Страница 4 из 13
– Сегодня доберёмся до Хедвига и переночуем там, – сказал Олав, когда мы были уже в дороге.
Хедвиг. Это название что-то напомнило, какой-то всполох теплоты пробежал по нутру. Я поглядел на листву, мелькающую по сторонам и задумался, предвкушая сытый стол и тепло женского тела. Я устал быть один, я был голодным во всех смыслах.
– Что там в Хедвиге? Большое поселение? – спросил я. – Я хочу женщину.
– Усадьба. Хозяин там – Рёйрик, старый хирдман, служивший ещё твоему отцу. Хёрд даровал ему эти земли вскоре после твоей гибели. Раньше Хедвиг был твоим, – ухмыльнулся Олав.
– В смысле моим? Мой дом? Я там жил? – я почувствовал смешение радости и гнева.
– Ну да. Большой дом, хозяйство, защитная стена – большое поселение. Хедвиг при тебе был богат, но теперь немного приуныл из-за вторжения тварей.
Я вновь подумал о женщине с медальоном.
– У меня была жена, Олав?
Мой спутник рассмеялся.
– У тебя было столько жён, как деревьев в лесу, Бальдр! Правда, все они были чужими.
Я фыркнул и не продолжил разговор.
– Ты действительно не помнишь? – с сочувствием поглядел на меня Олав.
Я оскалился, изображая безразличие, хотя на самом деле меня разрывало от вопросов: кто я, кто мои враги, кто друзья, кем и за что я был убит? Но я не мог откровенничать, с кем попало. Я не мог доверять Олаву, несмотря на то, что мы вместе пережили прошлую ночь.
– Хёрд послал тебя к конунгу Харальду, за море, привезти ему невесту – дочь Харальда – Маргрет. Но в дороге ты взял её сам! Ты всегда делал, что хотел для своего удовольствия, Бальдр!
В словах Олава звучал укор, но я почему-то рассмеялся. А для чего ещё жить, как не для удовольствия? И сейчас, когда я вернулся из Хельхейма, удовольствий я желал с особенным трепетом.
– И что, за это я был казнён? – пошутил я.
– Именно, – кивнул Олав.
Тут мне стало несмешно. Я вспомнил человека в шлеме, разрубающего меня топором, вспомнил мгновения смерти, своё бессилие и отчаяние – и зло выдохнул.
Я испытывал стыд за то, что был в чём-то виновен, но этой вины явно было недостаточно, чтобы так позорно умереть.
– Пусть Хёрд идёт к Хель! – выругался я. – Я поеду в Хедвиг. Но гостем в своём доме я не буду. Я заберу свой дом назад!
– Не надо, Бальдр, – Олав приблизил коня к моему и придержал меня за руку. – Ты всегда брал, что хотел, и всегда это не кончалось добром. Поговори прежде с конунгом. Он сам вернёт тебе земли, вернет тебе всё, если ты поможешь.
– Мой брат убил меня! – прорычал я. – И я желаю отмщения!
***
Мы увидели приближающихся навстречу всадников. Это были воины в кожаных доспехах, к сёдлам лошадей были приторочены щиты. Я почувствовал, что пахнет недобрым и положил руку на рукоять меча.
– Приветствую тебя, Олав, – кивнул один из воинов, по-видимому самый старший. – Ярл Бальдр, – передо мной он склонил голову.
– Свен, – ответил Олав. – Вы далеко забрались в наши земли. Что вам надо?
Я почувствовал, как воздух зазвенел от напряжения. Все соратники Свена, а их было пятеро, держали ладони на оружии.
– Меч Бальдра, конечно, – оскалился Свен. – Отдадите его нам, и мы разъедемся по добру.
– Бальдр ничего не помнит о прошлой жизни, – сказал Олав, взглянув на меня.
Я понял по его лицу, что мой соратник нервничает. Что за ребята встали у нас на пути? Зачем им мой меч? С Олавом, а следовательно и Хёрдом, они явно не дружат.
Свен хмуро переглянулся со своими людьми, а затем посмотрел на меня.
– Что ж, ярл Бальдр, поедешь с нами. И постараешься всё вспомнить.
Я поднял взгляд к хмурому небу. Тучи вновь низко тянулись над землёй. Холодный ветер бил в лицо. Я мечтал лишь поскорее оказаться дома.
– Пожалуй, не сегодня, – ответил я.
Свен отдал безмолвный приказ своим людям, и они атаковали нас. В одно мгновение я вынул меч и успел рассечь руку парню, что бросился на меня.
– Бальдра оставить живым! – выкрикнул Свен.
Прямота и негостеприимность этих людей разозлила меня. Они закололи мою лошадь – я вывалился из седла и покатился по грязи. Разве можно так обращаться с ярлом?! Я видел, как Олав тоже упал. Враги сошли с коней и обрушили на меня град ударов.
Беда этих людей была в том, что они пытались меня только ранить, а не убить. Я отбил их удары и оказался на ногах. Передо мной выстроились четверо воинов, а пятый лежал на земле с мечом Олава в черепе.
Я увидел, что Олав больше не двигался, и рассвирепел. Мой клинок взвился в руке и повёл меня в бой. На меня бросили двое, я пригнулся, и они встретились меж собой. Я увернулся так же и от второй пары нападавших и рассёк одного из них ударом в спину. На меня бросился ещё воин. Я сделал шаг в сторону, выставив ему на встречу меч – враг напоролся животом на сталь и упал.
Свен с разъярённым лицом вырос передо мной, но, увидев мой взгляд, дрогнул, испугался. Я полоснул его в раскрытую шею. Кровь захлестала в стороны. Бессмертная мать! Как вкусно она пахла! Когда я повернулся к последнему из нападавших, то увидел, как он убегает по дороге туда, откуда явился. Я вернулся к Олаву. Он был ещё жив.
– Бальдр, – простонал он, потянувшись ко мне слабой рукой.
Я сел рядом с ним.
– Да, Олав.
– Бальдр, защити моих детей от тварей…
Какое мне дело до твоих детей? Всё равно все мы окажемся у Хель.
– Я постараюсь, – выдавил я.
– Верни меч Торира его жене – ей не на что теперь жить, – прохрипел Олав, стиснув окровавленные пальцы на ткани моих штанов.
Глаза его застыли, и я не успел ответить. Ну и хорошо: не пришлось лгать.
***
Уже темнело, когда я увидел земляную стену Хедвига. Она была высока, примерно в три человеческих роста. Похоже, люди здесь всерьёз оборонялись от тёмных существ. Приблизившись, я увидел перед оградой глубокий ров. А на стене то тут, то там у меня на глазах зажигались огни.
Я чувствовал себя измотанным и отупевшим от усталости. Сперва бессонная ночь, а потом драка со Свеном. У меня болело всё тело, а желудок выл, требуя пищи. Я не ел уже больше суток. А если не считать того перебродившего скира и ложку каши – то все десять лет, проведённых в кургане.
Ещё днём, когда мы говорили с Олавом, я помышлял о бурной ночи в постели с девицей, а теперь желал лишь защищённый от ветра угол и кусок лепёшки.
Я подошёл к воротам Хедвига, держа руку на рукояти меча. Если стража не пустит меня – придётся их убить. Но им повезло – они узнали меня ещё издалека, и развеселились.
– Ярл Бальдр! – поклонились мне стражники.
– Отведите меня к Рёйрику, – приказал я.
Меня проводили к долгому дому. Стены и крыша его были покрыты дёрном. Я погладил рукоять меча, затаил дыхание и вошёл в тёмный проход, готовый бросить вызов хозяину, занявшему мои законные владения.
Я оказался в широком задымленном зале, полном шумных людей. Дым резал глаза, и я прищурился. Воины сидели за столами вдоль стен и пировали. В центре, во всю длину зала, горел обложенный камнями очаг. За главным столом я увидел Рёйрика. Это был старый, лысеющий человек. Он улыбнулся мне, как другу, которого не видел много лет, и поднялся из-за стола.
– Ох, Бессмертная мать! Бальдр! Неужели это ты! Как я рад тебя видеть!
Двое мужчин, что сидели рядом с Рёйриком, придержали его. Старик был совсем немощным, я не мог с таким сражаться и убрал руку от меча.
– Проходи же! – воскликнул Рёйрик. – Садись напротив меня! Принесите ему кубок и блюдо!
Воины подвинулись, уступая место, слуги засуетились. Передо мной зазвенела посуда и выросла гора еды.
– Ты пришёл один? А где люди Хёрда? – сдвинул седые брови Рёйрик, наполняя мне кубок хмельным мёдом.
– Они мертвы, – ответил я, набросившись на кусок мяса и закусывая сыром. – Торира сожрали твари, а Олава убили люди Свена. – Я проглотил еду и поглядел на Рёйрика. – А Свена убил уже я. Что такое? Ты знал его?