Страница 5 из 27
Глава 3
Когда мне рассказывали про Казематы, я представлял невысокое мрачное здание с прочными стенами. Этакая тяжёлая архитектура, но ничего грандиозного.
Но я опять недооценил Хавок.
Казематы оказались огромной башней из чёрного кирпича, куда больше напоминавшей владения Тёмного Властелина Саурона, чем городскую тюрьму. Громадное сооружение с десятком башен. В тёмных окнах пляшут огненные отблески, а сквозь узкие бойницы внимательно следят вооружённые арбалетами бойцы. Вокруг – ров, из которого доносится кровожадное сопение. Наверняка крокодилы или даже кто похуже…
Я обернулся. Где-то вдалеке, как будто на расстоянии в несколько километров я увидел знакомые очертания Хавока. Значит, Казематы располагались на самой границе города, но вдали от жилых районов.
Казалось странным, что я ни разу не замечал на горизонте подобной махины. Впрочем, у этого могло быть вполне простое и понятное объяснение. Власти города, Совет Старейшин, просто не хотели, чтобы подобное сооружение каждый день маячило перед глазами жителей и скрыли его при помощи тщательной работы Оптиков. Сколько могла стоить такая иллюзия я даже не хотел думать.
Мы стояли у подножия башни. От одного взгляда на неё по телу бежали мурашки, а сердце начинало биться быстрее. Не удивлюсь, если такой эффект достигается при помощи каких-нибудь артефактов…
И если на меня Казематы произвели сильное, но всё же не ошеломляющее воздействие, то вот о Тардже этого сказать было нельзя.
Несчастный парнишка упал на колени и рыдал, размазывая по лицу слёзы и сопли.
- Я здееесь умрууу!!! – проревел он. – Моооя сееемья мне не прооостит этот пооозор!
- Позор?! О семье нужно было думать раньше!!! Всё, что от вас требовалось – никого не убивать!!! – проревел откуда-то сверху низкий лающий голос.
Мы с Тарджем подняли глаза, и на лестнице, ведущей к Казематам, увидели громадный силуэт. Это был мужчина, очень высокий и крепкий.
Он сделал шаг нам на встречу, и огненные отблески Казематов осветили его лицо. Сначала я решил, что это орк или даже тролль, но первое впечатление оказалось обманчивым. Это был человек. Ему было сорок или пятьдесят лет, а его лицо можно было описать одним словом – суровое.
Прищуренные тёмные глаза, острые крылья носа, сжатые в ниточку губы, бледные впалые щёки с глубокими морщинами. Его волосы были коротко острижены до состояния седого ёжика. Одет он был в форменный чёрный плащ, полностью скрывающий ноги и оставляющий открытыми только подошвы тяжёлых сапог.
В правой руке он сжимал громадный хлыст. Настолько большой, что хлысты парней из Белого Клана казались на его фоне невинными детскими игрушками. Он слегка шевельнул рукой, и хлыст вспыхнул, охваченный пламенем. Пахнуло жаром. Это был настоящий огонь, сжатый в один тугой жгут…
От этого мужика исходила такая сильная энергетика, что сразу становилось понятно – шутить с ним не стоит ни при каких обстоятельствах. И если его что-то не устроит, он способен превратить жизнь того, кто ему не понравится в настоящий кошмар…
За его спиной возвышались две фигуры поменьше, также облачённые в форменные чёрные плащи и сжимающие в руках по хлысту.
- Мы никого и не убивали! – крикнул я в ответ.
Отвечать мне этот здоровяк даже не подумал. Он кивнул, и стоящие за его спиной фигуры стремительно рванули к нам. Я и понять ничего не успел, как они уже застегнули на наших руках стальные наручники. По телу растёкся холод. Я попытался призвать Атрибут молнии, ударить себя освежающим электрическим разрядом, но ничего не удавалось. Все мои способности исчезли, как будто их никогда и не было…
Стоило кандалам щёлкнуть на наших запястьях, как суровый громила парой мягких шагов оказался рядом с нами.
- Если Судья решил, что вы убийцы, значит, так оно и есть! – рявкнул он мне прямо в лицо, разбрызгивая слюну. – Меня зовут Грофф! Я старший надзиратель Казематов! Ваши жизни теперь принадлежат мне! Без моего приказа вы теперь не имеете права ни спать, ни есть, ни чихать, ни испражняться! Это вам, вонючим хумам, понятно?!
У меня возникло ощущение, что он как будто отыгрывал роль сурового начальника или вояки из старых голливудских фильмов. Настолько карикатурно агрессивным он был. Но, похоже, Грофф и не пытался играть роль. Он таким и был.
- Всё понятно! – от волнения забыв растягивать слова, проблеял Тардж.
Я же не спешил расписываться в собственной покорности. Умение подчиняться вообще не было моей самой сильной чертой…
Грофф понял это мгновенно.
От кандалов по моему телу побежали электрические разряды, и я, не удержавшись, рухнул на колени. Боль была просто безумной!
Старший надзиратель взмахнул хлыстом, и его охваченный огнём конец пролетел в миллиметре от моего лица.
- Кастиан Норд… Я знаю про тебя всё! Своевольный, непокорный. Втёрся в доверие к девчонке из мастеровых, подмял под себя её дело, а затем при помощи неизвестного артефакта в потасовке пришил Дона конкурирующего Клана! – прорычал он мне на ухо. – Ты тот, кого я ждал так долго! Чудовище, лишь внешне напоминающее человека! Монстр, которого я обуздаю! А ну скажи мне снова, ты понял, где твоё место?! Понял, по чьей милости ты теперь живёшь?!
Моё тело снова пронзила боль. Я попытался сопротивляться. Стиснул зубы, впился ногтями в ладони. Но боль всё равно была сильнее.
- Понял! Я всё понял! – не выдержав, простонал я.
- Ну и хорошо! – осклабился надзиратель Грофф и, тут же потеряв ко мне всякий интерес, пошёл ко входу в Казематы.
Двое других, пришедших вместе с ним, подхватили нас с Тарджем под руки, и поволокли за ним следом.
По телу всё ещё пробегали судороги боли. Кажется, я только сейчас начинал понимать, в каком месте я оказался. Похоже, что все пугающие слухи про Казематы и царящие там условия были правдой. Заключённых здесь не считали за живых людей. Оказавшись здесь, мы как будто были лишены права называться людьми. И с нами могли делать что угодно!
Вот уж не думал, что, вырвавшись из власти Отца Джуна, я так быстро окажусь во власти другого человека! И на фоне надзирателя Гроффа даже Отец Джун казался милой душкой без намёка на патологическую тягу к насилию…
Поднявшись по лестнице, я огляделся. Отсюда открывался вид на Хавок. Я увидел чистое небо над Благодатью, парки, фонтаны, множество несущихся по улицам мобилей… Город жил! Но мы больше не были его частью. Мы были в отдельном мире. Мире, не обещавшем нам ничего хорошего…