Страница 2 из 77
Глава 1
Интересно, кто-нибудь пробовал танцевать джигу на граблях?
Это была моя первая светлая мысль после того, как я узнал результаты жеребьёвки и выяснил у Федра, ху есть кто.
Согласно сведениям, полученным от Федра, двое студентов из той шестёрки, в которую я попал — аффилированные лица.
Это я ещё очень мягко выразился, на нашем языке.
На местном языке дело выглядит куда, как неприятнее. Трое топчиков, как иногда у нас называют первую сотню студентов, входящую в ТОП-100 по рейтингу Академии, оказались так или иначе связаны с преподами.
Это я к тому, что у нас в Академии проходит предварительный отбор в группы. Как бы у меня не сложилась дальнейшая жеребьёвка, но я всё равно рано или поздно с встречусь с одним из тех, у кого в нашей Академии есть либо родственники, либо нанятые опекуны.
И как мне в таких условиях побеждать?
Эти грабли, словно заранее заложенные мины, по мне один чёрт ударят. Какие раньше, а какие позже. Ибо так положено. Протекции ещё никто ни в одном мире не отменял.
У того же лэра Матрича, которого я уже почти начал было уважать, оказывается, уже пятый "племянник" нынче учится на третьем курсе.
И пусть бы он там и учился себе спокойно, но нет же — он попал в мою группу!
Чего и кому этот горячий вьюнош решил доказать своим участием в турнире — для меня загадка. Вода и Воздух. Да, мне он может доставить немного неприятностей, но, пожалуй, не более того. Так что мой первый соперник, которому при жеребьёвке не повезло попасть в стартовом отборочном поединке на меня, не напрягает.
Как хотите, но если по мне, то пришло время переворачивать грабли и загонять их зубьями в землю. В том смысле, что наступать на них мне точно не хочется, как и заводить себе скрытых врагов среди преподавательского состава. А танцевать мне точно придётся, если я хочу заработать на ставках. Иначе можно было бы применить обычную костоломную тактику. Вот только кто против меня будет делать ставки, если я начну выносить всех своих соперников в первые же минуты боя?
Возникает чисто практический вопрос — как донести свою точку зрения до заинтересованных лиц и их протеже, а заодно денег поиметь?
Вот такие непростые размышления терзали меня по дороге к коттеджу лэра Фливери.
Два часа назад он прислал ко мне посыльного с запиской. Содержание записки — самое незатейливое. "Могу уделить вам полчаса сегодня в семь вечера".
Записку, я, понятное дело, сжёг. Но даже если её кто и прочитал по дороге, то ничего предосудительного из неё извлечь вряд ли возможно.
Зато у меня сердце вдвое чаще заколотилось. Я-то отлично знаю, о чём идёт речь.
Прибыл к лэру его знакомый коллекционер и, похоже заинтересовали его обрубки серебра, которые местные нумизматические справочники относят к самым древним монетам ещё доимперского периода.
Моё волнение понятно. Для нас с Федром — это шанс.
Если эти серебряные обрубыши удастся продать хотя бы вполовину их аукционной цены, то мы с ним сможем откупиться от службы в армии.
Может, это и не патриотично, но если разобраться, то где я — и где патриотизм к той стране, куда я попал не по своей воле? Опять же, раз законы позволяют оплатить замену армейского контракта деньгами, значит Империи такое выгодно. Азартные игры с государством всегда работают в одну сторону. И если выплаченные за учёбу деньги принесут обороне этой страны больше пользы, чем моя предстоящая служба, то я только ЗА. Это же не моя Родина, где я честно и благородно оттарабанил срочную службу.
Лэр Гатти дер Оссандж оказался весьма примечательной личностью.
Для начала, он оказался полной противоположностью тому образу, каким я себе представлял аристократа из Золотых Поясов.
Бывший адмирал был невысок ростом, наверное, даже пониже метра семидесяти, а может таким казался из-за его почти квадратной фигуры, бычьей шеи и крепких рук, со здоровенными кулаками — колотушками.
Какая уж там аристократическая утончённость. Оссанджу впору мясником на бойне работать, или боцманом на не самом благополучном корабле, а то и вовсе, на пиратском. Команда бы там по струночке ходила.
— Добрый вечер, лэры, — поприветствовал я от порога двух мужчин, увлечённо смакующих напиток, судя по всему, недавно разлитый из бутылки довольно необычного вида.
По крайней мере солидные прямоугольные штофы, ёмкостью под литр, мне в этом мире ещё не встречались.
— А вот и наш Ларри, — пьяненко мотнул головой лэр Фливери.
И уже по одному этому движению я понял, что он сегодня мне не помощник.
— О, студент! Поддержишь компанию? — повернул ко мне чуть раскрасневшееся лицо бывший адмирал.
— Увы. Вынужден отказаться. У меня завтра утром поединок. Был бы признателен, если бы вы, лэр, подсказали мне, как к вам правильно обращаться? — явил я из себя максимум почтительности, оценив диспозицию.
— Лэр дер Оссандж. Разумеется, пока мы в узкой компании, — пробуравил меня аристократ довольно острым взглядом чуть прищуренных глаз, покачиваясь на задних ножках своего полукресла, — На людях добавляйте — глубокоуважаемый.
— Благодарю, лэр дер Оссандж. Можно, я сразу перейду к делу? — начал я торопить события, поскольку мне совсем не улыбалось сидеть в обществе двух прилично поддатых лэров, и тем более, передавать инициативу нашей встречи им в руки.
— Попробуй, — кивнул адмирал, с громким стуком заставив своё кресло принять устойчивое положение.
— Собственно, вот непосредственно предмет нашего разговора, — выложил я на стол два мешочка из качественной чёрной замши на стол, — А это документы, удостоверяющие, что я имею право на проведение сделки, если мы придём к взаимному согласию.
И мешочки, и бювар, а именно так обозвал мой переводчик кожаную папку с ручками, я приобрёл только сегодня. Отчего-то втемяшилось в голову, что товар надо подавать лицом и его упаковка лишь оттенит уникальность товара. Заодно и папку прикупил. Так, кроме документов, лежат листы качественной бумаги для составления договора и штук пять огромных листов — промокашек. Местные чернила сохнут долго, так что лишними они точно не будут.
— Браво! Вы неплохо подготовились. Осталось только выяснить, так ли хороши ваши монеты.
— Судя по тем гравюрам, что я видел в справочнике, они не хуже, а заметно лучше уже известных вам образцов, — пожал я плечами, расстилая на столе лист из промокашки, на который показательно трепетно выложил свои обрубыши, старательно не задевая их голыми руками, а пользуя замшу мешочков вместо перчаток.