Страница 14 из 34
И все же им в один прекрасный день повезло. Ни на что особо не надеясь, Игорь Юрьевич и Саша решили заглянуть в предпоследнее значившееся в их списке маленькое общежитие, располагавшееся на окраине города. Целый день до этого они провели, рыская бестолково по городку, в поисках семьи, которая по сведениям Игоря Юрьевича, проживала в давно снесенном доме напротив института. Следователь небезосновательно полагал, что эти люди могли кого-то запомнить, с кем-то пообщаться, но… выяснилось, что в живых на данный момент остались лишь их дети. И не смотря на то, что этим «детям» было теперь уже за сорок, они никого не помнили и не знали.
Общежитие оказалось низким трехэтажным домиком из красного кирпича, стоявшим за покореженным временем железным забором. Прутья этого забора явно неоднократно подвергались набегам местных юных вандалов, они были местами погнуты, кое-где – сломаны. Во дворе дома, на длинных провисших от тяжести веревках, сушилось белье, где-то в глубине дома слышалась перебранка. Во дворе никого из взрослых не было, несколько дошколят играли в тени забора, под старым кустом акации…
– Крепкий дом, еще пленные немцы строили, – с видом знатока произнес Игорь Юрьевич.
Они стояли в воротах, размышляя – входить или нет, когда сзади к ним подошла дородная пожилая женщина в халате, с большим пластиковым тазом подмышкой.
– Ищите кого-то? – не особенно дружелюбно спросила она.
– Вроде того, – начал импровизировать Игорь Юрьевич. – Тут должен один человек жить, он раньше в институте работал… в этом, как его…
– В НИИ-38, что ли? – нахмурилась женщина.
– Ну да, этим… – подсказал Саша. – Лаборантом… или курьером…
– Так это Михась, – кивнула женщина уверенно. Ее сомнения по поводу пришельцев сразу рассеялись. – А чего это он вам понадобился?
– Поговорить с ним надо, – осторожно начал Игорь Юрьевич. – По сугубо личному делу.
– Бить не будете? – строго спросила женщина. – А то я понимаю, мало ли что – сказал он не так, или посмотрел косо… но что с него взять, с убогого?
Игорь Юрьевич и Саша переглянулись.
– А он разве… – начал было Саша, но женщина его опередила:
– Так он же давным-давно съехавши-то!… Еще году в семьдесят первом. Авария была, автобус перевернулся. Отделался легко, только голова подкачала. Его в психушку клали, да не вылечили. Сказали – безобидный, на учет поставили… Ой, да вы проходите во двор, а то мы стоим тут на самом проходе…
– А он тут живет? – зачем-то спросил Саша.
– И живет, и работает. Он тут у нас вроде завхоза. Дом-то старый, с сорок шестого года. То одно отвалится, то другое. Михась чинит хорошо, а что он треплет чушь всякую, так мы уже привыкли… Эй, Славик! – крикнула она. Один из мальчишек у забора поднял голову. – Поди, глянь, дядя Михась у себя сидит, или ушел куда?
– Ба, а чего я, пусть Ромка…
– Славка, разговоры мне прекрати!… Ну-ка давай, одна нога тут, другая там, – женщина подошла к скамейке, тяжело уселась на нее, опустила таз на землю. – О-хо-хонюшки, спина чей-то разнылась… дождь будет… Славк, ну че?
– Сидит, вроде трезвый, – мальчишка убежал обратно к товарищам.
– Сходите, – предложила женщина. – По коридору до самого конца, налево дверь…
Игорь Юрьевич и Саша вошли в полутемный коридор. Сразу же под ногами запели на разные голоса расшатанные доски пола, Саша запнулся о порванный линолеум. Глаза постепенно привыкли к темноте. Пахло в коридоре неприятно – несвежей одеждой, потом, плесенью. Облупившаяся от времени зеленая краска, которой были покрашены стены, казалась почти черной, лампочки светили себе под нос.
– Живут же люди, – со вздохом сказал Саша. – Кошмар да и только.
– Ага, – согласился следователь. – Коммуналка. Тараканов тут небось…
Нужная им дверь оказалась приоткрытой – скорее всего мальчишка, убегая, просто забыл ее притворить. Саша постучал по косяку, но на его стук никто не отозвался. Игорь Юрьевич приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
– Можно? – спросил он.
– А чего? – раздалось в ответ. – А я ничего… всем можно. Только чтоб недорого и быстро…
Саша и Игорь Юрьевич вошли в комнату. Она оказалась крохотной – от силы десять метров, и страшно запущенной. В углу покоился на кирпичах продавленный диван, помоечное происхождение которого сомнений не вызывало, окно было занавешено листом пожелтевшей газеты, письменный стол с успехом заменяла старая стиральная машина ЗВИ, явно попавшая в эту комнату с все той же свалки. За импровизированным письменным столом сидел на трехногом табурете жилец комнаты. Крохотного роста и субтильного сложения хозяин, которого во дворе звали Михась, смотрел на пришельцев едва ли не с гордостью и превосходством. Одет он был не по погоде – в свитере с сильно растянутым воротом, в джинсах, которые в восьмидесятые годы гордо именовали «вареными», в потемневших от грязи кроссовках. Сальные неопрятные волосы без малейших признаков седины топорщились во все стороны, лицо на первый взгляд казалось простоватым, но ощущение это проходило, стоило только глянуть Михасю в глаза – не так уж он и прост, как кажется…
– Здравствуйте, – вежливо сказал Игорь Юрьевич.
– Сломали весы, – важно сказал Михась. Он захлопнул потрепанную общую тетрадь, в которой до того что-то писал. – А завтра товар.
– Нет, мы не из магазина, – торопливо ответил Саша, заметив, что следователь растерялся. – Мы про институт хотели спросить…
– Ш-ш-ш-ш… – округлил глаза Михась. – Нельзя. Посадят – не выйдешь. Так всю жизнь и станешь таскаться вперед-назад… А потом – в яму.
Он одним прыжком очутился у двери, воровато выглянул в коридор и, подперев дверь для верности табуретом, сказал:
– Там не надо совсем. Трава выросла.
– Где институт был? – спросил Игорь Юрьевич.
– Ха, был!… – усмехнулся хозяин. – Ну и был… А вот в коридор нельзя! Направо можно, налево нельзя. Запомнили?
– Запомнили, – согласился Игорь Юрьевич. – А почему нельзя-то?
– Глаза, – прошептал Михась. – Нельзя смотреть!…
– Какие глаза? – удивился Саша.
– Которые налево, – погрозил им пальцем Михась. – Вот хочешь, нарисую?
– Буду очень благодарен, – вежливо кивнул Игорь Юрьевич. – А то я, знаете ли, впервые…
– Вот и я был впервые. Я был курьер, да вот только автобус… – вздохнул Михась. Саше почудилось, что он вдруг сбросил привычную всем маску сумасшедшего, что там, за этой маской, скрывается нормальный, но до смерти перепуганный человек. – Глубоко… ой, глубоко… и вода.
– Под институтом глубоко? – спросил Саша.
– Под институтом – дерьмо, – жестко сказал Михась. Он вырвал из своей тетради листок и склонился над стиральной машиной. Игорь Юрьевич встал рядом с ним. – Вот гляди сюда… сначала вниз, потом еще вниз… восемь пролетов – и пришел. А там прямо и направо, до конца. Только налево нельзя… таскаться будешь.
– Спасибо, – поблагодарил Игорь Юрьевич. – Можно я это оставлю себе?
– Забирай, поиграйся, – пригласил Михась. Он опустился на диван и улыбнулся. – А мне чего?… У меня справка… даже две…
– Где играться-то? – спросил Саша. Они с Игорем Юрьевичем разглядывали подаренную им схему. Вопреки Сашиным ожиданием схема радовала ровными линиями, совершенно грамотным построением и, как это не странно, реалистичностью.
– Польский город, тридцать километров, третий горизонт, бесконечность на попа, – Михась почесал затылок. – Дуй на юг, не ошибешься. Только в болоте не потони, растет оно… там справа всегда так.
– Спасибо, – еще раз сказал Игорь Юревич. – А какой город?
– А какая в Москве есть Польша? – засмеялся Михась. – Одна только и осталась… И Греция была… древняя, жуть!
– Где была? – не понял Саша.
– В институте, и в болоте, – на полном серьезе ответил Михась. Однако глаза его продолжали смеяться. – И в Москве…
Игорь Юрьевич вдруг понял, что Михась явно над ними издевается. Не был он сумасшедшим, а даже если и был – сумасшествие вовсе не предполагает непроходимую глупость. Михась развлекался, говорил загадками… но они, скорее всего, содержали в себе ответы.