Битва за Эгрис

Но в этот раз против обыкновения, изложив свою примечательную сентенцию, Илайдж не умчался в сторону винного погребка, а закурил неведомо откуда взявшуюся сигарету и поинтересовался:

– Хандрим?

Я едва не вышел из себя, но, признавая его правоту, сдержался…

– Не вижу альтернативы.

Илайдж обернулся, глянул в окошко и скорчил гримасу, но потом ткнул туда сигаретой.

– Сгоняй на крышу. Проветришься, да и разомнешься!

– В такой дубак? Ты издеваешься.

Он усмехнулся.

– Ну, тогда выпей винца… О, слушай, я как раз прихватил у Джарэта несколько бутылочек отличного…

– Оставь себе.

Илайдж вздохнул, поморщился и, выкинув окурок в камин, собрался встать, но все же передумал.

– Нет, Рагнар, сегодня я от тебя не отстану. Ты совершенно вышел из формы, сидишь тут привидением целыми днями, так, что остальных это уже начало пугать, и хочешь только оставаться в покое. Это, друг мой, никуда не годится. Что ты вообще думаешь? – заметив мое немедленное желание ответить, он упреждающе поднял руку. – Только не говори, что ничего. Дешевая отговорка, все равно не поверю.

Я слегка заколебался – разговаривать все еще слишком не хотелось, но Илайдж и в самом деле не отступал.

– Ладно, старик, перестань бычиться! Глядишь, и я, дурак, какой совет приличный дам…

В конечном итоге он все-таки вывел меня из состояния болотного равновесия, и я, то ли разозлившись, то ли наоборот, впервые за последние месяцы заговорил серьезно.

– Ты хочешь знать, что я думаю? Отлично, я тебе скажу. Плохи наши дела – вот что!

– Поподробнее, если можно, – влез он, но я и не собирался останавливаться.

– Можно и поподробнее. Только вот в сущности ничего не изменилось с момента разговора перед гребаным походом на Яфет, – воспоминания о гибели Вайара до сих пор вызывали у меня столь малоприятные ощущения, что я сделал небольшую паузу, дабы не сорваться. – Нет-нет, все остается по-прежнему: мы сидим и ждем, когда и куда нам соизволят приложить. При этом чем дольше мы ждем впустую, тем менее будем способны встретить угрозу. Ожидание расхолаживает, и наши весьма толковые враги прекрасно это понимают.

– Но мне кажется, что они тоже сидят и ждут, – осторожно заметил мой собеседник.

Я поцокал языком.

– Да уж, конечно. Сидеть-то они сидят, но и только. Они караулят нас и в меньшей степени, видимо, друг друга. А вот мы ждем, пока нас поймают!

– Ну, такая ситуация может длиться до бесконечности. – Судя по тону, Илайдж предполагал, что я стану ему возражать.

Но я без всякого удовольствия с ним согласился.

– Вполне. Из всех участвующих лиц не вижу ни одного, которому надо торопиться. Игра на нервах, до ошибки. – Я помолчал. – Как ты думаешь, у кого эти нервы крепче?

Если исходить из плевка, угодившего в камин, логично предположить, что на этот счет мой друг также не питал особых иллюзий. Тем не менее он попытался зайти с другой стороны.

– Послушай, Рагнар, а тебе никогда не приходила мысль, что, может быть, они и не очень собираются с нами воевать?

Я едва не расхохотался.

– Что ты, я упиваюсь ею каждый день. Конечно, Гроссмейстер признает свое поражение, забудет о Форпосте, Шпаге и Оракуле и пожелает нам счастья в личной жизни… Между прочим, ты знаешь его с тысячу лет, а я несколько месяцев, так кто кому должен рассказывать эти сказки?

Илайдж нехотя кивнул, признавая абсурдность своего предположения, но все же спросил:

– А Альфред?

Это был трудный вопрос, едва ли не главный мой камень преткновения. Не понимая мотивов сканков, я не понимал их цели и, следовательно, не мог просчитать дальнейшие ходы… Некоторое время я разглядывал хоровод снежинок, словно пытаясь отыскать в нем достойный ответ, но, так его и не обнаружив, предложил:

– Если ты сможешь назвать хоть одну причину, по которой он вдруг оставил бы нас в покое, то я, возможно, даже с тобой соглашусь.

Илайдж чуть подумал, потом достал еще одну сигарету и, закурив, сообщил:

– Да, убеждать ты умеешь. Хорошо, ты прав. Мы сидим и ждем, пока нам пропишут лекарство от излишней тучности. Прекрасно, но позволь спросить: почему же, собственно, мы сидим? За действия вроде как ты у нас отвечаешь?

Сигарет у меня давно уже не водилось, поэтому я довольно долго провозился с раскуриванием трубки, прежде чем ответить.

– Опасаюсь, что эта фраза не вполне соответствует занимаемому мной посту, но я не знаю, что делать.

Не думаю, что эти слова застигли Илайджа врасплох, потому как моя беспомощность в последнее время была попросту очевидной. Впрочем, никаких светлых идей у него явно не было, поэтому он предпочел снова сменить тему.

– А ты не думал еще над теми последними словами Вайара?..

– Думал, – отрезал я.

И это была чистая правда. Они мне просто всю плешь проели. И, полагаю, не мне одному, потому как подробный отчет о нашем с Лаурой фиаско на Яфете был в свое время дан на специально посвященном этому заседании Клуба., Однако никто не смог выдвинуть выдерживающую критику версию о том, что такого Гроссмейстер и Вайар могли обнаружить в пространстве, где по определению ничего нет… Единственный же Человек, способный, как мне казалось, сказать по этому поводу что-либо толковое, – Эрсин – и вовсе промолчал.

В разговоре воцарилась долгая пауза. Илайдж выглядел заметно расстроенным и явно не мог придумать, о чем бы еще заговорить. Наконец он, видимо, пришел к заключению, что из попытки расшевелить меня так ничего и не вышло, и поднялся.

– Ладно, друг мой, пойду, пропущу стаканчик-другой… Печальная ситуация. Но действительно, не представляю себе, что мы можем предпринять. Нельзя же бегать, высунув язык, по всей планете без всякой цели или просто поинтересоваться у наших врагов, каковы в конце концов их планы?

Похоже, Илайдж собирался пошутить, и в первый момент картина самого себя, спрашивающего, к примеру, у Альфреда: «Ну-с, старина, и что же будем поделывать?» – вызвала у меня искреннее желание расхохотаться. Но я быстро его подавил. Более того, эта мысль мне даже приглянулась… Выбив трубку и вытряхнув себя из кресла, я прошел мимо своего собеседника в направлении двери. Это редкое зрелище настолько его удивило, что несколько ошеломленно он спросил у моей спины:

– Ты куда?

Обернувшись в дверях, я улыбнулся.

– Пойду, поинтересуюсь у Альфреда, каковы же в конце концов его планы.

Захлопнув дверь, я двинулся в сторону библиотеки, где обычно проводила дни Джейн, отметив про себя не без злорадства, что навряд ли после этого разговора Илайдж ограничится парочкой стаканчиков…

Избрав направление движения, я быстро устремился к цели, но, пройдя немного по галерее, усомнился в правильности своего выбора. За прошедшие несколько месяцев у меня уже просто выработалась привычка: если надо куда-нибудь отправиться – ищи Джейн… Однако я был вовсе не уверен, что она сможет мне помочь в данной ситуации, да и нужна ли вообще ее помощь. И тут, вынырнув из какого-то коридора, навстречу мне показалась Лаура. Кивнув мне с отсутствующим видом, что в последнее время было ее обычным приветствием, она промчалась было мимо, но вдруг остановилась и взяла меня за локоть.

– Постой-ка, Рагнар! Да ты никак торопиться? – не дожидаясь ответа, она, радуясь чуть ли не в открытую, продолжила: – Может быть, что-нибудь случилось?

– Не надейся, – усмехнулся я.

– Чего же ты так несешься?

– Мне пришла в голову идея. – Вероятно, такое заявление было не вполне корректно по отношению к Илайджу, но не объяснять же, что я всерьез воспринял его шутку.

К тому же Лауру навряд ли тревожили такие тонкости – с видом явной заинтересованности она переместилась, загородив мне дорогу, и сложила руки на груди.

– Ого, долгонько ждали. Что же это за Чудо?

– Я собираюсь поговорить с Альфредом.

Лаура разом поникла и, отвернувшись, уткнулась взглядом в стену с несчастным видом. Когда она вновь взглянула на меня, выражение ее лица я бы классифицировал как «Совсем у бедненького Рагнара крыша съехала от ничегонеделания». Вслух же она с нескрываемым пессимизмом произнесла: