Страница 5 из 22
– Это как?
– Другими словами, дрессируй ее.
– Кого?
– Ее – в смысле новое тело.
– Ясно.
– А знания используй. Поначалу будет странновато, пожалуй, проще один раз продемонстрировать. Что ты знаешь о деревушке Длинке?
Что я знаю о Длинке? Да ничего, только какие там вкусные яблоки растут, м-м-м! Знаю, что местная детвора летними вечерами забирается на церковную крышу и играет в камуру. Знаю, что играть в камуру меня учил старший братик Ольтик. Знаю там каждую тропинку, каждый дом. Там мама и папа, бабушка, коза Гряза… Пощупал щеки на предмет слез? Все верно, разревелся! Ну, то есть не я, я не мог, а девочка, в которой нахожусь. Крайне необычные ощущения, чужие эмоции так и распирают! Правда, ощущаются как свои. Запутался. Ну хватит реветь, ну! Неудобно перед Эдуардом. Ну хотя бы не всхлипывай так громко! Беда!
– Что дела-а-ать? – подвывая и проглатывая сопли, заголосил я. – Как это останови-ить?!
– Привыкнешь со временем, не смущайся, все мы через это проходили.
Легко сказать, не смущайся. Раз дает такие тупые советы, значит, и сам не знает, что делать. Блин, так точно не пойдет! Пока девочка рыдала, судорожно думал, что можно предпринять. Вспомнилась недавно испытываемая пустота. Страшное ощущение, даже врагу не пожелаю подобного… Но-о когда нет никаких эмоций и даже думать не получается – нет и бабских истерик! Или детских капризов? Черт! Сижу, как идиот, подвываю, пытаясь удержаться от очередной: маму вспомнил, хочется забраться к ней в кровать и свернуться калачиком. Что за чушь?!
– Зелье, что я выпил, от него есть антидот? – задал я вопрос, как только сумел немного унять бушующий внутри ураган образов и инородных желаний.
– В природе он существует, но тебе все равно придется приноравливаться жить с этим, Дима, оттого я и не взял его с собой. – «Блин, как же спина чешется!» – И лучше бы вам двоим найти общий язык.
– Двоим? – отозвался я, параллельно пытаясь понять, что происходит с ногами.
Стул ну очень неудобный, а я просидел на нем несколько часов, толком не шелохнувшись.
– Хочешь ты или нет, но Ризу теперь часть тебя, – на имя девчонки что-то внутри отозвалось, аж дернулся всем телом. – Лучше не пытаться ее подавлять, все, кто пробовал, плохо кончили. – «Блин, во что бы высморкаться?» – Ты либо научишься сосуществовать с Ризу, либо сам станешь Ризу, третьего не дано. – «Стоп, что?» – Подчинить тело не сможешь.
– Не смогу? – ну да, ниже пояса уже не слушается, да блин!
Резко дернувшись, я чуть было не опрокинул на пол закуску, но Марка был настороже.
– Я своего Гланса не сумел, – пояснил Эльдрик, укладывая снедь обратно в тарелку, – хотя и пытался. Тысячи других не смогли, будь умнее, послушай учителя – не делай этого.
Обдумав услышанное и яростно стерев остатки слез, вынес вердикт:
– Проще тогда сразу утопиться!
– Эх, какой неблагодарный ученик мне достался, – сказал колдун, пододвигая ко мне стакан и поднося ко рту свой.
Попробовал, вода водой, сильно разбавил Марка мою порцию. Но пить хотелось, так что выдул взахлеб.
– Отнесись к ней как к любимой сестренке. У тебя была сестренка, Дмитрий?
– Была, в смысле есть. А это действительно сработает? – усомнился я.
Ноги потихоньку оживают и начинают побаливать, дурацкий стул!
– Ну, утопиться всегда успеешь, так что не торопись умирать, поживи. Тем более что наше посмертие не из приятных. Демонический мир, вечное рабство, проще говоря, ад, – из глубины таверны раздался приглушенный хлопок двери, и ведущийся в отдалении диалог оборвался. – Не знаю, как ты, а я туда не тороплюсь, – похоже, кто-то ушел, но из-за стены по-прежнему доносилось бряцанье посуды. – Кстати, как тебе владыки? – а Эдику, судя по всему, удобно сидеть. – Я о тех людях, что проводили ритуал? – откинулся на спинку, шляпу снял.
Ответил, вернувшись к обдумыванию концепции сестренки:
– Не тянут, – «Заботится о себе, как о младшей?»
– Почему?
Ну-у.
– Владыки трупы по ледникам не рассовывают и уборкой не занимаются, для таких дел у владык должны быть слуги. Да и гнусавых владык не бывает, заикающихся тоже. А вот хозяев у них нет, они сами хозяева.
– Последнее спорно, Дима, по крайней мере, на моем пути такие властители, да чтоб без хозяев, еще не попадались. А с остальным все по делу сказано, действительно, не тянут. Только, когда имперский вспомнишь, постарайся подобные умозаключения не озвучивать. Союзники запросто оборачиваются врагами, и в последнее время все чаще.
– Учту, – вынырнув на секунду из собственных мыслей, сказал я. – А где сейчас родные Ризу, что с ними?
– Решил познакомиться? Если так, то не стоит.
– Они живы? – с улицы, нагнетая обстановку, донесся звук, отдаленно напоминающий карканье вороны.
– Да, – вкрадчиво заверил колдун.
– Это точно? Просто владыки…
– Достаточно, Дмитрий, они живы, здоровы, месяц как похоронили дочь, Ризу.
– Понятно, – в голове продолжали протекать невидимые глазу процессы, будто краники с чувствами и мыслями постепенно открывались. – Я вам верю.
– Вот этого не советую, – встрепенулся собеседник, – никому не верь, удостоверься при случае, только на глаза не попадайся. – «Фу, ну и вонь!» – Обязательно проверь и делай так всегда, а чтобы лучше запомнилось, отдаришься заранее, после того как этот урок спасет твою жизнь, так и быть, на твое усмотрение. – «Похоже, девочка зубной пастой отродясь не пользовалась».
– У меня ничего нет, – развел я руками.
Напор эмоций пересек комфортную планку восприятия. Их стало слишком много, что тоже нехорошо. А может, я просто отвык?
– Что-нибудь придумаем, – пообещал учитель. – А деньги скоро появятся – подъемные. Как только в город придем.
– Это хорошо, деньги я люблю, особенно тратить. То есть, я хотел сказать, вкладывать, вот только дивиденды получаю исключительно в виде жира.
Зачем я так сказал?! Тоже мне каламбур! Ну и пусть, в почемучку играть надоело. Эльдрика уже, наверно, достал вопросами. Блин, весь кручусь-верчусь как на иголках, со стороны, должно быть, скверно смотрится. Ну, ты скажешь уже что-нибудь или так и будешь заливаться?!
– Меньше вкладывай в живот, больше в голову.
Фух, вроде не заметил моей глупости. Так, хватит елозить, успокойся.
– Ризу что-нибудь купи, сережки, например.
«Какие еще сережки?!»
– С дуба рухнул?! – «Ой, грубо». – Куплю ей, а носить-то мне? – «И все же». – Ну нафиг, в гробу я видал эти сережки!
«Сережки!»
Это бред какой-то, сюр! Может, я сплю?! Блин, светильники еще эти дурацкие… А почему вся мебель разного размера? Фиг с ним, что исцарапана и сколочена тяп-ляп, но вон на том вон громадном кресле кто должен сидеть?! Непонятно… Хм, а столовые приборы самые обычные, металлические.
– Куплю ей красивый нож.
– Красивым твою же шейку и перережут. – «Мою? Фу, какая липкая, потная». – Но нож купи.
Видать, в стакане была не только вода, разговор пошел как по рельсам, настроение улучшилось. А после того как принесли еду, еще и умножилось! Правда, насладиться экзотикой не вышло, все местные блюда Ризу уже пробовала, причем дома. А там, как известно, все вкуснее.
Эдуард, рассказывая о текущем положении дел, представился полным именем, чем вызвал приступ безудержного хохота и надолго загнал меня под стол. Архонт Эльдрик Марка, Ужас Долины цветов, Рок Стенающего моря, Защитник Сарантила. Нарочно не придумаешь, как говорится. Рок цветов, блин. Стенающий ужас Сарантила, давненько я так не ржал! Но учитель перечислял титулы на серьезных щах, похоже, тут это в порядке вещей, так что придется привыкать. Хорошо еще, что услышал сейчас, а не на каком-нибудь серьезном мероприятии.
Пока старался вникнуть в пересказ совершенных колдуном подвигов, у меня возник вопрос: «К чему, собственно, все эти сложности?» Ну правда, зачем Хозяину загонять наши души в тела здешних волшебников, когда можно сразу вербовать последних? Как тех же владык, к примеру? Оказывается, на этой планете, помимо множества рас вроде гномов, орков и тех же эльфов, магии и злобных демонов, присутствуют еще и боги. Последние, как правило, живут столь долго и своеобразно, что логической обработке не поддаются. Дружить не хотят, торговать не хотят, а в стремлении захапать как можно больше душ переплюнут любого демона! Абсолютному господству над миром препятствует лишь количество богов, а также их нежелание делиться и договариваться. В последние пару веков в особом нежелании делиться и договариваться была замечена Иллиза, Прядильщица судеб, Восьмидесятиокая и многое-многое другое.