Дракон — детектив

— Правда? — раздалось сзади, и мсье Бьорек просочился сквозь стену. — Как интересно.

— Не вижу ничего интересного. — В кабинете появилось еще одно привидение, при виде которого ректор побледнел и чуть заметно съежился, а его супруга, чуть колышась под действием сквозняка, обратилась ко мне: — Большое спасибо за информацию. Думаю, теперь вам стоит все же отправиться на лекцию. И, милочка, постарайтесь не болтать языком попусту.

— Тем более что ничем хорошим это не кончится, — чуть слышно пробурчал себе под нос мсье Бьорек.

Ректор же, получив от супруги очевидные указания к действию, решительно кивнул:

— Да, возвращайтесь к занятиям.

Признав превосходство противника, я вежливо попрощалась и поспешила последовать указаниям вышестоящего начальства.

В качестве издевательства занятие, на которое мне в столь категоричной форме велели явиться, было по истории страны. Зачем вообще в курсе обучения серьезной магии оказался этот предмет, понять не мог никто, даже его преподаватель, мсье Килд Голльери, постоянно вещающий не в меру занудным тоном и немедленно жестко пресекающий любые попытки подремать или заняться более важными вещами. А перед его экзаменами успокаивающего в лазарете хронически не хватало.

Выслушав от мсье Голльери все, что он думает по поводу получасового опоздания, я села на место, понуро приготовившись к тоскливому часу впереди. Сегодняшняя лекция посвящалась событиям пятисотлетней давности, которые интересовали меня необычайно. Но тут случилось неожиданное — стоило лектору заикнуться о войне с драконами-оборотнями, как мой сосед, Эльрон, один вид рыжих кудрей которого сразу выдавал в нем прирожденного шутника и балагура, поднял руку.

— Слушаю вас. — При всех своих недостатках мсье Голльери всегда был безукоризненно вежлив со студентами.

— Мсье, — бодро начал Эльрон. — Уже восемь месяцев нам твердят, что к излучине реки ходить нельзя, поскольку там живет злой и свирепый дракон-оборотень. Я согласен, возможно, на первом курсе этой информации было вполне достаточно для неопытных студентов, но теперь мы подросли, возмужали, может быть, даже поумнели и готовы узнать правду. Вокруг появления этого дракона по соседству с Академией ходит очень много надуманных историй, а вы, как преподаватель истории страны, наверняка знаете правду. Тем более, если я не ошибаюсь, история оборотня тесно связана с темой нашего урока.

Пока Эльрон говорил, лицо мсье Голльери отображало самые разные чувства, от легкого раздражения до веселого ехидства. К сожалению, узнать, что он думает, нам не удалось, поскольку в аудиторию вплыл мсье Бьорек и, подмигнув мне, что-то прошептал на ухо преподавателю. Причем я догадывалась о содержании сообщения. Мсье Голльери сглотнул, спал с лица и твердым тоном сделал попытку продолжить лекцию на том месте, где его прервал Эльрон, но не тут-то было. Еще двое моих сокурсников, набравшись храбрости, с воодушевлением потребовали раскрыть завесу тайны и избавить нас от необходимости строить догадки. Минут пять попрепиравшись с ними, лектор неожиданно для всех сдал позиции и заговорил:

— К сожалению, ваша просьба достаточно осмысленна, и мне придется ее выполнить. Но не ожидайте подробного доклада. Те, кого заинтересует полученная информация, смогут найти в библиотеке достаточно мелких фактиков. Вкратце же дело обстояло так…

Мсье Голльери удобно устроился в кресле за преподавательским столом, оглядел нас и продолжил:

— Как я уже упоминал сегодня, в те времена среди безответственных волшебников царила безудержная страсть к экспериментам на живых существах, они жаждали встать на одну доску с природой и вовсю упражнялись в создании новых жителей… Кто назовет мне хотя бы парочку?

— Оцелоты и ихтиандры, — тут же влезла Льенна.

— К следующему разу приготовьте мне конспект про историю появления ихтиандров, — спокойно заметил мсье Голльери. — Но оцелотов магам показалось мало, и однажды несколько молодых идиотов поставили значительно более рискованный и опасный эксперимент — они задумали стать оборотнями, получив возможность превращаться…— Тут рассказчик умело выдержал театральную паузу. — В драконов.

Парочка девушек с плохой нервной системой испуганно ойкнули.

— Эксперимент удался, — невозмутимо сообщил мсье Голльери, — и среди нас появились драконы-оборотни. Некоторое время они вели себя прилично, балуясь лишь поеданием овец у ближайших фермеров, но затем ситуация начала выходить из-под контроля. По-видимому, длительное пребывание в драконьем обличье оказало необратимое воздействие на психику магов, они перестали быть людьми и вести себя в соответствии с человеческими ценностями. Параллельно этому у драконов находилось все больше последователей, таких же молодых дурней, а спустя несколько лет их дети обнаружили врожденные способности оборачиваться в драконов. В сочетании с возросшим числом жертв это стало последней каплей, но власти страны проявили преступную мягкость. — Встав, рассказчик принялся возбужденно ходить взад-вперед. — Вместо того чтобы уничтожить этих исчадий ада, они категорически приказали тем убираться на почти безжизненный полуостров, отделенный от обитаемой части страны горами. Естественно, оборотни добровольно улетать не согласились, и потребовалась помощь сильнейших светлых волшебников тех времен. Около ста лет ничего не происходило, жители постепенно начали забывать этот кошмар, но тут драконы предприняли попытку вернуться. С большими потерями их нападение удалось отбить. Нам хватило одной ошибки, чтобы утратить беспечность и заняться изобретением оружия против драконов-оборотней. В процессе его создания оборотни атаковали еще раз, но вновь были наголову разбиты, поскольку оружие уже худо-бедно функционировало. Но вот через полвека драконы, возглавляемые молодым Зенедином, нашли способ обойти нашу защиту и прорвались к Теннету. Это была страшная битва, извините за банальность, но ключевым моментом стала дуэль Зенедина с одним из самых могущественных волшебников тех времен — Сугиамом. После многих часов Сугиаму удалось окружить противника заклинанием кольца, удерживающим оборотня внутри и не позволяющим ему колдовать, но в последний момент подлый Зенедин метнул черный фурикен, поразив сердце светлого мага. Потеряв предводителя, остальные оборотни ретировались, а их вождь остался на берегу Каппы в качестве заложника. Власти того времени полагали, что его наличие удержит драконов от новых нападений, и последние триста лет это подтверждают.

Преподаватель замолчал, сел на место и осведомился:

— Надеюсь, я сумел отбить у вас желание сходить его проведать?

Эльрон, поерзав, все же поднял руку:

— Мсье, неужели дракон уже триста лет сидит на скале в одиночестве? Так и свихнуться недолго.

Килд Голльери, усмехнувшись, покачал головой:

— Нет конечно. Эти твари для подобного слишком хитры. Около века обитатели Ауири боялись оборотня и избегали бродить в окрестностях его логова, но потом битва подзабылась и любопытство пересилило.

— И что же, — не унимался Эльрон. — Дракон беседует с каждым встречным? Пожалуй, стоит его навестить.

— Не советовал бы. Дело в том, что Зенедин общается лишь…— Речь учителя прервал стук в дверь.

— Войдите.

В класс суетливо вошла мадам Мэрион Хоури — правая рука ректора. Оглядев класс, она поджала тонкие губы и сообщила:

— Айлию срочно вызывают к ректору.

— Хорошо, — кивнул мсье Голльери и, повернувшись ко мне, ехидно сообщил: — Ввиду того что вы не застали ни начала, ни конца сегодняшней лекции, к следующему разу будьте любезны принести конспект.

Оказавшись второй раз за день в святая святых Академии — кабинете ректора, временно пустом, я смогла наверстать упущенное утром и толком оглядеться. Обстановка всячески напоминала мсье Клеачиму, что его супруга хоть и ушла в мир иной, но очень недалеко — повсюду лежали кружевные салфетки и стояли фарфоровые статуэтки, изображающие домашних животных. Пол покрывал ковер, в районе стола сплошь испещренный следами плохо отмытых пятен от разлитого кофе. Мебель же отличалась практичностью, и на окнах, сквозь которые ярко светило солнце, не стояло ни единого цветочка.