Мы над океаном

Поразительно, но день заканчивается не так уж и плохо. Гораздо лучше, чем начался, и Эмбер гордо задирает нос:

– Если честно, я от себя тоже такой наглости не ожидала! – признается и вдруг прыскает смехом вместе с Фиби. – Мне надоело терпеть их насмешки. Зато в следующий раз эти кобры будут думать, что говорить. Мы уже не те беззубые девчонки, какими пришли в старшую школу. И потом, – кокетливо проводит подруга руками по своей округлой фигуре, качнув бедрами, – меня в себе все устраивает, да пошли они к черту!

Глава 8

Школьный день окончен, и Триша садится в машину к своему парню Джейку. Попрощавшись со мной, Эмбер уезжает на небольшой «Хонде», которую ей подарили родители к выпускному классу, а я отстегиваю от парковки свой новый велосипед, перебрасываю сумку через голову на плечо, распускаю длинные волосы и надеваю шлем – главное условие, которое я обещала выполнять отцу, управляя этим видом транспорта.

Права на вождение автомобиля у меня тоже имеются, но сейчас стоит хорошая погода и физическая активность после длинного дня – это именно то, чего мне хочется. Я обожаю оставаться наедине со своими мыслями и дорогой, крутить педали, съезжая утром с холма и возвращаясь назад. А потом, сегодня у отца выходной, так что ему вполне может понадобиться наша машина.

Может. Но вот понадобится ли?

И когда я научусь честно себе отвечать? Когда до конца приму действительность?

Жене отца принадлежит дорогой «Лексус», и она всегда уступает руль мужу, если тот находится рядом. Просто иногда мне все еще хочется думать, что мы по-прежнему с ним маленькая команда, которая заодно и которой все по плечу.

Знаю, это эгоистично и неправильно. И мне давно пора вырасти из мыслей, что отец принадлежит только мне. В конце концов, он и так в своей жизни сделал для меня намного больше, чем любой другой человек и, конечно же, заслужил право быть счастливым. Он слишком долго принадлежал своей единственной дочери, стараясь восполнить ей внимание матери, чтобы это могло продолжаться вечно. И однажды все легко закончилось, когда пять лет назад он встретил мою будущую мачеху, Патрицию Хардинг.

Было лето, стоял конец августа, и послеполуденное солнце ярко освещало пляж и прибрежную зону позади набережной со множеством цветных палаток и аттракционов, заполненную людьми.

В тот год полицейское ведомство предложило отцу работу в Северной Каролине, и мы только недавно переехали с ним из штата Иллинойс в город под названием Сэндфилд-Рок. Вселились в небольшой домик с зеленой лужайкой и купили новую машину.

В первый же выходной отца, мы пошли с ним на городскую ярмарку, и я хорошо запомнила момент, когда катаясь на колесе обозрения, все никак не могла насмотреться на широкий океан под нами и просила отца подняться на еще один круг. И еще. На высоте мои длинные рыжие волосы подхватывал ветер, и от восторга, от вида лежащего перед глазами горизонта – пенных гребней волн, голубого, в розоватых проталинах неба и парящих в нем чаек, захватывало дух и замирало дыхание.

В палатке у старого и хитрого индейца, который так и сыпал поговорками, мы купили отцу курительную трубку мира, хотя он никогда не курил, а мне – браслеты из бисера и кожаный венец на волосы, обернутый вышитой лентой, на котором у виска торчали два птичьих пера – белое и красное.

Я тут же надела венец на голову и в таком виде отправилась гулять по ярмарке, подпрыгивая при каждом шаге и улыбаясь от удовольствия. У игровых столов с аэрохоккеем сразилась с незнакомым мальчишкой за приз и, выиграв желтого плюшечного миньона, на радостях поцеловала соперника в щеку и пошла смотреть с отцом забеги поросят.

Там было шумно и пришлось закрывать уши, поросята визжали и бежали кто куда, но было интересно и весело. Я ощущала себя смелой и бесстрашной, потому что никого в городе не знала, и меня никто не знал. Мы с отцом только что проиграли пять долларов, съели жареные соленые огурцы и закусили их сладкими пончиками. Я так смеялась, до колик в животе. А когда услышала по ярмарочному громкоговорителю объявление о конкурсе улыбок среди девочек от десяти до пятнадцати лет на звание «Самой солнечной улыбки Сэндфилд-Рока», – тут же захотела на это посмотреть.

Я не знаю, кто меня дернул принять в нем участие. Наверное, подтолкнуло общее настроение ярмарки. Я просто подняла руку и выкрикнула свое имя. А затем вместе с другими участницами конкурса поднялась на возвышение, подошла к длинному стенду с круглыми отверстиями для лиц и по команде зазывалы-ведущего сунула лицо в специальное окошко. Улыбнулась праздным зевакам и зрителям так широко, как только могла. По-настоящему, как чувствовала.

Ведущий сначала отсчитывал секунды, а потом повел отсчет на минуты. Одна минута, вторая, третья… Подумаешь! Я приехала в новый город и новую жизнь, мне здесь всё безумно нравилось, и я продолжала улыбаться отцу и всем вокруг, махая поверх стенда руками.

Рыжий Симба во мне был доволен и даже более чем!

Это я потом заметила, что почти все девочки на этом конкурсе были нарядно одеты и причесаны. И уж точно без перьев в волосах! И откуда мне было знать, что там окажется Кейт, и что я вырву у нее победу.

У девочки по соседству со мной были белокурые волосы, завитые локонами, красивое платье и слезы в глазах. Когда зрители объявили победительницу и мне на шею надели памятную медаль, она вдруг некрасиво обозвала меня и расплакалась. Выкрикнула, что меня не должно было быть здесь, что я ужасна, неужели этого никто не видит? И все вокруг притихли.

Это случилось неожиданно, но, честное слово, выглядело смешно и странно – ведь мы уже не были маленькими детьми. Ужасна? Ну, не знаю. На мне была клетчатая рубашка, завязанная узлом на талии, джинсовые шорты и кеды. В загоне с поросятами, я пыталась прыгать и подбадривать своего поросенка, который все время бежал куда угодно, но только не к финишу, и оцарапала колени о деревянное заграждение. Но разве пару небольших царапин и перья в волосах делают человека ужасным?

Глупости. Я гордо поправила на шее большую медаль, и улыбнулась незнакомке. Мне не хотелось обижаться на девочку, которая вела себя, как капризная принцесса, ведь мы находились на ярмарке. А все ярмарки в мире люди собирают для того, чтобы веселиться – это же всем известно!

– Я всегда буду над океаном и всегда буду лучше, чем ты! – не знаю, почему я это сказала. Скорее всего, я имела в виду настроение. – Я могу отдать тебе медаль, если это сделает тебя счастливой.

Ее мама тоже была здесь и попросила дочь извиниться. Но та лишь топнула ногой и убежала, вновь обозвав меня глупой, рыжей выскочкой.

Какая странная девочка. Пожав плечами, я вскоре о ней забыла – мы с папой направились на аттракционы, где мне удалось подержать на руке живого беркута и сфотографировать отца в обнимку с огромной тыквой на новенький фотоаппарат.

К вечеру я и думать забыла о незнакомке. Мы с отцом поливали нашу лужайку перед домом и обливались водой из шланга – жара стояла невыносимая, а нам еще не успели установить кондиционеры, когда капризная девочка с ярмарки вместе с матерью появились на пороге нашего дома.

Они приехали на белой дорогой машине – две светловолосые незнакомки, очень похожие друг на друга, и в тоже время разные мать и дочь. Женщина объяснила, что приехала извиниться перед нами за случившееся на конкурсе улыбок, что поступок ее дочери не одобряет и вся ситуация вышла крайне неловкая. И что моя победа была заслужена – ее дочь, которую звали Кэтрин, хорошенько обдумав свои слова и произошедшее на ярмарке, тоже так считает.

Мы жили в городе всего две недели и не могли знать, кто наши гостьи. Отец пригласил их в дом и предложил выпить кофе. Женщина вела себя сдержанно и вежливо, а ее дочь действительно извинилась. Я ей не поверила, девочка продолжала воротить нос от меня и окружающих ее вещей, но я была уверена, что больше никогда ее не увижу и не очень-то огорчилась, когда гостьи уехали. Я смогла забыть о них почти на целый год, пока однажды не узнала, что у отца появилась подруга – та самая светловолосая женщина с ярмарки.