор. В отличие от меня, Женька не удивилась тому, что именно Кирилл сообщил Егору о смерти моей мамы:

— Они же друзья. И уже не соперники. — рыжая фурия загадочно улыбнулась.

— Ну-ка, ну-ка… давай рассказывай — чего я не знаю?

— Ай, ладно… Хотела сделать сюрприз на Новый год. Но, не умею я от тебя хранить секреты. В общем мы с Кириллом ведем активную переписку, и в ней у нас с ним уже всё далеко зашло (Женька хихикнула и покраснела — ого! Я была сказала даже — Огого!). Пока я переваривала информацию, моя развратная подружка продолжила: — В общем мы с ним решили, что этот Новый год будем встречать вчетвером: мы с Киром и вы с Егором! Вы же не будете против? — Женька состроила гримасу кота из мультфильма про Шрека.

— Вы хотите превратить наш с Егором Новый год в порнофильм в вами в главной роли? — я изобразила благочестивую монашку со взглядом, полным ужаса и осуждения.

— Ой, ладно тебе. Тоже мне монашка нашлась. Кирилл вон вообще считает, что Егор тебе на Новый год предложение сделает.

Мое сердце учащенно забилось! Вот это поворот! Прислушалась к себе — а ведь я не против! Хоть мы и встречались всего ничего, но я чувствовала — это мой мужчина. Мой родной человек. Только рядом с ним я чувствую себя защищенной, когда он меня касается отступают все невзгоды (я это ощутила еще при первом нашем прикосновении, но осознала только сейчас), я хочу, чтобы он всегда был рядом, касался меня, целовал, смотрел так, как только он умеет. Стоп! Хорош мечтать. Егор мне еще не сделал предложение, а я уже вышла за него замуж, нарожала детей, вместе с ним состарилась, и счастливой умерла, в один день с ним. Решила на всякий случай уточнить:

— А с чего Кирилл так решил?

— Ну, во-первых, они дружат с детства, и Кир знает твоего Егора как свои пять пальцев. И уже при первой вашей встрече Кирилл все понял по поведению Егора. Правда, не сразу смирился. Но это в прошлом. — Женька махнула рукой, словно отсекла это самое прошлое.

— А во-вторых?

— А, во-вторых, Кир сказал, что Егор всегда умел быстро принимать решения, и всегда правильные. Так что готовься, крошка моя.

Я улыбнулась — вот крошкой я точно не была, учитывая, что мой рост метр восемьдесят. Худой была, но с стратегических местах все было как надо. А вот она до меня не доросла на целых 10 см.

Угомонились мы довольно поздно, и то, потому что ее соседки по комнате начали возмущаться, что мы мешаем спать. Сна не было ни в одном глазу, и я еще долго лежала, таращась в темноту, настойчиво отгоняя чувство тревоги, которое на тот момент связывала с пережитыми похоронами мамы и моим неопределенным будущим.

Встала поздно. Совсем не выспавшись, я чувствовала себя как разбитое корыто. Поэтому вяло ползала по дому, по инерции делая какие-то домашние дела. Тревога не только не прошла после сна, но и усилилась. Зазвонил сотовый. Номер незнакомый. Я долго тупо смотрела на экран и не хотела снимать трубку. Телефон настойчиво звонил.

— Алло. Кто вы, и что вам надо? — Мое плохое настроение и самочувствие все-таки вылезли наружу.

— Вилка, это Кирилл. Ты новости смотрела? — на той стороне повисла напряженная тишина.

— Нет. Я вообще уже забыла, когда включала телевизор.

— Вот и правильно, не включай. Я сейчас приеду. — И отключился.

— Зачем ты приедешь? — мой вопрос повис в воздухе.

Глава III–I Мечтать надо правильно

Я пулей подлетела к телевизору, схватила пульт и нажала пуск. Нашла новостной канал (он ведь явно мне не кино запретил смотреть). Диктор вещала какие-то культурные новости. Зато в ленте новостей, бегущей внизу экрана, я успела выхватить информацию о крушении какого-то вертолета. Я лихорадочно стала щелкать по каналам в поисках нужной новости. Вот оно! Вертолет, направляющийся к нефтяной платформе, попал в грозовое облако, потерял управление и упал в море. Количество человек, находящихся на борту, неизвестно. Спасатели до сих пор никого не нашли. Учитывая, что море уже холодное, а вертолет упал еще ночью, шансов практически не осталось.

Грохот упавшего пульта — последнее, что ухватило мое ускользающее сознание.

Возвращаться в реальность очень не хотелось. Я плохо соображала, но чувствовала, что ничего хорошего меня там не ждет. Кто-то «добрый» ткнул мне в нос ватой, смоченной в какую-то вонючую гадость, и у меня брызнули из глаз слезы и чуть вслед за ними не выскочили глаза. Но даже эта адская вонь не вернула меня в сознание полностью: я удивленно таращилась то на мужчину в белом халате, то на Кирилла, и не могла понять: где я? Что тут делают эти два типа? И почему я перед ними лежу?

Кирилл облегченно выдохнул:

— Уф, наконец-то. Пол часа не могли вернуть тебя в чувство. Сначала сам пытался, потом вот Скорую вызвал — он указал на мужчину в халате.

Этот самый мужчина пощелкал у меня перед лицом пальцами, отчего мне пришлось собрать глаза в кучу, чтобы проследить за его действиями. Потом, поводил ими вправо-влево. Спросил не болит ли у меня голова, я в ответ смогла только помычать. Причем, сама не поняла это было «да» или «нет». Но доктору, видимо, этого хватило для диагностики моего состояния. Он что-то написал на листке, отдал Кириллу, и покинул дом. Я за всеми действиями следила молча — язык шевелиться не хотел, извилины в голове — тоже. Кирилл закрыл за Айболитом дверь, подошел и присел на край дивана. Я смотрела на него и не узнавала: брови нахмурены, в глазах беспокойство. Где привычный мне самоуверенный балбес с нахальной улыбкой?

— Ты что тут делаешь? — наконец-то я справилась со своим обленившимся языком.

— Приехал тебя поддержать?

— А чего на кладбище тогда не приехал?

— Я был на похоронах твоей мамы. Просто тебе там было не до меня.

И тут до меня дошло: он хочет поддержать меня не в этом, или не только в этом. Но в чем? Мозг упорно отказывался подкидывать мне подсказку. Попыталась сесть, в голове ударил набат, я застонала. И Кирилл кинулся меня укладывать на подушку. Сбоку бубнил телевизор. Я прислушалась. Идут новости. Новости!!! Я в ужасе прижала ладонь к губам, а затем зашептала: «нет, нет, нет…» — меня накрыло осознание, которое вылилось в слезную истерику. Когда я выбилась из сил футболка на груди Кирилла была вся мокрая (когда это я там оказалась?). Но мне было плевать. И на футболку, и на Кирилла, и вообще на весь свет.