Сделаем тайное явным!

– И без формальной логики люди хорошо живут, – саркастично заметил Вольф. – А вы наивно ожидаете эту вашу логику от женщины. Вы, право слово, фантаст.

В этот момент он посмотрел на Ирину, которая, чуть наклоняясь, что-то тихо говорила Изольде.

– Хорошо, пусть я буду фантастом от науки, – легко согласился Андрей. – А теперь пойдем дальше. «Это если не рассматривать сколько групп было вообще охвачено». Здесь присутствует или повторение предыдущего утверждения – о появлении рассказа во всех чешских группах или уже новое – о публикации в не чешских. О появлении во всех группах я вам раньше объяснил. А о публикации в других – я пока не предлагал этот рассказ «за рубежом». Хотя, почему бы и нет, – и он пожал плечами, – если на пространстве бывшей австрийской империи администраторы групп соглашаются на публикацию? И, наконец, «И рассылка всем одного и того же текста рассматривается как спам».

– А вот в этом месте я с ней совершенно согласен, – возразил Вольф без улыбки. – Она, безусловно, права.

– Несогласен, – заявил Андрей и замотал головой. – Здесь в одном предложении содержится сразу два «когнитивных диссонанса». Во-первых, хорошо, что, обладая такими знаниями, администраторша не сдавала мне экзамен по обществоведению в школе или по макроэкономике в вузе. Спам – это массовая рассылка корреспонденции рекламного характера лицам, не выражавшим желания её получить. Ключевым термином в определении будет РЕКЛАМА – это распространение информации с целью продажи товара или услуги. Но за посты и рассказы я денег не просил. Мне интересна реакция читателей. Поэтому лишь признак массовости не делает мое произведение спамом. К счастью, подобные ошибки с экономическими терминами допускаются очень редко – не чаще одного раза за три года. Так, по моему мнению, ошибка в понятии привела администраторшу к неправильному выводу.

– Не чаще одного раза за три года, – повторил Вольф слова Андрея со смешинкой в глазах. – Ну, вы и злопамятны. Но ведь за ошибочной и алогичной риторикой скрывалось совсем другое, – напомнил он собеседнику. – Поэтому я полагаю, что она просто не вняла вашему анализу ее аргументов.

– Вы правы, – согласится Андрей саркастично. – Более того, администраторша не поняла в чем ее ошибка.

– Почему вы так решили? – полюбопытствовал Вольф.

– Мое объяснение, в чем заключается ошибочность ее вывода, она определила как тавтологию, – с улыбкой ответит собеседник. – А тавтология – это повторение того же самого другими словами, без уточнения смысла. Администраторша к тому же еще и не знает, значение термина «тавтология», вероятно, подразумевая под ним другое – «ерунда» или «чепуха».

– То есть вы попытались поспорить с дамой? – искренне удивился Вольф. – И на что вы рассчитывали? Мне это действительно интересно. Что она прислушается к вашим доводам? Вы действительно фантаст.

В это время дамы что-то тихонько между собой обсуждали.

– А теперь вернемся ко во-вторых, – продолжил Андрей, не обращая внимания на подначивание собеседника. – «И рассылка всем одного и того же текста рассматривается как спам». По мнению администраторши, мне, вероятно, следовало публиковать оригинальный материал в каждой группе даже в одной стране. Что же такое возможно, если хватит сил и времени. Однако, в чем ее ошибка? Она утверждает за всех. Но кто ей давал полномочия говорить от лица всех? Никто. Вместо – я бы хотела, чтобы в моей группе публиковался оригинальный материал. А так одна за всех.

– Но это же подразумевалось! – воскликнул весело Вольф.

– Ну да, говорится одно, а подразумевается другое, – проворчал Андрей и продолжил. – И в завершение «дискуссии» она выложила «убийственный» аргумент: «Вы саморекламируетесь и рассылаете всем один и тот же текст».

– И здесь я с ней полностью согласен, – заметил Вольф. – Разве можно рассказ отделить от автора? Вы стремитесь расширить аудиторию читателей. Если ваши произведения хороши, то вы заработаете авторитет, и ваше имя запомнят. Так со временем читатель уже не пролистнет ваш рассказ в ленте новостей, а остановится и подумает: «Я знаю его, он хорошо пишет. Дай-ка посмотрю, что на этот раз он сочинил».

– Вольф Иосифович, мы пошли по второму кругу, – заметил Андрей. – Не может быть саморекламы без предложения о купле продаже какого-либо товара или услуги. Представление себя любимого возможно, но не самореклама.

– Не мы, а вы, пошли по второму кругу – парировал Вольф. – Вы же сами сказали, что подобный случай с вами уже происходил три года назад. И вот опять. Так что это вы по кругу ходите, дорогой Андрей Васильевич.

И тут в мужской разговор вклинилась Ирина.

– Андрей, Вольф, если у вас беседа пошла по второму кругу, то может быть, вы уже обратите внимание, что у нас с Изольдой скоро все закончится. Может быть, вы поторопитесь, чтобы нам вас не ждать?

– Да, конечно, Ирунчик, – с нежностью ответил ей Вольф и вставил-таки свое последнее слово в разговоре о литературе. – А вы Андрей Васильевич могли бы больше писать. И тогда к вам не придирались бы. Вы же вроде бы трудоголик?

– Хорошо, будем писать, – ответил собеседник с улыбкой.

И надо сказать, что свое слово он сдержал. Придя домой, Андрей сел за компьютер и сначала дополнил очерк «Не продается» третьей частью. В нем он проанализировал экономическое понятие «самореклама», в нарушении которого в первый раз его обвинили три года назад в немецкой группе. Затем Андрей написал очерк «Горе от ума?» В нем он исследовал третий пункт правил с разных сторон: юридической, экономической, идеологической и с точки зрения здравого смысла. И, наконец, он сочинил рассказ «Ревность».

Светлана Горбунова

Среда началась, как обычно, и ничто не предвещало трагического разочарования в людях. Света проснулась сама до звонка будильника. Сначала она приняла контрастный душ и выпила чашку крепкого кофе. Потом быстро оделась и, присев на минутку в спальне за туалетный столик, она, глядя в трюмо, причесала короткие каштановые волосы и подвела зеленые глаза карандашом. Перед уходом хозяйка чмокнула котейку в наглую рыжую мордочку.

– Через две недели мы поедем с тобой на лазурный берег Хорватии, – сообщила она ему приятную новость.

И в радостном настроении Света отправилась на работу.

Она вышла из дома и сразу же окунулась в июньскую жару. Когда Света села в машину, то покрылась потом после горячего и густого воздуха на улице. Из-за ярко сияющего солнца в салоне сначала пришлось завести мотор и включить кондиционер, и только затем снять защитные экраны. Она снова приняла контрастный воздушный душ, когда покинула машину и вошла в подъезд старого здания, в котором на пятом этаже расположилась ее фирма.

В бюро переводов она принялась за выполнение рутинной работы на компьютере. Каждый час Света делала перерыв на отдых и одновременно заглядывала в свою группу, которую вела в социальных сетях. Пост молодого одногруппника о лебедях на Влтаве хорошо набирал лайки и получал положительные комментарии. Как админ, она радовалась росту группы и приходу новых авторов. В комментарии автор поместил ссылку на песенку о «гадком утенке» на немецком языке. Смотря на фотографию «гадких утят» под песенку, Света задумалась. «Как хорошо, что авторы моей группы публикуют свои посты только у меня. В нашей маленькой стране только семь групп, но моя выделяется среди других и ни на кого непохожа». Гордость наполнила Свету: «Ах, какая я! А?!» Но долго важничать было некогда. «Пора за работу, – приказала она себе и вздохнула».

– Mahlzeit! Время трапезы! – сообщил ей коллега-немец.

«Полдня уже позади, – отметила она без эмоций и позволила себе немного расслабиться». Света размяла плечи и вытянула ноги в светлых босоножках. «Хорошо, когда на работе кондиционер, – подумала она. – Тридцать лет назад в такую жару приходилось открывать окна, чтобы был хоть какой-то сквозняк. И вентиляторы все равно гоняли жаркий воздух».

Сегодня ее обед, как обычно, составили салат и нарезанные фрукты из пластиковой посуды. Она повязала на шею салфетку, чтобы не запачкать светлое платье с ромашками. И ела, аккуратно поддевая или накалывая еду пластиковой вилкой. Ну, и под конец трапезы, конечно же, чашка крепкого кофе со сливками. В оставшееся от перерыва время Света заглянула в свою ленту. «Какой ужас! И этот такой же, – горестно подумала она и тяжело вздохнула». Среди новостей пост о лебедях на Влтаве располагался в каждой из семи групп. «Как он мог? Для всех? А я, как же я? Я ведь лучше всех остальных. А он, такой же как все. Не пропустил ни одну группу. Одним словом, любитель групповых отношений». Печальные мысли грустной чередой проходили в ее голове. Сложно передать словами, как разочаровал админа молодой одногруппник. «А я, как дура, поверила, что он не такой, как все. Что он лучше. С чего это я решила? Такой же кобель, как и другие». Ее сердце вновь оказалось жестоко разбито. Вторую половину рабочего дня мир почему-то представлялся ей в черно-белом цвете.