Страница 22 из 34
Мальчик ушёл.
– Так, теперь с начала и по порядку, – попросил Юра.
– Мы занимались расследованием гибели сотрудников института в Очаково, наткнулись на материалы по проекту «Сизиф», – ответил за всех Игорь Юрьевич. – По пути, кстати, успели вляпаться в некоторые неприятности. Непохоже, что этот проект закрыт полностью… Нашли примерную схему месторасположения объектов повышенной секретности, решили проверить свои предположения. Схема была составлена кем-то из низшего персонала, этот человек сам, наверное, был в тех местах, о которых писал, какие-то единичные разы… Одно такое место мы нашли, но там была военная база. Сами понимаете. Другие затоплены, но наименее сильно пострадало то здание, в которое и спускались ребята. Спустились. Не успели толком осмотреться… – Игорь Юрьевич замялся, посмотрел с подозрением на Лина. – Как появляется этот… Господи, как его?…
– Не надо делать вид, что у вас отшибло память, – отрезал Лин.
– Да, понял… Дзеди. Или Пятый, как вам привычнее. И устраивает перед нами целый спектакль, суть которого сводится к тому, что он нам запрещает идти вниз и вообще что-либо делать без его ведома.
– Это разумно, – кивнул Юра. – Пятый… он ничего просто так не делает.
– Теперь давайте я расскажу, – встрял Лин. – Мы приходим из рейса. Вчера.
– Когда?! – изумился Юра.
– Вчера. Рейс был – поганей некуда, потом расскажу. Так вот. Выползаю я утром. Уже сегодня. Говорю спасибо Реасу, который просидел со мной ночку, иду смотреть, как дела у партнёра. А его нет, отвечает Рдес. Он встал с утра пораньше и ушёл. Куда?! спрашиваю я. Понятия не имею. Ну, ты, Юра, Рдеса знаешь, это просто невозмутимая сволочь. Про Землю я понял сразу, схватил первый же катер и рванул. Мотаюсь над городом, гадаю – что тут могло случиться такого срочного?… Потом, через несколько часов, этот гад…
– Лин, мы уже приехали, – предупредил из прихожей Дзеди.
– В каждой двери есть звонок, – заметил Лин. – Но ты про это забыл.
– Вы просто не закрыли дверь… Привет, Лена. Юр, а ты…
– Постарел, знаю.
– Ничего подобного. Совсем не изменился. Игорь Юрьевич, ваша дама сидит в машине внизу, она побоялась подниматься. Спуститесь за ней сами.
– Саш, сходи за Светланой, – попросил следователь.
– Может, девушки сходят…
– Может, мне сегодня дадут рассказать?! – взорвался Лин. Все смолкли. – Ну вот. Этот гад меня вызывает. Коротенько так, словно мы в рейсе. Ну, что мне делать? Спешу с радостной мыслью, что хоть этот дурак отыскался – и что я вижу? Я вижу, что кого-то, – Лин с выражением посмотрел на Сашу и Стаса, – понесло на «третье»… Валентина Николаевна, родная вы наша, какое счастье!… Вот не чаял, думал – вы останетесь на даче.
– Рыжий!… Лин, иди сюда, паршивец! Год не виделись!… Как же мы можем остаться-то… Олег Петрович там внизу вместе с Пятым сумки выгружает из машины, они в супермаркет заехали, набрали всего по дороге. А Светочка боится идти, думает, что тут…
– Валентина Николаевна, вот вы какая… разговорчивая, ей Богу. Ерунда осталась, погодите. На чём я? Они к моему приезду успели уже разок сплавать, нашли бункер, и по наивности решили, что там какие-то секреты…
– О, Господи… Я надеюсь… – начала Валентина Николаевна, но Лин её прервал:
– Все живы, слава Богу. Но это не я, это Пятый успел их остановить.
– А что мне ещё оставалось? – пожал плечами Пятый. – Стоять и смотреть? Простите, но я этого делать не умею.
– Дзеди, это, я надеюсь, не воздействие?
– Нет, – ответил тот. Они посмотрели друг на друга с непонятным выражением – недоверие, страх, надежда… трудно читать выражение лиц, наполовину скрытых очками. – Хотя всё шло к тому… оставим. Потом.
– Согласен.
– Ну что, немножко проясняется ситуация? – спросил Юра у притихших людей. – Или не очень?
– Не очень, – Саша встал, прошелся по комнате. – Кое-что, так… отрывочно. Вопросы можно задавать?
– Можно, – ответил Лин. – Только я предполагаю, что пока вам лучше будет их задавать не нам, а, например, Валентине Николаевне или Юре. Если я правильно понял, вас интересовал проект «Сизиф». Для начала поговорите с людьми. С нелюдями можно и позже. Мы не обидимся.
Лин вышел.
– Давайте все разговоры отложим на «после чая», – попросил Юра.
– Но почему? – удивился Игорь Юрьевич. – Он же сам сказал, что…
– Признаться, хочется немного разобраться в ситуации, – задумчиво сказал Юра. – Финиш полнейший – из рейса и сразу к нам. Так не бывает!…
– Почему? – спросила Марьяна.
– Да не знаю я… но правила довольно строгие. Они никогда не появлялись у нас раньше, чем через месяц после рейса. И уже несколько лет не появлялись вместе. То, что сейчас происходит – нонсенс не только для вас. Поймите правильно, но… рейс длится пять лет, а за пять лет можно просто очень сильно устать. По крайней мере я так считаю.
– Сколько им лет?… – спросил Игорь Юрьевич.
– Им-то? Я не считал, но где-то по сто двадцать будет. Может, чуть больше. А что?
– Как – по… но… – Стас потряс головой. – Бред какой-то.
– Я сам этого не понимаю. То ли наш один год – как их пять, то ли ещё что.
– Ладно, допустим. Хорошо. Но откуда вы-то их знаете? – спросил Игорь Юрьевич. – У меня, признаться, голова идёт кругом. Сколько загадок за всю жизнь решил – но ни с чем подобным не сталкивался. Я в тупике.
– Так всё просто, – усмехнулся Юра. – Мы все – и Валентина Николаевна, и моя жена Лена, и сам я – работали на третьем предприятии. Там мы все, собственно, и познакомились. Валентина Николаевна была фельдшером, Елена – её помощницей. Я был надсмотрщиком.
– Кем-кем? – удивлённо спросил Саша.
– Надсмотрщиком. Вы в курсе, что там вообще происходило, на предприятиях? – спросил Юра.
– Не совсем… так, в общих чертах, – признался следователь. Он смотрел на Юру – своего ровесника… но Юра казался старше, несоизмеримо старше следователя. Словно он прожил не одну, а три жизни.
– В общих чертах это передать невозможно, – жестко сказал Юра. – Испытание биологического материала… и, по мере надобности, его утилизация. Простите, что я спрашиваю, но… вы видели смерть? Извините за несколько киношную формулировку, но иначе сказать нельзя.
– Я видел, – ответил следователь.
– И сколько смертей в неделю вы обычно видели?… А самому вам убивать приходилось? Часто? Или нет?… Молчите? – спросил Юра у притихших слушателей. Ему никто не ответил. – Конечно… Я попал туда молодым, сразу после армии, после Афганистана. Двадцать один год мне был, пацан совсем. Ни отца, ни матери. Идти некуда, в село жить ехать… неохота. Однажды мне позвонили, под вечер. Я, кстати, тогда уже хорошо выпивать начал… разрядки хотел, от самого себя освободиться. Я, спьяну, и согласился. А как проспался… ой, мама родная!… Я сейчас объясню. Есть «тимы». «Тим» – команда из десяти «рабочих»…
– Кто такие рабочие?
– «Рабочие» – это то, что производил институт, а потом и комбинат Очаково-4. Тот самый биологический материал. Почти что люди. Почти разумные. Команды они хорошо понимали, слушались… правда, не говорили, но… Ой, Господи вседержитель… страшны они, конечно, были, но… это ведь не главное. Понимаете, в «тим» привозят, к примеру, десяток 6/11…
– Это что? – спросил следователь.
– Индекс модели. Так вот. Привозят, сдают. К ним – документация. Месяц – режим А, к примеру. Это значит, что они будут по двадцать часов таскать ящики весом пятьдесят килограмм. Затем полтора месяца – режим Д-3. Это значит, что потом они будут таскать ящики в сто кило весом, да и кормёжку им сократят вдвое. Потом месяц – ещё режим А. Ну, это для тех, кто не сдохнет во время Д-3. Потом…
– Мы поняли, – сказал Игорь Юрьевич.
– Нет, вы не поняли, – отрицательно покачал головой Юра. – Вы видели залы или нет?
– Залы – это комнаты с наклонным полом? – спросил Стас.
– Именно. Вагонетка, рельсы… Эти «рабочие» мёрли как мухи, первые месяцы меня, к примеру, просто наизнанку выворачивало только от запаха. Утилизацию проводили раз в неделю, а за эту неделю в «тиме» могло скопиться несколько трупов. Четыре, пять… первое время новые люди ещё как-то пытались помочь «рабочим» – давали роздых, оставляли поспать… Потом это проходило. Падает – добей. И все дела. Если есть возможность – кинь в шахту сразу. Если нет… оттащи в сторону. И всё. Если в «тиме» совсем уж пусто – посылай запрос, ещё привезут. Не проблема, тех же 6/11 гнали конвейером, по несколько тысяч в партии. Так что бери – не хочу. Надсмотрщики часто спивались, некоторые сходили с ума, пускали себе пулю в лоб… Этому никто толком не препятствовал, как я сейчас понимаю. Ну зачем на четвёртом подземном этаже нужен «Калашников», когда «рабочие» от одного вида плётки в панику впадают?… Я вот тоже понять не мог…