Мой мир

— Я это вижу! — довольно откинулась на спинку своего кресла Фрида. — Ты и впрямь понятливый мальчик. Но смотри, я лично за тобой пристально наблюдаю!

Фрида вызвала конвой, который привел меня сюда:

— Девочки, отведите этого «сержанта» к месту его работы, а то не дай бог заблудится.

И она демонстративно отвернулась, показав этим, что сеанс воспитательной работы закончен.

Меня вывели из кабинета и завели в лифт.

— Слушай Панта, а давай оприходуем этого цуцика. Сейчас лифт застопорим. ‒ предложила одна из моих конвоирш.

— Ага. — отвечает ей безразличным голосом вторая. — а потом тебя «Паучиха» оприходует и будет ой как не весело.

— Да никто ж не узнает. — возразила первая. — Этот не скажет. Пусть только попробует.

— А никому и рассказывать не надо. — равнодушно парировала Панта. — Приборы фиксации на всех углах. «Паучиха» все видит и слышит. Тем более они носятся с этим самцом, как с принцессой инкубаторской. Проблем потом не оберешься. Если бы ты задрала любого из балахонщиков, то на это не обратили бы никакого внимания. А с этим что-то не то.

За этим разговором лифт прибыл к месту назначения. И уже молча, без всяких намеков на беседу в лифте, меня доставили к ангару и завели внутрь.

Мои обучаемые дружно посмотрели в нашу сторону.

Конвой развернулся и отбыл восвояси, а я остался стоять перед своими курсантками и пытался собраться с мыслями. Только что, я чуть не угодил во что-то очень нехорошее. Нет конвой тут не причем, а вот пресловутая «Паучиха» — Фрида… Мне продемонстрировали зубы и показали черту за которую нельзя переступать, иначе последствия будут несовместимые с жизнью.

Процесс обучения прошел на ура. Будущие пилоты слушались и ловили каждое мое слово. Мы перешли к тренажерам, затем к учебным боям. Начали разбирать тактики ведения боев, стратегии поведения в бою. Обучение затянулось до вечера. После окончания занятий, девочки строем, под командыание Тулии, отправились в свои кубрики, а я остался. Надо было убрать все на свои места и навести порядок. Да и подготовиться к завтрашнему учебному дню.

За этим занятием меня застала Тулия, которая почему-то вернулась:

— Послушай, все хотела спросить, зачем тебя таскали черные пагоны? Контрразведка так просто не забирает, а уж тем более не выпускает.

— Ну, мне сказали, чтобы вел себя по тише, ‒ ответил я, не прекращая наводить порядок.

— Что-то ты дружок недоговариваешь… — сузила она глаза и пристально посмотрела на меня, уперев руки в бока. — От чернопагонников возвращаются либо трупы, либо завербованные.

— Ты думаешь меня завербовали? — всерьез удивился я. — Меня? Самца?

— Почему бы и нет?!

— Контрразведка опускается до самцов?

— И не только, — ответила сотница. — Даже мутантов вербует. Паучиха имеет везде свои руки и уши, чтобы знать все и видеть дальше всех.

— Могу тебя разочаровать. Меня не вербовали. — сказал я. — Мне она пригрозила последствиями, если я буду пугать легионерш роботами. Я, видишь ли, раскачиваю моральные устои вашего общества.

— И все?

— Да! — буркнул я. — Этого мало?

— Она к тебе присматривается, и решила прощупать, чего ты стоишь. — заявила Тулия.

— Может быть, — не стал спорить я

Постепенно за разговором порядок был восстановлен и все приготовлено для завтрашнего занятия.

— Ну всё, пора на боковую, ‒ сделал я вывод обведя взглядом результаты наших трудов.

— Пойдем. Я тебя провожу и уложу, — с хитрецой во взгляде сказала Тулия.

— А что, я не против. Пойдем.

На следующее утро занятия продолжились, а через неделю курсантки уже пробовали себя в роли пилотов в новеньких роботах. Тулия договорилась с Хазой об выходе наших роботов на «полигон Силы», а потом и за территорию лагеря. Я сопровождал девочек на Фишке. Девочки делали успехи, у них все получалось, а у Тулии получалось лучше всех. Если курсантки еле проходили задания на тренажерах, то сотница это же задание приходила с большим запасом по ресурсам и времени. И задачи по тактике и по стратегии она пыталась решать неординарно и почти всегда удачно. Да, командир она конечно от бога.

Через десять дней прибыло пополнение личного состава. Пятьдесят человек новобранцев из столицыицы Мунгии. И неполная сотня Тулии стала уже полноправным подразделением. Десятницы получили своих подчинённых, а я более бестолковых учениц.

От Соломона Митрофановича прибыли еще двадцать «Мастиффов», тренажеры, для обучения и методические пособия. Теперь занятия вел не только я, а десятницы и Тулия. Я перераспределил нагрузку по обучению.

И вот, в один прекрасный день, Тулия подошла ко мне, с серьезным и как мне показалось слегка грустным, выражением лица.

— Надо посмотреть одно место для нового полигона, за территорией базы. Ты пойдешь со мной? Поможешь определиться?

— Тебе что не хватает полигона на котором мы тренеруемся? — с недоумением посмотрел я на нее.

— Хочу иметь запасной полигон. Да и девочкам будет полезно тренироваться в разных рельефах местности.

Какое-то странное, ничем не обоснованное желание, которое должно было меня насторожить. Но я только пожал плечами и сказал:

— Хорошо мой командир. После занятий съездим, посмотрим.

Она даже не улыбнулась. Кивнула и ушла, побледнев еще больше и сторонилсь меня весь остаток дня. Занятия закончились. После ужина, когда я уже совсем забыл об обещании, данном Тулии с утра, сотница вновь подошла и спросила:

— Ну что, готов?

— А ведь точно! — вспомнил я. — Что ж с тобой поделаешь? Поехали.

Мы погрузились в «Мастиффа» Тулии и направились за пределы базы «Чумы». Ехали мы довольно долго, мимо леса из темно-зеленых, почти черных деревьев и кустарников, мимо поля камней и за этим полем выехали на весёленькую полянку.

— Все, приехали, — услышал я бесцветный голос командира «Железного звена». — Выходи.

Ничего не подозревая, в веселом расположении духа я быстренько выскочил из Мастиффа и начал осматривать местность. Поляна и впрямь была неплоха. Много кустарника по краям, с одной стороны скала возвышалась отвесной стеной и на высоте метрах в десяти от земли шел карниз, на самой полянке росли цветы, а вокруг порхали какие-то перламутровые насекомые.

— Смотри какая красо… — слова застряли у меня в горле.

Раздалось шипение импульса, и острая боль пронизала мне правое плечо. Падая я все же обернулся и увидел Тулию с Маленьким командирским импульсником в руке направленном в мою сторону. Она белая как мел застыла на месте.

— Вот и все, — сказала сотница синеватыми губами. — Кончилась наша любовь и сотрудничество.

Боль жгла плечо. Высасывала силы, хотелось орать, но я держался, лежал в цветах в этой красоте, оказавшейся смертельной, надомной висел этот скальный карниз. Я постарался сфокусировать взгляд на своем бывшем друге и любовнице Тулии, которая все стояла и смотрела на меня.

— Ты все боялась, что паучиха затянет меня в свои сети, завербует? — сказал я свозь боль, ‒ И сама попалась в ее сети.

Улыбка, выдавленная мной, получилась кислой, боль, вездесущая боль мешала думать и сознание, за которое я цеплялся еле теплилось.

— Если бы тебе предложили выбрать между твоей жизнью, карьерой и каким-то самцом, который сегодня здесь, а завтра улетит и ты его больше не увидишь, как бы ты поступил на моем месте? — Она не выдержала и из глаз у нее потекли слезы.

— Ты считаешь, предательство ‒ это нормально? — как можно спокойнее спросил я.

— Я никого не предавала, а только защищаю свою жизнь и свои интересы.

На нее было больно смотреть, она мучилась раздираемая моральными противоречиями.

— Можно тебя попросить об одной услуге? — спросил я.

— Какой? — спросила она.

— Если ты уже все решила, то добей меня, пожалуйста, побыстрей, а то очень больно. Больно за тебя, за принятое тобой решение, а я-то дурак чуть не влюбился.

Она направила на меня свой импульсник, но выстрелить не смогла. Ее рука сильно дрожала. Тогда она развернулась и побежала к Мастиффу. Робот ожил, когда пилот попал внутрь. Один из манипуляторов с импульсником направился в мою сторону и уставился на меня. Затем с секунду смотрел мне в лицо своим смертельным элементом с бурлящей внутри энергией и пополз вверх. Этот глазок уперся в карниз скалы, висевший надо мной и прозвучал выстрел.