Страница 69 из 77
Глава 23
К моему удивлению выступление у мушкетёров было задумано неплохо. Видно было, что кто-то опытный с ними поработал. Даже удивительно, где они такого режиссёра себе подыскали.
Для начала восемь парней изобразили бой стенка на стенку, ровным строем то наступая друг на друга, то отходя обратно.
Веселуха началась, когда они разбились на четвёрки и встали в два квадрата. Тут у них расстояние между собой стало поменьше, да и шевелиться им пришлось побыстрей. Сначала мушкетёры начали чихать, но как и положено отважным защитникам короля, они стойко держались, почти не смахивая скупые мужские слезы, набегавшие на их мужественные лица.
Перец их достал окончательно, когда они разбились на пары. Двое из мушкетёров, самых ближних ко мне, вошли в клинч, и обнявшись, чихать хотели на продолжение выступления. Чихалось им просто от души и получалось громко. Неловко потоптавшись, словно неуклюже танцуя танго, они зацепились за кулису, оборвав её, и умудрились завернуться в упавшую на них ткань, чем несомненно добавили друг другу эффект от контакта лиц и париков, которые какая-то сволочь щедро сдобрила душистым перцем.
Так они и уползли со сцены единым червяком, в получившемся кулисном коконе, теряя во время передвижения свои шпаги, парики и ботфорты.
Я хохотал до слёз, впрочем, как и б
Девушкам — целительницам пришлось даже задержаться с выходом, дожидаясь, когда зал успокоиться. Кстати, номер у целительниц оказался довольно милый. Какая-то напевная народная песенка, под которую они искусно водили довольно сложные хороводы.
А потом вышел мой клуб.
Я сегодня обеспечиваю нашим танцорам музыкальное сопровождение.
В оркестровой яме, что перед сценой, стоит здоровый гроб. Это техномагический аналог патефона. Что характерно, управляться с ним может только маг. Именно он должен дозировано подавать необходимый поток Силы, с помощью которого регулируется громкость.
А она тут ого-го. Недаром от этого чуда маготехнической мысли отходят две толстенные бронзовые трубы, которые своими раструбами направлены в зал.
Если что, сами раструбы, изготовленные на манер патефонных, на выходе метра четыре в диаметре. Они задрапированы лёгкой тканью и их не сразу разглядишь, но я сумел это сделать, и масштаб местной аппаратуры меня изрядно впечатлил.
Я уже успел на репетиции опробовать сей славный девайс и должен сказать, что в пустом зале он рявкает очень внушительно.
Чтобы полностью использовать все возможности данного артефакта, надо быть магом Воздуха. Именно эта стихия передаёт звуковые колебания, воспринимаемые ухом человека. Так что лично у меня есть шанс использовать те примитивные настройки, которые предусмотрены на этом аппарате. Попросту говоря, я могу кроме регулировки громкости, в разумных пределах воздействовать на высокие и низкие частоты, как в их плюс, так и в минус.
При полностью заполненном зале это важно. Музыка должна звучат ярко и в меру громко, а тот же народ, в его одеждах, просто съедает высокочастотную составляющую звука, делая музыку глухой и невыразительной. Впрочем, это тонкости, которые в данный момент никому, кроме меня, больше не интересны.
Наш номер объявлен.Вижу отмашку Федра, подтверждающего, что они готовы.
И... Музыка!
Танцевали ребята здорово! Уже в середине танца зал начал хлопать в такт звучащей песне, и я крайне осторожно стал добавлять громкость, чтобы мои танцоры не сбились с ритма и слышали звук.
Нет, огрехи у них конечно же были. Но не такие, чтобы на это стоило обращать внимание на уровне студенческой самодеятельности.
Лучше всех выглядела Элина.
Не зря её несколько лет подряд преподаватель танцев лупцевал в детстве по голому заду. Как бы то ни было, а танцевать он её выучил преизрядно. Она на голову выше даже таких танцоров, как мы с Мари. Такая отточенность в каждом движении ведёр пота стоит. Смотрю на неё и глазам не верю — волшебство, да и только. Ни разу не видел в своём мире, чтобы кто-то так искусно танцевал шаффл. И это вовсе не механическое повторение заученных движений, какими грешат знакомые мне исполнители шаффла. Она в танце живёт. Это её стихия!
Думаю, что не только я глазами прилип к нашей прима — балерине, хоть и старался за остальными наблюдать. Зал неистовствовал! Ребят не отпускали так долго, что ведущий вынужден был выйти и пообещать, что в самом конце концерта они повторят свой номер.
Раздумывал я недолго, секунды две — три. А потом галопирующим маралом понёсся в сторону женской раздевалки. До окончания концерта ещё шесть номеров. То есть, примерно полчаса.
Элина — умница! Танец она схватывает на лету. Белые полуботинки можно взять у Федра. У нас с приятелем одинаковый размер обуви. А его я посажу на музыку. Он в прошлый раз неплохо справился с этим артефактным угрёбищем.
— Солнышко моё, попроси Элину из двадцать пятой группы, чтобы она не переодевалась, а ко мне срочно вышла, — поймал я первую попавшуюся девицу, вынырнувшую из дверей женской раздевалки.
— Сейчас позову, но ты мне будешь должен, — тут же нашлась с ответом незнакомая мне студентка, судя по всему, из целительниц.
— Договоримся, в пределах разумного, — окинул я взглядом её стати.
Кстати, весьма и весьма...
Вот ведь парадокс! В своём мире я бы эту красавицу, как минимум, месяц бы добивался, а тут, очень похоже на то, что меня самого беззастенчиво снимают. Впрочем, пора мне уже привыкнуть. Девушки тут южных кровей. Созревают рано. А за мной среди них охота объявлена
Я вот не так давно над творчеством Шекспира начал размышлять, и неожиданно для себя вспомнил, что его Джульетте было всего лишь четырнадцать лет, а её парню Ромео — шестнадцать.
Самое смешное, что в понятиях этого мира такие возрастные рамки выглядят вполне нормально и прилично. Остаётся лишь смириться и считать, что я живу в средневековой Италии. Благо, климат Белговорта почти соответствует той же Венеции.
— Пошли, — ухватил я за руку выскочившую Элину, прежде, чем она успела начать говорить.
Вот уж что, а говорить женщины умеют. Часами могут разговаривать по телефону. А спросишь, о чём говорили.
— Да так, просто поболтали немножко, — услышишь самый вероятный ответ.
Это фантастика! О чём можно говорить часами, если потом рассказать нечего?