Революция

Исан, случайно оказавшийся на внеплановом семейном совете, не мог понять его причин – Рей выглядел взволнованным, хотя обычно сохранял ледяное спокойствие в любых передрягах.

За овальным столом огромной и шикарно обставленной столовой он озвучил новости, которые Исан и так знал: вооружённые столкновения на двенадцати колониях Авара, четыре взорванных храма триединства и противостояние лидеров каст воинов и жрецов.

– Необходимо отменить систему каст, иначе это приведёт к полноценной гражданской войне, – высказал мысли Рей.

– Какое Империи до этого дело? – намотав тёмную прядь на палец, спросил Кайлис. Он всегда производил обманчивое впечатление, но Исан знал, что у полукровки острый ум и блестящее образование.

– Империя несёт не меньшую ответственность за происходящее, – возразил Рей. – Мы поддержали религию триединства после победы над Духами, хотя могли этого не делать.

– Что изменилось бы, сообщи вы об участии камр в войне с Духами? – спросил Кали, внимательно слушавший Рея.

– Многое. – Лицо Рея стало каменным.

– У Империи нет повода вмешиваться в дела суверенного государства, это факт, – подытожил Вейран.

– Я знаю, – закусил губу Рей, – но мы должны держать руку на пульсе.

– После выборов у тебя будет меньше полномочий, – сказал Кали. – Кстати, как Верн отнёсся к факту, что ему придётся работать с новым премьер-министром?

– Нормально, – скривился Рей.

Дальше беседа Исана не интересовала – в тонкости керийской политики он вникал только ради мужа и биологического отца, но, положа руку на сердце, ему гораздо спокойнее жилось бы без новостей о Домах основателей, их цели и интриги перестали волновать после гибели отца – Лаис был убит мятежниками из Дома Хираам.

Пока разговор плавно перетекал в более свободное русло, Исан неосознанно стал наблюдать за Кали – за прошедшее с увольнения время он ничуть не изменился, такая же собранная уверенность, ни единого лишнего слова или движения. На секунду повернувшись, Кали поймал его взгляд, а потом, когда все начали расходиться – Рей с Джейсоном возвращались к детям на Керию, а Вейран с Кайлисом и старшими сыновьями разбредались по своим комнатам, – подошёл к Исану.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Нормально, – Исан выдавил из себя улыбку, встретившись с едва заметной тоской в голубых глазах.

– Точно?

– Думаю, мог бы чувствовать себя гораздо лучше, если бы один крайне занятой управляющий крупной компанией на Нирайди уделил мне пару часов своего драгоценного времени, – попытался сострить Исан, втайне опасаясь отказа.

– Пойдём, – тряхнул головой Кали и, взяв протянутую ему руку, пошёл за Исаном в спальню.

Там они не сговариваясь начали раздеваться, у Кали вышло быстрее, он забрался на середину постели и наблюдал за Исаном, не стесняясь своей наготы. Во взгляде не было предвкушения или нетерпения страсти, скорее он знал, что сейчас получит желаемое – Кали нравились темпераментные к-руты и полукровки. Кали же даже близко не отвечал вкусам Исана – ростом выше среднего, без излюбленной керийской хрупкости, но в любом случае это было лучше дорогой шлюхи или случайного любовника. Физическая близость ни к чему не обязывала и не станет причиной душевных терзаний, просто удовлетворение естественной потребности, несмотря на то, что ни Исан, ни Кали никогда не проговаривали вслух тезисов своего договора.

Исан окинул взглядом полулежавшего Кали – расслабленного и спокойного – и опустился на кровать перед ним, руками разведя согнутые в коленях ноги. Коснулся губами складок кожи: давно изучил, что нравится любовнику. Разрядки хотелось нестерпимо, но Исан всегда считал секс взаимным удовольствием для двоих. Или троих.

Среагировав на ласку, Кали начал гладить рукой свой живот, коснулся бедра, дыхание участилось, возвещая о готовности. Только тогда Исан вошёл, сразу перестав думать об ощущениях Кали: изголодался, не только по телесному контакту, эмоционально тоже нужно было расслабиться и перестать оценивать себя со стороны.

Когда они, расцепив тела после бешеной гонки, лежали на постели, Исан, проводя ладонью по впалому животу Кали, вдруг вернулся мыслями к сегодняшней встрече и произнёс:

– Рей сильно обеспокоен ситуацией на Аваре.

– Я заметил. – Кали перевернулся на бок, последний раз глубоко вздохнув перед тем, как окончательно успокоить дыхание.

– Не помню, чтобы дела Империи его так волновали в последнее время.

Исан соскочил с кровати и в два шага достиг синтезатора, который был настолько искусно вписан в интерьер изящного комода, что сразу и не заметишь. Наполнив два тонких бокала освежающим напитком, он вернулся к Кали и протянул ему один, второй осушил залпом и поставил на тумбочку, после чего сел на кровать, прислонившись к изголовью.

– Если я хорошо знаю твоего отца, – Кали цедил прохладную жидкость небольшими глотками, – тут что-то ещё. Но мы не узнаем, пока Рей сам не решит об этом рассказать.

Он выпил половину и поместил бокал на тумбочку со своей стороны. А потом оседлал Исана и с ходу начал плавно двигаться с закрытыми глазами. Исан положил ему руки на бёдра, словно хотел контролировать темп. С минуту понаблюдав за покрытым испариной жилистым телом, Исан расслабился, позволяя Кали сделать всё самому.

Когда сексуальный голод обоих был утолён, Кали начал неспешно собираться. Исану не было нужды резко выходить из посторгазменной неги, лежал на измятой постели, чувствуя, что тело наконец обрело долгожданный покой.

– Я здесь буду ещё завтра, – сказал он, когда Кали уже полностью оделся. – Придёшь?

– Лучше ты ко мне, – с лёгкой улыбкой ответил тот.

– Как понимаю, никого из местных ты себе не присмотрел. – Исан приподнялся на локтях и поймал взгляд Кали.

– До завтра. – Кали закатил глаза, показывая своё отношение к вопросу, и нырнул во мрак ночного коридора Дома.

Глава 4. Капитан Ш'ии

Младший лейтенант Лэнси Дэ’анн не ожидал ничего хорошего от перевода на новое место. Это не походило на ссылку для неугодного пилота, но крейсер «WQA-043» курортом точно не являлся: примерно треть личного состава были к-рутами, а приписка к сектору Нериде, центру к-рутского мира, означала, что даже свободное время придётся проводить в их обществе.

Шовинистом Лэнси не был, но, как и большинство чистокровных керийцев, относился к народу-сателлиту с напряжением – диковатый нрав и физическое преимущество вызывали некоторые опасения. Должно быть, майор Ценми догадывался о взглядах Лэнси, раз направил его именно в сектор Нериде. А может, просто посчитал, что раз полковник Катри’а сумел сладить с таким количеством к-рутов под своим началом, то справится и с непростым характером Лэнси?

На самом деле, Лэнси даже как-то пытался встречаться с несколькими к-рутами, с которыми пересекался по службе, но дальше разового секса не заходило, слишком различались у них понятия об отношениях, слишком разными были ценности, другим был и язык – почти все к-руты говорили с заметным акцентом, коверкая слова. Возможно, Лэнси в глубине души даже побаивался к-рутов, но выходило то, что выходило. Хотя и с керийцами у него не особо складывалось – любовники приходили и уходили, не задерживаясь. Впрочем, Лэнси и не хотел, чтобы кто-то из них остался рядом. Скорее, это было развлечением и – наравне с острым, как скальпель, языком – являлось практически неисчерпаемым источником для различных взысканий со стороны руководства.

Лэнси в свои двадцать семь циклов уже мог стать как минимум старшим лейтенантом, но из-за постоянных конфликтов на службе повышение ему пока не светило. Это обстоятельство одновременно и злило, и приносило удовлетворение. Даже непонятно было, ради чего, собственно, Лэнси служит – точно не ради защиты Империи от внешней или внутренней угрозы. Зато очередная словесная перепалка или бурный, но краткосрочный роман заряжали энергией.

Руководство терпело его только по одной причине – Лэнси действительно словно родился за штурвалом истребителя, безупречно сдавал все нормативы, и за это на многие его выходки смотрели сквозь пальцы. Но у всего есть свой предел. Разговор с полковником Энсетом, когда Лэнси вместо раскаяния по поводу романа с женатым диспетчером, слухи о котором разнеслись по всей военной базе, с уверенной усмешкой заявил, что имеет право спать с кем угодно, если желание взаимно, стал последним.