Страница 33 из 34
– То есть они тогда хотели сделать то, что в принципе невозможно?
– Конечно! И мало того, они… они тогда понятия об этом не имели. По их словам, ваш мир их сначала напугал, сильно напугал… а потом они его полюбили. И очень захотели как-то помочь. Снять чужое воздействие. Да и ваших «гостей» они испугались тогда.
– Каких гостей? – опешил Саша.
– Как это – каких? Вы же содержите базовый лагерь Кинстрей, уже больше ста ваших лет. Вас замедлили раз в пять относительно реального времени, это часто проделывают формации, пользующиеся смешанной энергетикой. Вы очень хорошо на них работаете, им почти что и вмешиваться не надо. А вы не знали? Разве вам до сих пор никто ничего не объяснил?…
– Нет, про такое я слышу первый раз, – признался Саша. – Это что же – у нас там захватчики, что ли? Так?
– Не совсем. Вас бы не выбрали, будь вы, скажем, такими же интровертами, как нынешний Рауф. Вы сами… прости, что я повторяю Дзеди, но это на самом деле так. Вы сами притянули их – как расу, которую позже можно будет сделать хорошим крепким союзником. С вами никто не хочет воевать, часть ваших достижений, часть открытий – дело Кинстрей. Я не хочу сказать, что это плохо, но… меня это коробит.
– Почему?
– Я не люблю наглецов. Но ещё больше я не люблю, когда кто-то что-то делает исподтишка. А Кинстрей… для них это самый привычный вариант. У вас там сейчас сидит, самое большее, полтора десятка представителей. Но наворотить успели так, как будто их сто. Или больше.
– А почему те же Сефес не вмешались? – спросил Саша. – Насколько я понимаю, они там для этого и есть.
– Неправильно. Не для этого. А вмешиваться… вот наши и решили – вмешаться. Во время отпуска. Кинстрей вам дал кое-то, чего не имел права давать – открыл дорогу для… сейчас, я постараюсь перевести… нечто типа грязных энергетических субстанций. Ваша стена – тому примером. Это они имеют право опротестовать. Посмотрим, может у них что и получится.
Айкис встала, потянулась. Саша поднялся за нею следом.
– Вызывают, – Айкис подняла руку. – Подожди, Саша… Рдес, спасибо, я сейчас подойду.
– Айкис, что там происходит? – спросил Саша без обиняков. – Мне как-то не хочется оставаться без столь рьяных защитников.
– Догадливый. Иди к Марьяне, доложись, а потом можешь вернуться, если хочешь. По-моему, ты на него действуешь, как снотворное.
– А что делает Лин? – спросил Саша осторожно.
– Скорее всего пьёт вместе с учителем. Могу спросить, если хочешь. А может, и не пьёт. Не знаю.
– Хорошо, я сейчас вернусь.
Саша и впрямь вернулся в квартиру к Пятому быстро – уставшая Марьяна попросила оставить «дележку впечатлениями» на утро. Им отвели огромную по земным меркам комнату со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами – от ванны с небольшой бассейн размером, до трансформирующихся стен. Впрочем, осматривать комнату решили завтра, Марьяна легла спать, а Саша, не смотря на усталость, пошёл обратно.
В комнате у Пятого было по-прежнему почти совсем темно. Рдес и Пятый сидели друг напротив друга на креслах, причем у Пятого на лице читалось возмущение, Айкис что-то делала с темно-фиолетовой пластиной, лежавшей на столе.
– Ну как тут? – спросил Саша, входя.
– Да в принципе всё в порядке, – пожала плечами Айкис. – Насколько это возможно.
– Айк, спасибо, – тихо проговорил Рдес. – Ты знаешь, как я отношусь к этой паре, и к Дзеди в особенности.
– Так, как будто это твоя первая и последняя пара. Ты останешься?
– Конечно, – Рдес кивнул, встал и улыбнулся Саше. – По-моему, мой ученик повёл себя с вами некорректно, – заметил он. – Извините.
– По-моему, ваш ученик чуть не отдал Богу душу, – жестко сказал Саша. – Я не такой дурак, как может показаться…
– Конечно, нет, – заверил его Рдес. – А душу… мы гораздо крепче, чем кажется, да и находимся в… подходящем моменте…
– Месте, – поправил Пятый. – Месте, Рдес. Загоняли они тебя, Саша…
– Дзеди!… Да скажите же ему кто-нибудь, чтобы он хоть раз в жизни услышал то, что ему учитель сказал! – воскликнул Рдес.
– Я это ещё давно говорила. Пятый, не трепи мне нервы, ложись. На тебе не только лица нет, но и…
– Хорошо. Я сейчас, наверное, лягу, – Пятый встал с кресла и подошел к окну. – Может быть.
– Не совсем правильно – так спать. Стоя у окна, – усмехнулась Айкис.
– Саша, у вас есть кто-то, кто вас так же доводит до белого каления? – спросил Пятый.
– Есть. Мама. Но она ведь не со зла это делает, а только потому, что она меня любит, – ответил Саша. Он понял, наконец, что тут происходит. И ему нестерпимо захотелось уйти – он знал, что потом будет помнить то, что видел… А этого ему не хочется. Да и зачем?… Для чего?… Чтобы понять, что эти Сефес – самые что ни на есть обычные люди, что им тоже бывает плохо, что они тоже могут напиться?… Саша понял, что видел перед собой двух разных людей – один не позволил ему и Стасу погибнуть, а другой просто из упрямства сейчас спорил с теми, кому была небезразлична его судьба. Даже не из упрямства – это, скорее всего, была такая игра – кто кого. Пока что побеждал Пятый.
– Айк, может вы все пойдёте по домам? – ехидно спросил Пятый. – А то я как-то устал.
– Ты опять будешь морочить нам всем головы, и сядешь читать. А потом тебе станет плохо. Опять. Ну сколько можно?
– Хорошо, я не буду… да хорошо же, я ложусь! Ладно, – он вздохнул, сел в кресло. – Я только одного не пойму – для кого и ради какого праздника устроен этот цирк?…
– Ты о чём? – не поняла Айкис. – Какой цирк?
– И что это такое? – спросил Рдес.
– Это когда куча народу… – начал Пятый, но тут вмешался Саша:
– Я понимаю, что это бестактно, но пора спать. Согласны? Отлично. Айкис, я тогда тут ещё немного побуду, хочу выяснить кое-что… вы не возражаете?
– Пожалуйста, выясняйте, – кивнула Айкис. – Пойдёмте, Рдес…
Они вышли. Саша сел в кресло у стены и, опустив голову на руки, в пространство поинтересовался:
– Зачем?
– Как это – зачем? – пожал плечами Пятый. – Им это надо. Для того, чтобы они почувствовали, что они нужны. Чтобы Айк смогла убедиться, что её существование не лишено смысла… в отношении меня, разумеется. Чтобы Рдес продолжал считать себя учителем, который любит своего ученика… и ученик понимает это. Так, для очистки их совести.
– А тебе это…
– Мне ничего не нужно, – безразлично отозвался Пятый. – Уже очень давно.
– И никто? – спросил Саша.
– Разве что Лин, – подумав, ответил Пятый. – Но только потому, что мы неделимы. Мы по сути – одно и то же. Две половинки одного целого.
– А ты вообще что-то чувствуешь? – спросил Саша с ужасом в голосе.
– Почти ничего, – Пятый вытащил из какого-то тайничка сигареты, протянул Саше, потом закурил сам. – Зачем мне это?
– А что тебе… самому… не знаю, как сказать… вообще нужно?
– Ничего, – ответил Пятый. – Может быть, посмотреть на третье предприятие… иногда. Знаешь, это место привлекательно для меня только потому, что я оставил там свою душу. Слишком долго мучались мы с ней там… и, когда я оттуда вырвался – то понял, что души у меня просто не осталось. Сгорела, пропала, сгинула… как дым. Лин прав – я действительно жил там во время отпуска. Может, это было зря. Не знаю.
– Но что ты там делал?
– Ничего. Просто ставил катер неподалёку и смотрел. Смотрел, как разрушаются стены, как трава прорастает сквозь асфальт, как молодые деревья ищут себе место для того, чтобы вырасти там, где пролилась моя кровь когда-то… Это может показаться странным, но… фактически, я именно этим жив. Ничем другим. М-да, Саша, ты теперь знаешь обо мне непозволительно много. Я, пожалуй, и сам этого всего не знал…
– Прости, что я спросил, – Саша решительно поднялся. – Я пойду, не возражаешь?
– Останься, – неожиданно попросил Пятый. – Давай ещё посидим. Я слишком долго не видел людей, я отвык… почти как там… смешно. Знаешь, я так долго учился смеяться заново, – вдруг сказал он. – Интересно, получается или нет? Как считаешь?