Страница 2 из 82
К примеру, не так давно завершившийся конфликт с армией объединённых южных племён являлся прекрасной продуманной затеей, которая принесла пользу всей фракции. Первая и вторая военные кампании позволили значительно пошатнуть позиции противников партии Онеста, возвысить своих ставленников, перераспределить финансовые потоки из региона и решить ворох менее важных задач. А вот новая вспышка уже внутренних волнений, которой так жаждал военный министр, играла на руку только ему. Сайкю же укрепление Кокэя совершенно не нужно, и разведка неизбежно станет помогать Революционной Армии.
Которая и без того начинала превращаться из плюшевого тигра в настоящего хищника.
В иных условиях и эта проблема могла обернуться возможностью. Скажем, на фоне противостояния с имперской армией, аккуратно помогая нужным фигурам и устраняя мешающие, можно продвинуть своих пешек к вершинам руководства сборища мятежников и превратить Революцию в свою послушную зверушку. Но сейчас, в условиях начавшихся в Северном королевстве событий… нет, так распылять людей глава разведки себе позволить не мог. И без того Ведомству приходится неотрывно держать руку на пульсе благодаря не всегда адекватным действиям зажравшихся хапуг из епархии министра финансов Досэна и набившего оскомину Кокэя.
«Поскорее бы Онест решил его убрать», — возобновивший движение Сайкю недовольно качнул головой. Не слишком умный противник предсказуем и от того приятен, но деятельный дурак в союзниках — это беда, порой переходящая в катастрофу.
А Кокэй, как считал Сайкю, именно дурак. Его усилиями имперская армия всё более и более начинает действовать и обращаться с населением так, словно находится на чужой территории, а все офицеры, недовольные превращением солдат в карателей, повальным казнокрадством и общей неадекватностью ставленников Кокэя — попадают под каток репрессий. Что говорить, если вселяющая ужас в сердца многих имперцев служба разведки за те два десятилетия, пока её возглавлял Сайкю, отправила в тюрьмы или на тот свет в разы меньше людей, чем легло в могилы благодаря «акциям умиротворения»?
Нет, народные страдания от «гениальных» решений, вроде децимации* населения деревень, заподозренных в сношениях с мятежниками, и прочих зверств министра разведки нисколько не беспокоили. Однако по его мнению вреда от подобных методов больше, чем пользы. На место «умиротворённых» деревень с частично казнёнными, частично выпоротыми мужиками и изнасилованными бабами вставали новые — и в больших количествах.
/* Децимация — казнь каждого десятого по жребию./
Кокэй обвинял разведку и полицию в недостаточном уровне противодействия революционным агитаторам, но уж Сайкю-то прекрасно знал: из тысячи взбунтовавшихся деревень агитки находились хорошо, если в нескольких десятках. Остальные бунтовали из-за голода, безысходности или благодаря действиям особо отличившихся чиновников и дворян. И если раньше стихийные восстания в большинстве проходили бескровно, ограничиваясь вскрытыми амбарами и их «поделенным по справедливости» содержимым, то после начала инициированного Кокэем «умиротворения» противостояние приняло много более ожесточённый характер.
Страх отличный инструмент, но и им нужно пользоваться с умом, а к каждому крестьянину полицейского или солдата не приставишь. И солдаты эти… рядовые дезертируют целыми подразделениями, банды из бывших (и настоящих) голодных и озверевших солдат терроризируют целые провинции. Офицеры же… шпионы и убийцы Ведомства уже сбились с ног, борясь с растущими как грибы после дождя заговорами.
Предавшая империю генерал Надженда стала лишь первой ласточкой, ныне переход солдат и офицеров на сторону Революционной Армии перестал быть явлением из ряда вон и в перспективе грозил приобрести массовый характер. Те же, кто не собирался переходить на сторону мятежников, сплачивались вокруг партии командующего Будо. Ну а Кокэй под эгидой борьбы с набирающим силы противником нагло сосал из казны всё больше средств… часть из которых могла бы влиться в бюджет Службы разведки.
В итоге среди военных фракцию Онеста, за редким исключением, поддерживали беспринципные отбросы и психи, которым без разницы, с кем воевать — с внешним врагом или с собственными соотечественниками.
Удивительно, но ни психопат Кокей, ни питающий к нему странную симпатию премьер-министр не желали видеть, что, одной рукой искореняя влияние партии главнокомандующего Будо и старой аристократии, другой они их объединяют. Попутно откармливая зверя революции и всё сильнее раскачивая общую лодку.
Не поэтому ли предсказания его тейгу, Книги Мира, год от года становятся всё мрачнее?
У главы разведки был разработан ряд планов, которые могли решить наиболее острые из проблем (и невзначай позволить Ведомству протянуть нити ко многим рычагам власти) — но, к сожалению, Онест остался глух к этим замечательным предложениям. В любом случае, по мнению министра разведки, Онест слишком тяготел к образу жестокого тирана. Разумеется, пример доброго и слабохарактерного отца нынешнего Императора, который слишком прислушивался к советам жены и старого идиота Чоури, доказывал, что жёсткость и жестокость — необходимая черта для успешного правителя. Однако министр разведки, посвятивший немало времени изучению исторических хроник и документов, знал, что жестокость должна иметь хотя бы видимость справедливости. В том случае, если казни и «закручивание гаек» в отношении одних сопровождается показательной наглостью и неподсудностью других, это только сильнее дестабилизирует ситуацию. Вероятно, за этим крылась одна из интриг премьер-министра, но тут он явно не осознавал всех возможных последствий.
Впрочем, может быть, это и к лучшему…
Для Сайкю.
Поразительно, но здесь сын оказался прозорливей отца. Несмотря на их сотрудничество в некоторых делах (или, скорее, благодаря ему) глава разведки считал Сюру невоздержанным глупцом с непомерными амбициями. И тем не менее наглый щенок, наконец, вырос и сообразил, что, пользуясь грязными методами, важно сохранять видимость благопристойности. Невероятно, но сынок премьера умудрился приобрести некоторую популярность в народных массах и даже не испортить сложившееся впечатление очередной выходкой!
Или здесь замешано влияние этой Фаулер? И где премьеров сынок только подцепил внучку проклятого Паука? К сожалению, на этот счёт пока не удалось раскопать ничего интересного: обычная девчонка сбежала из дома, чтобы стать певицей, а потом случайно встретила Сюру… случайно пробудила способности, случайно смогла подчинить один из тейгу, случайно сумела подобрать ключики к этому психу. Слишком много случайностей. Но это не к спеху — если Онест, при всей своей паранойе, дозволил девчонке присоединиться к сыну, то он её уже проверил и вписал в свои планы.
Сюра же свёл своё влияние на события в Столице к минимуму: загоревшись желанием собрать свой отряд тейгуюзеров, он с дозволения отца уже месяц как убрался из центральной Империи, а если и телепортировался обратно, то ненадолго.
В любом случае Кокэй доставлял не в пример больше неудобств, чем необходимость подчищать грязь после развлечений сынка премьера. И вдвойне неприятно, что этот наглец нацелился перехватить часть источников нелегальных (и потому не отслеживаемых) доходов Ведомства. Пока у резкого и не слишком умного выскочки мало что получается, но если так пойдёт и дальше, придётся принимать меры. Правда, тут нужно быть предельно осторожным. Сайкю понимал, что Кокэй действует с негласного одобрения Онеста, который не желает чрезмерного усиления разведки. Также он понимал и то, что, как только Кокэй исполнит возложенную на него миссию, премьер-министр показательно осудит и казнит «преступника», переложив на ненужную более фигуру все непопулярные решения. Старый, но неизменно работающий трюк.
Однако министр разведки не спешил обольщаться на этот счёт. Все тирании строятся по одному и тому же принципу: уничтожай всех, кто слишком высовывается. А Сайкю высунулся очень сильно, он стал вторым или, как минимум, третьим человеком в государстве. А ведь Онест методично убирал всех, кто мог составить ему конкуренцию. Бессменный министр разведки не без оснований полагал, что если бы не генералиссимус, оппозиция старой аристократии плюс история с Революционной Армией (куда Ведомство само частенько подбрасывало дровишек), он был бы уже мёртв.