Страница 21 из 77
Различие между мной и Борхузом в том, что ему это важно. По сути дела, лишь на пятом курсе исполнилась его мечта, лелеемая все предыдущие годы обучения, и он хочет насладиться своей короной лидера в полной мере. А вот мне как-то всё равно.
Каждому возрасту присущи свои игры. Помниться, лет в восемь — девять, я тоже считал огромной удачей, если мне удавалось крикнуть: — Я царь горы! — отправив перед этим всех остальных претендентов вниз по ледяной горке.
Потом появились другие игры и ценности. Так что местные сражения за лидерство меня не интересуют. Никаких ощутимых привилегий с них не получишь, разве, что девчонки пачками начнут на тебя вешаться, так у меня и так с этим делом всё чересчур хорошо обстоит.
Турнир, в который я ввязался вопреки собственному желанию, оказывается имеет под собой не просто соревновательные цели.
В Империи Конти уже много лет прогрессирует теория о том, что своё максимальное развитие маги получают лишь в экстремальных схватках. По мнению теоретиков, таковыми являются лишь те, в которых присутствует прямая угроза жизни и здоровью мага. И чем она жёстче, тем более высокий рост способностей может показать Одарённый.
К моему глубочайшему сожалению, нехорошая теория подтверждена многолетней статистикой, и её результаты вполне себе соответствуют этим злобным утверждениям.
После небольшой подсказки лэра Мердока теперь мне понятна генеральная идея турнира Академий — элита магических ВУЗов, воспарившая на лаврах, как никто другой нуждается в адреналиновом допинге. А так как сам турнир — это продукт, замешанный на целом букете из соблазнительных наград, тщеславия и опасности, то и лучшие маги Академий скидывают с себя ленивую одурь величия и начинают упираться всерьёз.
Хотя, как по мне, то гораздо большую роль играет возможность получения для всех участников турнира тех болючих люлей, от которых лучшие студенты старших курсов почти что отвыкли.
И тут даже мне пора начать аплодировать стоя тем людям, которые решили организовать этот межвузовский турнир. По себе заметил, что ещё никогда у меня не было настолько мотивированной тяги к знаниям, особенно к той их области, которая отвечает за сохранность моей тушки во время поединков. И это скорее огорчает, чем радует…
Если разобраться, то злобная Академия злобствует вынужденно.
Взять семью Ларри. Кто бы раньше дал ему тот животворящий пендаль, способный подстегнуть его тягу к изучению магии? Да, никто. Чисто теоретически это мог сделать отец. И то у него была бы всего лишь одна попытка. Дальше матушка, раздув капюшон и шипя рассерженной коброй, ему бы такую весёлую жизнь устроила, защищая своего любимчика, что впору начать батю заранее жалеть.
Наверное, чуть легче обстояли дела у аристократов. Там у суровых отцов больше возможностей и у их детей были команды тренеров и персональные наставники. Но вряд ли у деток аристократов тренировки и испытания предполагали серьёзные травмы, а то и вовсе летальный исход. За такие фокусы наставник может головы лишиться, причём это вовсе не фигура речи.
Так что, та жесть, что творится в Академиях, где обучаются боевые маги — это не садистские выплески преподавателей, а вполне обоснованная и утверждённая система имперского обучения.
На четвёртом курсе студентам Белговорта дают много практики и совсем немного теории. А попутно, до автоматизма вбивают в головы лучшие цепочки заклинаний, соответствующие той или иной ситуации. Тактика и практика, и наоборот. Выработка безусловных рефлексов, реально важных для выживания на поле боя. И в качестве теории — составление собственных заклинаний. Как минимум, гибридных, заточенных на свои показатели владения магией, в моём случае — каждой из двух мне доступных, но лучше всего показать что-то уникальное.
Общую идею уникального заклинания я уже родил. Условно, назвал её Бензорез.
Была у нас в армии такая штука, позволяющая при помощи обычного бензина и вручную накачанного в баллон воздуха, резать довольно толстые листы стали.
Бензин мне не нужен, я владею магией Огня. Самой сложной задачей было подать воздух под высоким давлением и сформировать его в тонкую струю. Почти неделю на это убил, но справился.
Заклинание вышло серьёзное. Палитра его применений наверняка ещё не раз найдёт своих ценителей, преобразующих основные принципы заклинания под свои нужды.
Мне же показалось достаточным то, что я без проблем могу прорезать окно в стальном листе десятимиллиметровой толщины, вполне достаточное по размеру, чтобы я смог в него пролезть.
Если у кого-то из экзаменаторов и возникнет возражение и он попробует доказать, что моё заклинание никак нельзя назвать боевым, то мной закуплена дюжина обычных пехотных щитов, из тех, которые применяют неодарённые.
Моей версии Бензореза требуется меньше двух секунд, чтобы я смог с расстояния чуть меньше метра вырезать аккуратный овал в пехотном щите. После этой операции в руке щитоносца останется лишь ручка от щита с небольшой нашлёпкой, которые будут раскалены докрасна.
Мощная штука! Жаль, не особо дальнобойная и резерв Силы расходует с дикой скоростью. Шесть секунд, и я пустой.
Резерв Силы — дело наживное. У меня он растёт, как тесто на дрожжах. Не могу точно сказать, что тому главной причиной: бесконечные тренировки с Мердоком, с которых меня зачастую уносят в лазарет, прогрессирующий рост моих симбионтов, или выросший арсенал продвинутых алхимических зелий, овладение которыми я сдуру, находясь под влиянием секса и алкоголя, как-то раз пообещал финансировать. Впрочем, пока расходы вполне терпимы и составили порядка ста десяти золотых за прошедший месяц. Что характерно, Федру перепала лишь малая часть из новинок. Сёстры — алхимички заявили ему, что они не железные и между прочим, ещё и учатся. Так что всё самое трудоёмкое и редкое будет идти на пользу их генеральному спонсору, участвующему в межвузовском турнире. Приятель, не будь дурак, этот тезис оспаривать не стал, вполне логично предположив, что вступи он в конфронтацию, и алхимички ему запросто откажут в доступе к телу. В итоге победила дружба — я оплачиваю все ингредиенты, а Федр получает зелья по остаточному принципу. Зато и сестрёнки нас навещают не реже двух раз в неделю, прекрасно зная, что каждый их визит мы стараемся превратить в маленький праздник.
— Наставник, мне сегодня вечером, после наших занятий, нужен полигон, хотя бы на час, — со всем вежеством обратился я к лэру Мердоку, поймав его перед обедом на входе в учительскую столовую.