Страница 186 из 190
– Ты поправишься, – твердо сказал Ренни. Второй доктор, кажется, Дауд, кивнул.
– Нет, не нужно, – Пятый понял, что об этом говорить легче, – поверь мне, не нужно. Я не хотел этого…
– Ты помнишь Кодекс?
– Нет… я ничего не помню, Ренни. Прости, я и тебя помню как-то… плохо… словно ты очень далеко…
– Может быть, – тихо сказал Ренни. – Не так уж ты и не прав.
– Ренни, мне надо умереть, понимаешь? – Пятый решил попробовать – а вдруг? – Я уже давно решил, а… мне почему-то все мешают…
– По Кодексу мы не можем поддержать твое решение, – тихо сказал Ренни.
– Ты недееспособен, – заметил Дауд. – Ты под чужой ответственностью…
– Айкис? – спросил Пятый.
– Нет, – ответил Ренни. – Мы пока не можем говорить…
“Это так важно, – думал он позже, лёжа в полном одиночестве в своей комнате. – Так важно… что придётся об этом говорить. А я не хочу… но скажу. Так всем станет легче – и Айк, и мне… а главное, смерти. И Лину, как же я забыл о нём… ему же скучно там одному… а мне так тяжело здесь… так устал”. Туман… пустота, отрешённость, туман… и решение, которое было принято.
– Айкис, – голос его звучал ровно и отчуждённо, – скажите мне, это всё будет продолжаться ещё долго?
– О чём ты? – Айкис сидела на стуле рядом с его кроватью.
– Всё о том же. Вы ничего не знаете, – Пятый пристально смотрел на неё и думал с ужасом – поймёт или нет?
– Что я не знаю? – переспросила она.
– Тогда, ещё там… Айкис, мы вошли в резонанс с эгрегором… у нас не было другого выхода.
– Что вы сделали? – Айкис сидела неподвижно, закрыв глаза.
– Мы не придумали ничего другого, – Пятый говорил совершенно бесстрастно, – Этот эгрегор… Мы взяли его на себя, замкнули… И если я теперь не умру, то тогда…
– И думать забудь, – отчеканила Айкис.
– Почему?…
– Потому, что я так сказала! – взорвалась она. – Дурак! О, Господи… Дзеди, зачем? Как вы могли…
– По-другому мы точно не могли, – отрезал Пятый. – Если я не умру, могут погибнуть, в лучшем случае погибнуть, миллионы людей. Вам их не жалко?
– Я не имею права…
– Я тоже! Вам придётся, Айкис, держать меня всю жизнь в таком состоянии, как сейчас. Не забудьте сказать об этом Ренни с Даудом. Иначе…
– Иначе ты постараешься всё сделать так, чтобы я не успела. И чтобы они не успели, – добавила Айкис. – Дурак… ты не знаешь и половины из того, что знаю я…
– Что тут можно ещё знать?… – Пятый с тихим отчаянием посмотрел на Айкис, та ответила ему полным боли взглядом. – Я… я и сам не хочу… даже, если кто-то может что-то ещё сделать с этой чёртовой цепью… мне всё равно… я хочу… уйти… отпустите меня, пожалуйста…
Айкис встала и подошла к двери. На пороге комнаты она остановилась.
– Подожди немножко, – мягко попросила она. – Это быстро…
Лин и Жанна сидели в своём блоке, в столовой. Сидели просто так – есть не хотелось. Приход Айкис был для них полной неожиданностью – и Лину и Жанне последние дни почти не доводилось её видеть.
– Пошли, – сказал Айкис.
– Куда? – не поняла Жанна.
– Зачем? – не понял Лин.
– Пошли, рыжий, – повторила Айкис. – Жанн, посиди пока тут, я тебя вызову позже. Или не тут… просто не ходи за нами, ладно?
Жанна пожала плечами. Лин вышел следом за Айкис… а та, на секунду остановившись, кинула ему координаты и приказала:
– За мной, – и шагнула в стену. Лин последовал за ней, про себя мрачно удивившись – интересно, что ещё может родиться в этом уме?… И с какой такой радости её величество вдруг вздумало ходить через стены? Она же этого терпеть не может. Просто не переносит…
– В общем, так, – несмело начала Айкис. Они стояли в полутёмном коридоре, Лин не понял, на каком этаже. – Тебе – туда… если что – я тут… поблизости. Позовёшь.
Айкис повернулась к нему спиной и пошла по коридору прочь. А Лин сделал первый робкий шаг к указанной Айкис двери, потом обернулся и посмотрел ей вслед недоумённым взглядом.
Когда в жизни происходит что-то очень плохое, человек словно впадает в спячку. Вроде ходит, ест, говорит… а сам… как кусок боли, возведённой в степень. Говорят, несчастья возвышают и закаляют дух и разум. Вполне возможно. Только, может, есть и другие пути для этого?…
Когда в жизни происходит что-то очень хорошее, человеческие реакции почти такие же. Примитивные мы существа. Хоть и стремимся казаться иными.
Абсурд, но для нас есть разница между бедой и радостью. Может, именно это и делает нас людьми?…
Узкий, совершено тёмный коридорчик. “Зона молчания, – ошарашено подумал Лин. – На жилом уровне?…” Он прошёл вперёд, ведя рукой по стене, чтобы ненароком ни на что не наткнуться. Ещё шаг… и ещё… Лином постепенно овладевала странная робость. Перед дверью он остановился, но она сама уже ушла в стену – команда была отдана кем-то ещё. Лин вошёл.
– Нигде нет покоя смертным, – прошептал Пятый. – Нигде… правда, Лин?…
Ноги не держали. Лин медленно опустился на пол, всё ещё не веря. Время… время лжи прошло, и он это понял. Лин порывисто вздохнул, потряс головой и, поднявшись на ноги, нашёл-таки в себе силы подойти ближе.
Пятый лежал неподвижно, закрыв глаза. Лин вдруг подумал, что всё, что он видит, ему лишь мерещится. Он упал на колени рядом с кроватью, схватил друга за руку… и пальцы Пятого сжали его ладонь. Крепко, так, что хрустнули суставы… до боли.
– Лин, – рыжий вдруг понял, что Пятый сейчас испытывает такой же, если не больший, шок, – ты…
Лин хотел сказать, закричать: “Да! Да, это я!”, но не сумел. Слов не было. Господи, откуда этот звон, сумасшедший нереальный звон… или это просто рвётся что-то внутри? Они очень долго не двигались и молчали… почти вечность. И вечность кончилась.
– Не уходи…
– Хорошо.
Лин встал с кровати и прошёлся по комнате – от стены к стене.
– Скажи, как всё было… с тобой, – попросил Пятый. Уже давно наступил вечер, но они про это забыли. Забыли про всё. Слишком многое пока оставалось в тумане. – Ты давно здесь?
– Да, – помедлив, ответил Лин. – Уже порядочно. Что было?… Мне тяжело говорить, но… ладно. Вкратце так: после всего… меня забрали от Юры и потом… скажем так, стали пытаться воздействовать нестандартными средствами…
– Как? – спросил Пятый.
– Героин, – коротко ответил рыжий. – Я не хочу об этом говорить. Можно?
– Господи, о чём ты… и что произошло потом?
– Когда я… съехал окончательно… после того, как мне сказали, что ты… что ты мёртв… меня взял домой какой-то человек… я его почти не помню, даже имени не знаю… сколько я у него пробыл?… трудно сказать. Потом за мной пришла Айкис. Вот, собственно, и всё.
– Рыжий… прости, что я спрашиваю, но… что с Жанной?
– Если бы не она, мы бы с тобой сейчас не говорили, – признался Лин после недолгого молчания. – Она ждала… девятнадцать лет.
– Как? – спросил Пятый.
– Она не говорит, – прошептал Лин. – Она вообще не говорит о себе… Пятый, а ты? Как получилось, что ты оказался здесь? Тоже Айк?
– Нет, – беззвучно ответил Пятый. – Я должен… кое-что тебе объяснить… прости, Лин, ты об этом не знал, но… словом… я не говорил…
– Что? – Лин с замешательством посмотрел на Пятого. – О чём ты?…
– Лин, понимаешь… когда они… словом, когда они погибли, Арти велел мне взять материал… на воссоздание… и я взял… три образца… тогда… в тот же день… пятнадцать лет назад…
– Боже… – прошептал Лин. Он опустился на стул и закрыл лицо руками. – О Господи… ты… и ты молчал?!
– Он… Лин, Арти сказал сделать, и я…
– Что ещё сказал Арти? Что я ещё не знал такого, о чём мог бы догадаться, но не сумел по причине скудности ума? Ты… как ты мог?! Ты лгал мне эти пятнадцать лет, а я… я, дурак, тебе верил… И что было дальше? Давай, лги, раз начал…