Страница 3 из 72
— Кхм…Меня послал к вам Господь Всемогущий. Я посланник его, и дитя его, почувствуйте благодать снизошедшую на вас. Вы, дети мои, погрязли во грехе. Так для начала возлюбите ближнего своего, как самого себя, даже если в обличии он страшенном, простому смертному мерзком и отвратитительном!
В конце спича я резко раскинула руки в стороны, как будто хотела обнять не только сумасшедшую компашку, но и весь лес заодно. Мужички синхронно отпрянули. Я заслуженно возгордилась произведенным эффектом.
— Кажется, он спятил- сказал блондинчик, кивая на меня головой.
Надо же, какое у нас с ним единение взглядов. Я с интересом глянула на мужичков. Ну а чего они хотели? Ладно. Может стоит сказать правду, раз полный бред они всё-таки способны опознать.
— Послушайте, пожалуйста. Я же человек. Такой же как вы! Была им. Меня зовут…- тут я замялась. Открывать настоящее имя совсем не хотелось, следовало придумать что-то простое, исконно традиционное-Кхе…Марфа. И всё у меня было хорошо. Но теперь я мужик. Я урод- мужик. Я не знаю как так получилось, честно.
— Ну с уродством сложно поспорить, такова твоя темная сущность. А пол тебя смутил впервые за энное количество лет? — в глазах блондина откровенно прыгали смешинки. Их еще и забавляет ситуация. Вот гады.
— Да!!!
— Ты мерзкое порождение тьмы, и тебе не удастся обмануть детей Аулэ. Ты- орк, не знающий ни жалости, ни милосердия. Отвратительное создание! Грязное животное!- Лидер мужичков распалялся, и останавливаться не собирался, а я тем временем почувствовала знакомую слабость. Голова неприятно закружилась. Нет, я не кисейная барышня, чтобы в обмороки от волнения падать. Тут что- то другое. Здоровье, что ли, подводит… Чем больше он говорил, тем меньше смысла я улавливала. Пришла внезапная мысль- а умирать то лучше в беспамятстве, авось не так больно будет!
Грохот моего упавшего тела.
Тишина на полянке.
-Связать его.
====== Глава 3. ======
Купив в близлежащем магазинчике батон хлеба и пачку молока, я начала упоительно чавкать. Моя простая непосредственность явственно вызывала раздражение окружающих. Однокурсники косились на меня с ощутимым неодобрением.
Ну конечно, один из лучших вузов страны, самые элитарные студенты, а я тут на их глазах батон хлеба за двадцать рублей поедаю. И это вместо того чтобы спуститься в столовую и взять ну… ну хотя бы роллы или том ям, или чем там еще в наших столовых потчуют. Но черт возьми, как же вкусно. И солнышко пригревает. Я размяла плечи, протянула руку за молоком и…проснулась. Долго моргала, пытаясь вернуть видение института, еды и тепла, но оно возвращаться отказывалось категорически и реальность всё-таки принять пришлось. Последним что я помнила был мужик, распространявшийся по поводу злых и недобрых сил. Я угрюмо принялась рассматривать небо. Темно- синее, грозовое. Красиво. Если бы не пробирающий по спине холод. Руки были связаны, я лежала на земле.
— Он очнулся!- довольно возвестил голос откуда- то сбоку.
— Мы тебя допросим, орк. А потом подарим тебе быструю смерть, если ты ответишь на все наши вопросы- сказал все тот же мужик, с рожей- кирпичом. Сказал, и отошел в сторону, предоставив возможность задавать вопросы остальным товарищам.
Я не спешила рассыпаться в благодарностях за посул такого «подарочка». Тем временем меня привели в сидячее положение и, видимо, приготовились к допросу. Рассказывать мне было нечего, я поминутно бледнела, пытаясь хоть как-то обрисовать настоящее положение дел, и всё больше убеждалась, что мне не верят.
Спустя полчаса моего невнятного бормотания бравые ребята от меня отстали и пошли докладывать новости своему предводителю.
— Так значит ты пытаешься убедить нас в том, что ты человек? Девушка, непонятно как оказавшаяся под личиной орка? — лидер подозрительно заглянул мне в глаза.
Я угрюмо посмотрела на него, затем обвела взглядом всю команду. Компания у них была разновозрастная и разношерстная. Все серьезные, низкорослые и чем-то неуловимо похожие. Я вернулась к разглядыванию лидера. Стоит вон, смотрит так испытующе. Шубу на себя надел зачем-то. При этом выглядел он в этой самой шубе, посреди цветущей лужайки, весьма колоритно. Жарился, отчаянно потел, но не снимал- берег авторитет. Я поморщилась.
— Да. И меня зовут Марфа.
— Ну что же, Марфа… Ты пойдешь с нами как пленник. Я не хочу марать руки в самом начале моего похода. Когда, вернее если, вернется маг, мы передадим тебя ему на суд. Уж он то увидит твою истинную сущность. Молись, чтобы серый маг снова встретился нам на пути.
На том и порешили. Что они будут делать со мной если некий “серый маг” так и не соизволит явиться даже думать не хотелось.
Еще через полчаса запахло едой. Ммм, жареная картошечка. Мой желудок свело от голода, о чем он не преминул оповестить всю полянку.
Сидящий ближе всех ко мне блондинчик, уплетающий картошку, великодушно предложил мне кусок сырого мяса. Мне стало дурно. Предложила откусить кусочек от блондинчика. Шутку не оценили, но вопрос еды был снят. Теперь на меня смотрели с еще большим подозрением.
Недовольно поцокав языком, самый старый, судя по седине, мужичок кинул мне сухарь. Поймала. Хорошо хоть руки были спереди завязаны. Я грызла подачку и внутренне оценивала масштабы шизы, так скоропостижно меня настигшей.
— Марфа, а что ты там за пол свой пытался пояснить?
Ко мне подсел паренек, самый юный из компании. Даже бороды вон нет.
— Я- девочка.
— Да?... -с какой-то жалостью.
Видимо теперь поехавшей себя считаю не только я.
— Да. — главное- уверенность.
— А меня, кстати, Кили зовут. Знаешь, могу тебя заверить, ты- мужского пола, Марфа. А вообще, я удивлен что Торин решил пока не убивать тебя. Он всегда был справедливым и рассудительным, но пощадить темное отродье, пощадить орка… Может он что-то чувствует, чувствует свет в тебе? Я всегда верил, что даже в самых темных тварях, может теплится надежда на спасение.
Я покосилась в сторону Кили и неопределенно пожала плечами. Разговор мне поддерживать совершенно не хотелось, всё равно ведь не поверят.
Охранять меня приставили мужичка, назвавшегося Двалином. Лысый, весь в татуировках Двалин вряд ли был идеалом защиты чистоты, света и добродетели. Скорее это был охранник очень гармонирующий с внешним видом пленника. Меня, то бишь. Ну и хрен с ним.
Вечерело. Я устало перевернулась на другой бок и решила подвести некий итог. Я- орк. Страшный, стремный, воняющий как самый лютый бомж с вокзала. Орк. Я мрачно опустила взгляд на набедренную повязку. Медленно начала ее снимать. Неужели реально мужик… Мгновенно повисшая на полянке тишина не предвещала ничего хорошего. Двалин хмуро сдвинул брови и потряс надо мной топором, явно намекая, что если повязка сползет хоть на миллиметр вниз, все стратегически важное будет отрублено. Остальные тоже заподозрили во мне лицо со эксгибиционистическими наклонностями, и вовсе не собирались быть к этим самым наклонностям толерантными. В гнетущей тишине вернула всё как было.
— Я просто еще не привыкла!
На меня посмотрели как на больную. Вдруг с противоположной стороны полянки раздался топот и крики.
— Бильбо, он в беде! Тролли!
Мужики не сговариваясь ринулись на помощь таинственному Бильбо, оставив меня на полянке совершенно одну. Даже я удивилась такому нездоровому похуизму. Я же пленник, ну как так то? Я грустно подползла поближе к костру и философски уставилась на огонь. Кили, Бильбо, маг еще какой-то. Ну точно сумасшедшие ролевики. Назвались героями книг и размахивают оружием, по полянкам скачут. И ладно бы скакали себе спокойно, так еще и расправой грозятся. Вот бывают же такие ненормальные. Я зевнула. Думать о том, что мне, да и остальным тоже, ко всему прочему почему-то мерещится что я орк совсем не хотелось. Все таки выдумка и фантазия автора это одно, а реальность-совершенно другое. А реальность искаженная какими-то веществами- вообще третье.
От скуки начала придумывать разумные объяснения. Ну точно. Дело, наверное, было так. Группа ненормальных ворвалась в мою квартиру. То то ключ так подозрительно бренчал в замке! Замок, наверное, снесли, поэтому эта старая ржавая рухлядь, по недоразумению называемая ключом, и смогла войти в скважину. Ну а потом воры просто заставили меня принять какие-то галлюциногены, чтобы не отягощать свои злодеяние еще и убийством, и вот результат. Сижу, мне мерещится всякая хрень.