Жду тебя в конце ночи

– Давай я поищу жаропонижающее, – предлагаю я, и он вымучено улыбается мне и кивает. – А ты пока располагайся.

Прикрываю за собой дверь и прихрамывая иду в комнату, которая некогда принадлежала матери Стефана. Спальня выходит окнами на восток, шторы не задёрнуты, и я вижу, как над тёмной полоской дальнего леса восходит кроваво-красная луна. У этого явления есть прозаическое объяснение, но я не могу подавить иррациональный страх, потому поспешно задёргиваю занавески и зажигаю ночник. Мать Стефана умерла в первую волну эпидемии, но комната по-прежнему остро пахнет её духами. Становится не по себе, словно я делаю что-то предосудительное и меня охватывает оцепенение.

– Ты имеешь право здесь быть, – громко произношу вслух, – Это твой дом и всё здесь твоё!

Как ни странно, но это помогает. Выйдя из ступора, отправляюсь в ванну, к шкафчику с лекарствами. В нём негусто: несколько упаковок порошка от простуды, аспирин и пара блистеров таблеток, названий которых не знаю. Возможно, среди них есть что-то ценное, но все они без упаковок и инструкций, а гадать я не хочу. Ссыпаю всё в найденную тут же коробку. Может, Ксандр разбирается в лекарствах лучше меня.

Прежде чем вернуться в гостевую спальню, заглядываю к себе и оставив рюкзак беру лишь бутылку питьевой воды. Стучусь к нему, но ответа нет. Тихонько приоткрываю дверь. Ксандр лежит ничком на кровати и не шевелится. Внутри что-то обрывается и по телу словно пробегают тысячи паучков. Сглатываю и подхожу к кровати. Мгновение пристально смотрю на него, боясь протянуть руку и нащупать пульс, но открывает глаза, и я испытываю огромное облегчение.

– Нина, – он еле ворочает языком, а взгляд устремлён в пустоту.

– Это Ката, Ксандр, ты в порядке? – вопрос глупый, я прекрасно вижу, что он совсем плох.

Ставлю коробку с лекарствами на прикроватную тумбочку, рядом помещаю бутылку и присаживаюсь на краешек кровати. Ксандр смотрит на меня мутным взглядом человека при смерти, и мне снова становится не по себе. Недавно он плясал и пел, а сейчас, кажется, готов отправиться на тот свет.

– Ксандр, тебе надо выпить это, – протягиваю ему пару таблеток аспирина на ладони.

– Нина, ты должна уехать со мной, – он явно бредит, я не знаю, что с этим делать, потому импровизирую:

– Хорошо, как скажешь, но сначала выпей лекарство, – протягиваю ему таблетки, но он отворачивается.

– Улетим вместе, у меня самолёт, – он приподнимается и хватает меня за руку – я едва успеваю сжать кулак и не растерять все таблетки – и прижимает её к губам. Они сухие и шершавые, как смятая обёрточная бумага, а дыхание горячее словно знойный ветер.

– Ксандр, умоляю, тебе нужно выпить лекарство, – кладу руку на его раскалённый лоб и чуть надавливаю, вынуждая его лечь обратно.

Как только голова касается подушки, он расслабляется, выпускает мою руку и прикрывает веки. Его начинает бить озноб, и я словно заботливая мамаша, поправляю ему одеяло. Таблетки зажаты в кулаке, я кладу их на тумбочку, вытираю руки и штаны и некоторое время смотрю в пустоту. От усталости меня подташнивает. Я хочу пойти к себе, принять ванную, а потом рухнуть на кровать, но боюсь оставить его одного. Чуть подумав решаю остаться с Ксандром и усаживаюсь в кресло. Он некоторое время бормочет что-то под нос, мечется по подушке, а потом проваливается в сон. Я сама не замечаю, как засыпаю сидя, но поспать не удаётся. Ксандр снова громко стонет, и я открываю глаза. Комната освещена лишь тусклым светом ночника. Я смотрю на часы. Начало второго. Я проспала пару часов, хотя мне казалось, только прикрыла веки. Тяжело поднимаюсь и подхожу к его постели. Одеяло сбилось, я поправляю и заодно трогаю его лоб. Температура ничуть не спала. Ощущаю отчаяние. Если не помочь – Ксандр умрёт, и я останусь тут совершенно одна.

Беру коробку с лекарствами и возвращаюсь с ней в кресло. Перебираю упаковки, вчитываюсь в названия, в надежде найти хоть что-то знакомое. Я ведь даже не знаю от чего мне его лечить. Может у него вообще тот самый вирус, а может сепсис или воспаление лёгких. Нахожу блистер с красно-жёлтыми капсулами, на котором знакомое название – Амоксициллин. Антибиотик широкого спектра. Мне выписывали его от сильного бронхита. Не уверена, что Ксандру будет от него хоть какой-то прок, но я решаю рискнуть. Высыпаю содержимой одной капсулы в стакан, заливаю с чистой водой, перемешиваю пальцем и заставляю его выпить. Ксандр почти без сознания, несёт несвязанный вздор. Укладываю его, возвращаюсь в кресло и даже не замечаю, как снова засыпаю.

Просыпаюсь, когда за окном уже светает. Всё тело затекло от неудобной позы, щиколотка, как я и опасалась, распухла и до неё не дотронуться, в горле першит и, кажется, я сама заболела. Но всё это сейчас неважно, тяжело поднимаюсь, подхожу к постели и облегчённо выдыхаю. Больному полегчало, это видно невооружённым взглядом: лицо порозовело, дыхание мирное, лоб сухой и на ощупь прохладный. От прикосновения он просыпается и некоторое время смотрит на меня, а потом вяло улыбается.

– Привет, родная. Выглядишь ужасно, – голос ещё слабый, но улыбка внушает оптимизм.

– Ты и сам не красавчик, – отвечаю я и, порывшись в коробке, протягиваю ему антибиотик. – Надо выпить, и не спорь.

– О, я и не собирался, – он покорно принимает таблетки, запивает водой из стакана, а потом хмыкает и задаёт неожиданный вопрос: – Знаешь, что особенно странно? – Я лишь отрицательно мотаю головой, и он продолжает. – Чувствую себя как с дичайшего похмелья: башка раскалывается, всё тело ломит, мутит, но точно помню, что не выпил вчера ни капли.

– Спи, – убираю пустой стакан и хочу уйти, но он хватает меня за запястье и вынуждает склониться над ним.

– Ты что провела ночь в кресле у моей постели?

– Нет. С чего ты так решил? – я смущаюсь и, кажется, краснею.

– Лицо мятое, – Ксандр поднимает руку и дотрагивается до моей щеки. Пальцы скользят ниже, задерживаются на подбородке.

Я вздрагиваю, но не шевелюсь. Он очень нежно проводит кончиками пальцев по губам и мне дьявольски хочется ответить на ласку, но вместо этого перехватываю его ладонь и укладываю поверх одеяла.

– Спи. Я приду через пару часов и принесу поесть.

Он прикрывает веки и, как мне кажется, сразу же засыпает. Теперь я наконец-то тоже могу отдохнуть.

У себя принимаю ванну, глотаю пару таблеток обезболивающего и усаживаюсь на постель. Некоторое время сижу и смотрю прямо перед собой. В горле дерёт так, будто вчера я обедала наждачной бумагой. Нужно подняться и пойти вниз на кухню, чтобы перекусить, но я не могу себя заставить. Решаю недолго полежать с закрытыми глазами прямо так, в одежде.

– Всего пару минут, – бормочу под нос и укладываюсь на подушку.

Конечно, я тут же засыпаю, а когда открываю глаза, солнце бьёт в окна, оставляя красивые тени на салатовом ковре. Несколько минут лежу с открытыми глазами и смотрю на этот причудливый узор, а потом спохватываюсь и резко сажусь. Часы на моей руке показывают половину второго. Я проспала почти пять часов, и сон определённо пошёл мне на пользу: горло не болит, голова ясная, и я ощущаю зверский аппетит.

Я иду в ванную, умываю лицо прохладной водой, несколько минут критически оглядываю себя в зеркало: живая, хотя и помятая. Переплетаю растрепавшуюся косу и, переодевшись в чистое, спускаюсь на кухню, заметно прихрамывая.

В доме стоит мёртвая тишина. Она давит на уши и заставляет постоянно пугливо оглядываться по сторонам. Я слышу эхо собственных шагов, вижу свою тень на стенах, отражение в зеркалах и стеклянных витражах. Мне никогда не нравился замок, даже когда здесь было полно слуг и народа, а сейчас он пугает меня до жути. Но нужно признать – сегодня это самое надёжное место, чтобы затаиться на время. Время, вот что необходимо нам с Ксандром. Время залечить раны. Время пережить случившееся. Время узнать тайны. Время привыкнуть друг к другу. А потом каждый пойдёт своей дорогой. И тогда мне понадобится время, чтобы забыть его. Уже сейчас понимаю – это будет непросто.