Страница 61 из 82
И с миньоном-разведчиком как-то тоже не складывается: чёртов Сайкю устранил, арестовал или вытеснил из Столицы всех квалифицированных, а значит, и потенциально опасных коллег из Тайной полиции или старой гвардии Службы разведки. Ну, или данные пенсионеры качественно шифруются, что тоже вероятно. Можно поискать среди представителей полиции обычной, но у них несколько иная специфика работы.
Ничего, со временем кого-нибудь найдём.
С поиском карманных революционеров и террористов тоже всё сложно. Там сплошь либо горячие головы-идеалисты, которые отправляются в тюрьму или в землю после первой (зачастую неудачной) акции, либо параноидальные профи со своими хозяевами в РА, либо мутные личности со связями с заграничной или имперской разведкой. По всему получалось, что взять под контроль готовую группу скорее всего не получится. Если хочу таковую заиметь, придётся создавать с нуля. Причём без гарантий, что в неё не просочатся те самые параноидальные профи и мутные заграничные шпионы.
— Работай, работай, работай: *
Ты будешь с уродским горбом
За долгой и честной работой,
За долгим и честным трудом,
Под праздник — другим будет сладко,
Другой твои песни споет,
С другими лихая убийца
Пойдет, подбочась, в хоровод, — с мрачноватой иронией декламирую себе под нос часть переведённого на имперский стихотворения.
/Александр Блок «Работай, работай, работай…». В оригинале вместо «убийцы» выступает «солдатка» — жена рекрутированного на долгие годы солдата./
Насчёт «долгого и честного труда» это тоже ирония, но в остальном и впрямь складывалось такое чувство, что чем больше я суечусь, тем больше дел наваливается сверху. И ведь со всеми отчётами нужно как минимум ознакомиться, вникнуть, что думают по этому поводу миньоны и их подчинённые, сделать собственные выводы, а затем вернуть отчёты со своим одобрением, неодобрением или корректировками. И ладно бы ради денег! Но нет, я их даже не вижу. Да и не нужно мне много золота — считай, на общественных началах работаю. А ведь теперь, помимо прочего, приходится составлять документацию и как командиру собственной группы, и как заместителю главного инструктора по боевой подготовке Отряда…
Ненавижу работу с бумажками! Если бы не способность разгонять сознание и печатная машинка, которой я пользуюсь под ускорением — одну несчастную девочку-волшебницу под ними бы уже похоронили. Дошло до того, что будущая дальняя миссия воспринимается едва ли не путёвкой на курорт! А ведь это только начало…
Рука, собиравшаяся поднести ко рту вкусняшку, призванную заглушить горечь осознания, на мгновение дрогнула: от одной из марионеток пришёл сигнал, который вскоре повторили и две её товарки. Пройдя по нити духовной связи, сознание соединилось с разумом крылатого разведчика, заметившего двуногого.
Стоило переварить увиденное, как всё мысленное брюзжание мигом исчезло из головы, сменившись яркой вспышкой радости.
— Сестра, наконец-то!
* * *
Акаме легко двигалась между деревьев, привычно перепрыгивая встреченные сугробы, а после сменившие их расщелины и острые выступы горного склона. Девушка с детства росла рядом с лесом и горами, поэтому большая (и самая счастливая) часть её жизни прошла именно там. Стоило ли удивляться тому, что черноволосая фигурка в сером плаще скользила вперёд, словно невесомая тень — стремительно и почти не оставляя следов?
Сердце учащённо билось в груди: она скоро встретится с сестрой! Ещё не так давно, когда она, оставив Куроме, с боем уходила из когтей Империи, девушка с горечью осознавала, что больше не сможет увидеть свою самую милую на свете младшую сестрёнку. А если даже сможет — это будет встреча двух врагов. Акаме тяжело переживала их разлуку. И тем радостнее стало на сердце, когда она узнала, что Куроме желает увидеться для разговора. Пусть Булат, вновь и вновь пересказывая подробности их встречи, упоминал о весьма недоверчивом и прохладном отношении Куроме к их борьбе за народное благо, но Акаме была уверена, что, как старшая сестра, найдёт аргументы.
Они вновь воссоединятся и, как в старые времена, продолжат сражаться бок о бок для того, чтобы вместе уничтожить прогнившую Империю и создать новое, справедливое государство!
Завершив подъём, она увидела вырисовывающиеся в нескольких сотнях метров островерхие шпили и, прибавив скорость, устремилась к каменному строению. Там уже ждала появившаяся в проходе фигурка сестры, что неторопливо зашагала ей навстречу.
Не сговариваясь, убийцы остановились на расстоянии в полшага большем, чем мог дотянуться клинок. Молча застыли друг напротив друга: превратившаяся в красивую девушку старшая сестра — и оставшаяся с виду почти ребёнком младшая. Алые, словно свежая артериальная кровь, очи встретились со своим отражением цвета грозового неба.
«Здравствуй, Куроме», — промолчала Акаме.
«Здравствуй, сестрёнка», — последовал такой же безмолвный ответ.
«Я очень скучала», — чуть опустила взгляд Алоглазая
«Я тоже, сестра. Мне было больно оставаться одной… брошенной… снова».
«Прости».
«Прощаю. Я люблю тебя», — сделала шаг вперёд младшая девочка.
«Я тоже, Куроме», — Акаме встретилась с сестрой посередине пути и крепко-крепко её обняла.
Так, чувствуя тёплое дыхание на своей шее, вдыхая аромат волос сестры, Акаме простояла неопределённое количество времени, которое для них двоих словно перестало существовать.
— Не хочу тебя отпускать, — шмыгнула носом Куроме.
— Я тоже, — сморгнув жжение в глазах, ответила Акаме, крепче сжав хрупкие плечи. — Будь со мной… с нами… мы сможем тебе помочь.
Произнеся эти слова, Алоглазая ощутила, что они разбили их с сестрой единение. Куроме продолжала её обнимать, но уже не так, как прежде.
— Вы? — не поднимая головы, сестра насмешливо и как-то незнакомо фыркнула.
— Да! — Уверенно ответила Акаме. — Я с самого начала договорилась с Наджендой, что буду действовать по своему усмотрению, если дело коснётся тебя, — с жаром сказала она. — Командир поможет нам…
— Хватит, сестра, — похолодевшим тоном, в котором снова явственно прозвучали незнакомые нотки, произнесла Куроме и отстранилась, разрывая объятья. — Давай об этом потом, — голос снова потеплел. — Не будем портить себе аппетит разговорами о политике, — темноглазая убийца кривовато усмехнулась в непривычной для неё манере.
«Что же с тобой случилось, сестра?» — чувствуя, как сжалось сердце, подумала Акаме. Однако она была достаточно близка со своей младшей родственницей, чтобы суметь прочесть за насмешкой на лице горечь, обиду и нежелание бередить старую рану раньше времени.
— Хорошо, — несколько поспешно произнесла она вслух.
— Тогда пошли, сестрёнка, — улыбка Куроме стала почти такой же милой, как было до их расставания.
Почти…
* * *
— Как тебе? — спросила гостеприимная хозяйка, широким жестом продемонстрировав красивые кресла, диван и столик с небольшим мешочком сладостей на нём.
«Мало», — было первой мыслью в её голове. Но оторвавшись от слишком маленького мешочка с едой, хозяйка Мурасаме всё же оценила явно неуместную здесь мебель, затем осмотрела следы перестановок и уборки.
— Это ты сделала? — удивлённо спросила она, сев на диван рядом с сестрой.
— Ага! — довольная реакцией, отозвалась Куроме. — Ну, на самом деле работали марионетки, а я командовала, — поправила себя некромантка. — Но они — часть моей силы, а значит и прибиралась — я. Разве Яцуфуса не классная?
Акаме промолчала. На её лицо наползло отстранённое выражение.
— Пф! — фыркнула младшая девушка, от которой не укрылись спрятавшиеся за безучастной маской эмоции. — Сильная старшая сестра боится мертвецов! Тебе должно быть стыдно, Акаме.
— Я не боюсь, но осквернять мёртвых…
— …Ничем не хуже, чем убивать души, — продолжила Куроме, ущипнув её за щёку. — Для постороннего мы обе — чудовища, поэтому не будь такой серьёзной. Я хочу снова увидеть, как ты улыбаешься, моя любимая старшая сестрёнка!