Беспечные мотыльки

– Может, все же дашь мне интервью? – Спросил у него Тони, оглядев полумрак номера. – Мне бы очень хотелось узнать, как ты оказался здесь.

Нэнси прислонился виском к дверному косяку. Задумчиво провел указательным пальцем по груди Тони.

– Девчонки там тебе поручения за исповедь дают, верно? – Спросил, помолчав, Нэнси.

– Да. – Журналист кивнул, ободренный вопросом. – Проси, что хочешь. Все достану.

– А ты на чем сюда приехал? На автобусе? – Палец все еще исследовал его грудь. Поднялся выше на ключицу, провел по выступающей кости. Тони почувствовал мурашки от этих легких прикосновений.

– Нет, у меня авто свое, личное. – Не без хвастовства сказал он, сглотнув легкое возбуждение. – Шевроле Кавалер, с откидным верхом.

– Да что ты говоришь!.. – Нэнси улыбнулся, скользнув рукой вверх по его шее за ухо. Потянул мочку. – Свозишь меня в Сан-Франциско?

– Куда? – Возбуждение как рукой сняло. Нэнси засмеялся, затем прикусил нижнюю губу.

– Испугался?

– Н-нет. – Тони запустил пятерню в волосы, размышляя. – Далековато будет. Тебя отпустят? Там ведь… черт, наверное, двести с лишним миль. Часов пять пути, не меньше.

– С мамой Дорой я договорюсь. – Нэнси подмигнул. – Я у нее на особом счету в отличие от других девчонок. Есть некоторые поблажки… Но только мне нужно точно знать, что ты сдержишь слово. – Он посмотрел на Тони внимательно. Его глаза как будто дрожали огоньками в полумраке номера. – Так свозишь? На пару дней.

Размышлять было некогда, а близость Нэнси бередила мысли. Поэтому Тони кивнул.

– Конечно, можешь на меня рассчитывать. Только времени у нас немного. Я планировал всего на несколько дней здесь…

Нэнси легкой тенью скользнул к нему, едва дотронувшись кончиками губ до его щеки. Потом так же быстро отстранился.

– Спасибо. – Он улыбнулся. Взялся за дверную ручку, готовясь закрыть дверь. – Увидимся, Тони.

Тони постоял еще пару минут за дверью, приходя в себя после разговора. Зачем он согласился? Его командировочных и так едва хватает на то, чтобы прожить тут всего пару дней, а затем вернуться обратно. И уж тем более в расходы не включены путешествия в компании трансвестита на побережье Тихого океана. Пусть и такого чарующего, неземного, шального, странного, как будто бы даже не от этого мира.

Он повернулся, чтобы вернуться к себе в номер, но зачем-то стал спускаться по лестнице вниз. Осознал себя только возле стойки ресепшена, где дремала одна из девиц, временно подменявших ночного администратора.

– Гм, простите. – Тони постучал по прилавку. Девушка с выжженными белыми волосами вздрогнула, мгновенно выпрямившись. – Будьте добры, телефон. Мне нужно позвонить. У вас же есть межгород?

4

– Я не хотела вообще разговаривать. – Призналась худая девушка, Эбигейл, на следующий день в интервью Тони. Они сидели в кафе на территории мотеля, спасаясь от палящего солнца снаружи. Было три часа дня. – Но Нэнси мне сказала, что у тебя есть машина, и что ты можешь выполнить мою просьбу… правда выполнишь?

– Да. Люси вот подвязки привез сегодня с утра. – Тони широко улыбнулся. Эбигейл была похожа на серую, маленькую птичку: узкие, хрупкие плечи, руки, все сплошь в плетеных фенечках, ножки-спички. Ее знобило, она куталась в широкую шаль, несмотря на окружающую духоту.

– У меня другая просьба, посерьезнее… подвязок. – Эбигейл серьезно взглянула на журналиста. – Выполнишь?

– Смотря, что ты хочешь. – После вчерашнего обещания с Сан-Франциско Тони решил сбавить немного обороты. Не хотелось отправляться на край земли искать, в какое место бьет радуга.

Эбигейл пригнулась к столу, как будто их могли подслушать. Нервно почесала шею.

– Мне нужно дочку забрать, Сесилию. – Сказала она негромко. – Сегодня в пять ее привезут в Спаркс. Я должна буду ее забрать. Но мама Дора меня ни за что не отпустит одну. А с тобой, может быть, отпустит. Отвезешь?

– Эм, да, почему бы и нет? – Тони кивнул, наливая кофе. Эбигейл робко подставила свою кружку под черную ароматную струю. – Из лагеря, что ли, возвращается?

– Прости? – Эбигейл обхватила кружку руками, стараясь согреться.

– Я сказал, из лагеря, что ли, возвращается? На отдых ездила? – Немного громче повторил Тони. У Эбигейл было худое, бледное, изможденное лицо. Синяки под глазами. Не верилось, что кто-то может покупать ее на час или на ночь.

– Нет. – Она покачала головой, стыдливо отведя взгляд. – Сисси… ее бабушка с дедушкой воспитывали и содержали. Год. А теперь… моя очередь теперь.

Тони посмотрел на ее бледную улыбку. Эбигейл вытянула под столом ноги, пытаясь устроиться на стуле. В ней была какая-то ломанная нервозность, подавляемая лихорадка. Он не мог понять, с чем это связано.

– Сколько дочке лет? Большая уже? – Чтобы как-то снять напряжение, решил расспросить журналист. Лицо Эбигейл посветлело при мысли о дочери.

– Ей четыре. Она еще совсем малышка.

– Здорово. – Тони отпил кофе. – У моей старшей сестры тоже двое детей. Младшему, Питеру, в этом году пять исполняется.

Эбигейл улыбнулась еще шире. Потом укуталась сильнее в шаль. Тони включил диктофон.

– Готова поговорить?

– Наверное…

– Давно ты у мамы Доры?

– Наверное, лет пять уже. – Она подняла на Тони несмелый взгляд. Встретившись с его глазами, стала смотреть в пол. – Долго, да?

– Я в этой теме новичок. – Легкомысленно сказал журналист, стараясь сделать так, чтобы интервью было максимально комфортным для Эбигейл. – Судить ни о чем не могу. А сама ты откуда?

– Из Дейтона. Он немного… севернее Спаркса. – Эбигейл снова изменила позу. Тони подумал, что ей неудобно сидеть на жестком стуле – при такой-то худобе! – поэтому предложил:

– Хочешь, пойдем в гостиную? Или в номер? Здесь, наверное, не очень удобно разговаривать.

– Нет, все нормально. – Она выпрямилась на стуле. – Мне нормально. Все окей.

– Как ты тут оказалась?

Эбигейл долго молчала. Мимо прошли жильцы. Кто-то звякнул посудой. С гулом проехал за окном грузовик. Эбигейл принялась выводить узоры в крошках от печенья, которые остались после их совместного перекуса. Тони услышал легкое дребезжание стаканов на столе. Это Эбигейл нервно стучала ногой, раздумывая, как начать.

– В общем, я наркотики толкала в Дейтоне. – Вдруг начала говорить она залпом, то и дело поправляя волосы и шаль на плечах. – Всякая эта дурь, знаешь? Кокс, Большой Гарри3, спиды. И однажды мне на хвост упали копы, пришлось всю партию слить в унитаз. В клубе. У нас… был такой. «Тинкербелл» назывался. Меня не взяли с поличным. Но тогда стали барыги давить. Что должна вернуть долг, плюс компенсацию… Самый быстрый способ заработать был панель. Я пошла.

Она замолчала, боясь поднять на него взгляд. Тони снова налил ей кофе в кружку. Эбигейл торопливо выпила. Руки у нее дрожали.

– Ты в Спаркс переехала, потому что от преследователей укрывалась? – Осторожно спросил Тони, когда пауза слишком затянулась.

– Есть сигарета? – Спросила Эбигейл. Тони покачал головой.

– Прости, я не курю.

– Пойдем на улицу, стрельнем. – Она поднялась и чуть ли не бегом бросилась в коридор. Тони побежал за ней, боясь, что она сейчас пропадет. Он нашел Эбигейл на стоянке возле очередной фуры. Старик во фланелевой рубашке давал ей прикурить.

– В общем, я отдавала, отдавала. – Продолжила разговор Эбигейл, немного успокоившись. Ее все еще потряхивало, но уже не так мучительно. – И потом поняла, что отдаю уже слишком долго, а они все требуют. Поэтому я сбежала.

Она затянулась, потом закашлялась. На улице было ужасно жарко. Проезжающие машины на трассе то и дело поднимали в воздух целые столбы пыли. Ветер разносил песок по окрестностям, словно метла нерасторопной хозяйки.

– Я вообще-то ехала в Сакраменто. – Сказала Эбигейл, когда они вместе направились к крыльцу мотеля. – Думала, что в другом штате они меня не найдут и отстанут. По пути остановилась у мамы Доры. Приняла дурь, а она оказалась какой-то разбодяженной, я едва не откинулась. Мама Дора меня спасла.

3

Big Harry – сленговое обозначение героина