Страница 62 из 78
Всё же обратно ложиться спать госпожа Патрисия не стала. Оставив проблему освобождения Эрика спецслужбам, дала задание своим людям выяснить всё возможное о преступниках и их мотивах. Собрать информацию, действуя самостоятельно. Не привлекая внимания. Не делясь ею с посторонними. Возможностей для этого у крупных корпораций, вроде Рэдклиф, было более чем достаточно. А ещё, они могли позволить себе действовать не только в рамках закона. Не обязательно своими руками. Если понадобится, договориться с кем угодно, в любой точке мира. Крупный бизнес умел отстаивать свои интересы, иначе бы таким не стал.
***
Тем временем, засидевшись за компьютером допоздна, Марта Йохансон, у которой были выставлены фильтры поиска информации, связанной с её братом, в числе первых узнала о случившемся. Проверив новости, в панике побежала будить Нору. Решив сначала сообщить ей, а потом, если та позволит, маме.
Желание делиться срочными новостями, особенно, касающимися общих знакомых, было слишком сильно у многих людей. Социальные сети в этом плане играли немаловажную роль. Простота и обширность круга общения позволяли через них распространять информацию с огромной скоростью. Поэтому неудивительно, что вскоре рассылка тревожных сообщений достаточно быстро затронула телефоны всех членов команды Чёрные рыцари Святой Анны, никого из них не оставив равнодушным.
Включив телевизор и прослушав репортаж с места событий, Джейн Гриффин с некоторой обидой и возмущением, помимо сильной обеспокоенности, произнесла.
— Как же так? А почему нам ничего не сказал? Опять, небось, ввязался во что-то опасное. Мы же одна команда. У меня же у единственной есть настоящее оружие, а у Эльзы, штурмовой доспех. Чёртов Йохансон!
Прижав ладошки к щёчкам, потрясённая Амелия Адамс с ужасом смотрела выпуск новостей, лёжа под одеялом, в своей постели. Хотя были и те, кого эта новость порадовала. Вроде Нэнси Горби или Алана Скворча из школы Короля Георга V.
Постепенно всё больше людей начинало переживать за бедных Эрика и Ивон. Задаваться вопросами, как они там, бедненькие? Не пострадали ли? Не издеваются ли над ними? Не убьют ли жестокие преступники ни в чём не повинных школьников? А ещё, детишки, небось, сейчас голодные? Мёрзнут, боятся, хотят поскорее вернуться домой. К маме. Ждут, когда же их освободят. Им сочувствовали и желали скорейшего освобождения.
Семья Йохансонов в полном составе вскоре примчалась к зданию, в котором удерживали Эрика. Их тут же показали по всем каналам, нагнетая накал страстей. Усиливая эмоциональный нажим на зрителей. Выжимая из тысяч домохозяек всё больше слов поддержки и участия, приковывая их внимание к экранам, где каждые пять минут крутили какую-нибудь рекламу средств для чистки унитазов, новой марки кофе или пива.
А в это время…
***
— Слушай, зачем ты для музыкальной комнаты выбрала те ужасные персиковые обои? От них же в глазах рябит, — осуждающе наехал на Ивон.
Сидящую в обнимку с собственными ногами, подогнув колени.
— Неправда. Они вовсе не ужасные. Это хороший, приятный глазу цвет, — возразила девушка, недовольная претензией в адрес своего чувства вкуса.
— Да бог с ним, с цветом. Не о нём речь. Они же с узором, в виде ёлочки. Ёлочки! — потрясённо повторил, не понимая, как можно так поступать. — Персики не растут на ёлках. Так же, как ёлки не бывают такого цвета.
— Это просто абстрактный узор. Что ты к нему привязался? — француженка упрямо продолжила отстаивать свой выбор.
— Он мне не нравится. Смени. Пусть даже на такие же персиковые, но без этого тошнотворного узора, — решительно потребовал.
— Не буду я ничего менять! Это моя музыкальная комната для игры на рояле. Какие хочу, такие и вешаю там обои, — возмутилась Ивон, поражаясь моей наглости. — Они мягенькие. И узор прикольный. Какое тебе до них дело?
— Видеть их уже не могу. Они меня раздражают. И вообще, зачем так часто туда ходишь, если из тебя пианистка, как из меня оперный певец? — поинтересовался у собеседницы. — Давно бы заколотила досками дверь в эту пыточную.
— Мама хотела, чтобы я научилась играть на рояле. Ей нравится классическая музыка. И вообще, — опомнилась, подумав, с чего это она должна передо мной оправдываться? — Лучше своей комнатой займись. Кладовка какая-то, а не спальня. Покрасил стены белой краской и всё? Считаешь, и так сойдёт? Та пара плакатиков с накаченными, вульгарными девицами в бронелифчиках, с большими топорами, общее впечатление ничуть не улучшают, — перешла из защиты в нападение.
— Неправда. Там ещё календарь висит. С машинками. И вообще, это персонажи популярной онлайн-игры, — обиделся.
Косо на меня посмотрела, как на идиота.
— Ах да, календарь. Как же я про него забыла? Видела я эту игру озабоченных, слюнявых подростков, которые играют за брутальных девочек. Сиськи у них во, — широко развела руки, с осуждением, — жопы во. Что в них хорошего?
— Душа! Душа в этих валькириях хороша. И вообще, игра не про это.
— И не про то, — ехидно согласилась француженка, не убеждённая моими словами в их защиту.
— Детишки, вам что, совсем не страшно? — удивился, стороживший нас, бандит с компактным пистолет-пулемётом.
— А чего вас бояться? — удивился. — Вы же сами сказали, — пока выполняем все ваши требования, с нами ничего не случится. Ведём себя хорошо, примерно. Какие к нам претензии? — вселил уверенность в том, что всё под контролем, можно расслабиться.
И нам, и им.
— Это сейчас, а раньше вёл себя иначе, — напомнил бандит.
— Что было, то прошло, — привёл старую английскую поговорку.
Подошедший главарь банды внёс некоторое разнообразие в наше времяпрепровождение. Протянул, включённый на громкую связь, телефон. В руки давать его не стал, опасаясь какой-нибудь глупой выходки со стороны непредсказуемых подростков. Через него, мужчина, представившийся капитаном Норманом, попросил подтвердить, что с нами всё в порядке. Что мы живы, здоровы и не испытываем никаких нужд.
— Со мной всё хорошо, — неприязненно взглянув на преступника, громким голосом подтвердила Виардо.
— Я жив. Правда, не совсем в порядке и не всем доволен, но кого это волнует? — беззаботно пожал плечами, поморщившись от боли.
Пусть собеседник этого не видел, но по дрогнувшему голосу мог легко догадаться.
— Меня, — строго предупредил капитан. — Можно поподробнее, в чём выражается это — не совсем в порядке?
— Ну, как вам сказать? Меня тут немножко подстрелили, а потом ещё избили. Ногами. Обутыми в ботинки сорок четвёртого размера, намазанных гуталином. Я их хорошо рассмотрел. С близкого расстояния. Даже ощутил, как они воняют.
— Мы же договаривались, что вы не будете применять силу к заложникам, — гневно обратился капитан к главарю банды.
— Это было до нашего уговора, — угрюмо огрызнулся раздражённый мужчина. — Ваш дьяволёнок получил по заслугам. Скажите спасибо, что он ещё жив. Он убил одного из моих людей и ранил второго.
— Месье. Вы вошли без стука в комнату, в которой я находился наедине с дамой. Да ещё без приглашения. Если вы мужчина, вы должны меня понять, — издевательски улыбнулся, ничуть не раскаиваясь в содеянном.
— Заткнись остряк. Ещё одно слово и мы обойдёмся одним заложником, — пригрозил главарь.
— Нет, не обойдётесь, — решительно вмешался капитан Норман.
Дальнейший разговор они вели без нас, в другом помещении.
— Ну и зачем ты его доставал? — с укоризной спросила Ивон.
— Он мне не нравится.
Поскольку бандиты не стали нас связывать, ограничившись вооружённым сторожем, проверил, не ослабла ли на предплечье окровавленная повязка. Несмотря на то, что выглядела она пугающе, на самом деле, опасности для жизни рана под ней не представляла. Пуля прошла по касательной, неглубоко распоров кожу. При том, что целились мне в грудь. Ну а то, что из-за гибели друга сорвавшийся бандит несколько раз меня ударил, в том числе по лицу, из-за чего оно теперь болело и опухло, так это не самая высокая цена за возможность выжить.