Пленница свободы

– Что тебе? – наконец спросила Амира, так как он продолжал молчать.

– Ничего. Я ухожу.

– Хорошо.

– Не хочешь узнать, куда? – резко спросил Марк.

Все! С нее хватит! Взяв губку, она швырнула ею в Марка. Он поймал ее, но на его голубой рубашке осталось мокрое пятно.

– Почему я должна беспокоиться о муже, который холоден со мной, когда я не сделала ничего плохого? – вспылила она.

– А тебе не хочется узнать, почему я так себя веду? – бросил Марк, подойдя ближе.

– Я не знаю, что тебе сделала, но, похоже, показывая мне свою холодность, ты просто пытаешься задеть меня. – Амира яростно сверкнула глазами. – Со мной нельзя так обращаться!

В этот момент Марк сделал то, чего она никак от него не ожидала. Быстро раздевшись, он перекинул одну ногу через край ванны и сел рядом с ней. Затем, притянув жену к себе, он поцеловал ее.

– К черту мои права! – В его глазах горело желание, но Амире показалось, что она разглядела в их глубине что-то еще. – Причина, по которой я веду себя как раненый медведь, состоит в том, что я боготворю землю, по которой ты ходишь. Здесь все слишком напоминает мне о нашем поспешном браке, о том, как я убил всякую надежду на любовь, женившись на тебе без ухаживаний. Я люблю тебя, принцесса, и мне невыносимо сознавать, что ты никогда меня не полюбишь.

Это внезапное объяснение лишило Амиру дара речи. Ее гордый муж должен был знать, что, признавшись ей в любви, он подарил ей мощное оружие, которым она могла воспользоваться против него. Нет, он не безнадежен.

– Я обожаю твою улыбку, твой голос, меня восхищает то, как ты обращаешься с мальчиками и пытаешься полюбить эти края, потому что их люблю я.

Амира впервые по-настоящему узнала, насколько глубоки чувства ее мужа. Его любовь была бурной и всепоглощающей, требующей взамен полной самоотдачи.

Вся дрожа, она протянула руку и нежно коснулась его щеки.

– Марк, я не могу… – прошептала она. – Что будет, когда я состарюсь? Когда на моем лице появятся морщины, а фигура испортится после родов?

– Я хочу состариться вместе с тобой, хочу, чтобы от радостного смеха на твоем лице появились морщинки, хочу, чтобы ты родила мне детей. У нас впереди целая жизнь, cher. Целая жизнь, чтобы заново узнавать друг друга.

Амира взволнованно заглянула в его глаза.

– Марк, я солгала тебе.

Его лицо помрачнело.

– Я сказала, что, если бы у меня был выбор, я бы не остановила его на тебе.

Марк вздохнул. Он пытался забыть это, но ее слова продолжали мучить несчастного мальчика, живущего внутри него. Мальчика, которого никто никогда не любил.

– Тебе известно, что у моего отца почти каждую неделю просили моей руки? – мягко спросила Амира.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Марир – лишь один из многих. Я могла выбрать любого. Все они были деловыми партнерами отца.

– И Керим позволил бы тебе?

– Да, потому что если бы я продолжила сопротивляться, это могло бы нанести удар по его бизнесу. Когда отец приказал мне выйти за тебя замуж, я не возражала. До этого мне восемь раз делали предложение.

– Восемь? – тихо переспросил Марк.

Амира кивнула и виновато посмотрела на него.

– Мне не стоило труда отвергнуть их всех, хотя отец постоянно давил на меня. Он даже угрожал, что вышвырнет меня на улицу. – Амира играла пуговицей на его джинсах. Ее ресницы были опущены, но Марк видел, что она украдкой наблюдает за его реакцией. Он прищурился.

– У меня создалось такое впечатление, что я был лучшим из всех претендентов.

Поняв, что Марк на нее не сердится, она кокетливо улыбнулась.

– Так и было. Остальные женихи никуда не годились. Когда я увидела тебя, мое сопротивление внезапно было сломлено. Я больше не могла противостоять отцу. Так что видишь, я хотела в мужья только тебя.

Ее признание прозвучало как гром среди ясного неба. Марк почувствовал, что переполнявшие его эмоции вот-вот вырвутся на свободу. Не дождавшись ответа, Амира продолжила:

– Ты понимаешь, Марк? Я ждала тебя всю свою жизнь, хотя мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать это. Я не ожидала, что ты окажешься таким мужественным.

Увидев огонек в глазах жены, Марк не удержался и поцеловал ее.

– Мои чувства к тебе так глубоки, что я не могу найти нужных слов, чтобы описать их. У меня на родине говорят: «Ul al eha makhin. Makhin al eha ul. Lael gha al aisha