Жду тебя в конце ночи

Сейчас я знаю немного. Тот парень, которого я поймала пару дней назад и что умер у меня на руках, почти ничего не успел рассказать, но даже того, что я услышала, должно хватить, чтобы найти убийц Стефана. Банд в городе достаточно. Три крупных: «Пчелиная семья», «Шакалы» и те кретины, что называют себя «Железные яйца», у них свой кодекс и сложная иерархия. Кроме них, куча мелких всякие «Грозные», «Жестокие» «Орлы», «Всадники Апокалипсиса» и прочие ублюдки, считающие себя достаточно крутыми, чтобы собираться в стаи и убивать невинных людей, но все же и они действуют согласно кодексу, пускай он и далёк от идеалов гуманизма. Но только у одной банды нет названия и никаких правил, я очень надеюсь, это мне поможет. Люди, убившие Стефана, принадлежали к этим отморозкам. Говорят, они успели насолить всем бандам в городе, и смерти их главаря желают многие, но пускай становятся в очередь. У меня больше всех причин выпустить ему кишки и смотреть, как он подыхает, корчась от боли. А потом я постараюсь убить как можно больше его приспешников. Эти твари недостойны того чтобы жить.

Я снова в ярости, как бывает каждый раз, когда я думаю, о гибели Стефана и тех, кто в этом виновен. Паршиво, что в этом списке есть я сама. Не хочу убивать себя и, надеюсь, отомстив за Стефана смогу снять груз со своей души и жить дальше. Хотя какая может быть жизнь, когда мир превратился в ночной кошмар, а единственный близкий тебе человек похоронен на клочке земли сразу за супермаркетом. От злости начинает трясти. Ударяю ладонями по рулю. Боль пронзает руки, но не останавливаюсь, а бью ещё и ещё. Машина виляет по пустой дороге, а я изрыгаю грязные ругательства, зная, что никто меня не услышит. Чёртов взрывной характер, ведь будь я чуточку сдержанней в своих порывах, и всего этого не было бы. Словно кадры старой киноплёнки перед глазами всплывает наш последний разговор со Стефаном.

Я стою посреди улицы, широко расставив ноги. В окнах домов догорает золотом закат. Ветер, похожий на жаркое дыхание тяжелобольного, треплет мои неубранные волосы, и я постоянно отбрасываю их с лица нервным жестом.

– Мы должны им помочь, – Стефан стоит напротив, и смотрит на меня как на несмышлёного ребёнка.

На нём та же футболка, в которой он был, когда мы познакомились: чёрная с белым символом любимой метал-группы. У него полный гардероб приличных вещей, но Стефан предпочитает носить линялую футболку, купленную на памятном концерте. Это роднит нас. Любовь к музыке, радикальные взгляды, нежелание подчиняться мнению большинства, но сейчас я не ощущаю близости. Напротив, я ненавижу его всей душой. К сожалению, в последние годы такое случается слишком часто. Я боюсь себе в этом признаться, но моя любовь угасает, и я вижу слишком много недостатков в этом, казавшемся мне совершенным, мужчине.

– Мы никому ничего не должны, – говорю сквозь зубы.

– Это не так, каждый достойный человек должен делать всё возможное ради блага человечества. В этом и есть смысл жизни, и сейчас у нас с тобой появился шанс сделать что-то большое, – на его губах проступает сдержанная улыбка потомственного аристократа, от которой меня пробирает озноб.

– Ты пытаешься убедить меня, что смысл моей жизни в том, чтоб убить какого-то отморозка? – меня едва не трясёт от негодования. – Ты на полном серьёзе предлагаешь мне убить человека и выдаёшь это за великое благо?!

– Он не человек, Ката. Убив его, мы дадим миру шанс, – улыбка светлая, обезоруживающая и от этого особенно больно.

Я и раньше слышала от него подобное, не придавала значения, считала, он говорит в переносном смысле, а теперь поняла, Стефан верит во все эти байки о неземном происхождении вожака безымянной банды и собирается бороться не с человеком, а со вселенским злом.

– Стефан, ты сошёл с ума! Он самый обычный человек, но только это не помешает ему прикончить нас, стоит появиться на границе его земель.

– Мы не умрём, ты же знаешь, я везунчик, – он улыбается мне, словно мы спорим о покупке нового кресла, а не о том, чтобы рискнуть своей жизнью ради группы болванов, попавшихся в лапы байкеров.

– Я знаю только одно, если ты веришь, что он не человек, то у тебя не все дома, – моё лицо пылает от гнева, а руки самопроизвольно сжимаются в кулаки. Невозмутимость Стефана выведет кого угодно, и я уже на грани.

– Ты боишься поверить во что-то необъяснимое, Ката и видишь всё серым и плоским, – он чуть покачивает головой и убирает тёмную прядку за ухо. – Но стоит только взглянуть на мир шире, и он наполнится светом.

– Ага, и радужным говном единорогов, – Я жду, что Стефан разозлится, но в синих глазах только тепло и нежность.

Я знаю, он любит меня так же сильно, как в тот день, когда под высокими сводами церкви мы стали мужем и женой. Но даже несмотря на всю его любовь, он никогда не поступится своими принципами, и это бесит.

– Пойдём, – Стефан протягивает мне руку и почти касается моего плеча, но я не готова уступить.

Делаю шаг назад, спотыкаюсь о камень и теряю самообладание. Я кричу, брызжа слюной. Бросаю ему в лицо обвинения и проклятия, а он даже бровью не ведёт. Родители дали ему хорошее воспитание, я же не могу похвастаться тем же. И тогда я иду прочь, сворачиваю во двор и останавливаюсь там. Уверена: он пойдёт следом. Жду. Разум ослеплён гневом, и я ещё не понимаю, что больше никогда не увижу его.

Чувствую, как по щекам бегут слёзы. Дьявол, совсем расклеилась. Это от недосыпа. Утираю лицо тыльной стороной ладони и делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и в этот момент замечаю то, отчего по спине пробегает неприятный холодок.

Я так увлеклась путешествием в страну воспоминаний, что не заметила хвоста. Их много. Не меньше сорока. Словно стая голодных волков, преследующая меня чтобы растерзать. О схватке не может быть и речи. Восемь патронов в пистолете и ещё десять в ружье. Семнадцать врагов я положу при самом хорошем раскладе, но остальных это не остановит. В их состоянии не замечаешь смерти товарища и не знаешь страха. Нужно уходить. Бросаю короткий взгляд в зеркальце заднего вида, а потом вдавливаю педаль в пол.

«Порше» резво набирает обороты, и вот уже я лечу по трассе со скоростью двести пятьдесят километров в час и благодарю тех, кто строил это шоссе, сделав его идеально гладким и таким широким. От динамики захватывает дух, но не в хорошем смысле. Я чертовски напугана и костяшки пальцев, сжимающие руль, побелели от напряжения.

На хорошем мотоцикле догнать меня не составит труда, но то ли у них плохие байки, то ли я их мало интересую, потому что уже через десять минут отрываюсь от погони, но скорость не снижаю. Возможно это ловушка. В отличие от меня у байкеров ещё сохранились мобильные телефоны, и они могут сообщить обо мне другим. Но проходит десять минут, и я выдыхаюсь. Держать дорогу на такой скорости для меня слишком сложно, и потому постепенно отпускаю педаль газа, а потом, заметив съезд с шоссе, резко поворачиваю руль и ухожу на дорожку, ведущую через поле в уютную деревушку, сейчас наверняка заброшенную.

При ближайшем рассмотрении белоснежные маленькие домики с красными острыми крышами уже не кажутся столь милыми. Все окна выбиты, на дорожках сверкают осколки. За одним из покорёженных заборов вижу мёртвую овчарку. Собака уже раздулась от трупных газов и больше напоминает меховой шар. Ничуть не смущаясь этого, тело клюют вороны. Когда проезжаю мимо, птицы неохотно взлетают. Сделав круг над разлагающимися останками, опускаются на них вновь и продолжают безумное пиршество.

Первоначальный план спрятаться в одном из домов приходится отбросить. Не исключено, что внутри меня будут поджидать трупы людей, а мне вовсе не хочется вдыхать сладкий запах их гниения. Проезжаю на низкой скорости пару домов и вижу распахнутые настежь ворота, а за ними довольно ровную площадку, уложенную кирпичом. Стёкла в этом доме целы, значит, осколков на земле быть не должно, и я уверенно паркую «порше» перед домом и выключаю двигатель. Первым делом достаю пистолет из бардачка, снимаю с предохранителя и лишь потом прислушиваюсь, но внутри машины идеальная звукоизоляция и я не слышу ровным счётом ничего, кроме гулко бьющегося в груди сердца.