Страница 30 из 63
Корнелиус внезапно побледнел, а к щекам Варда прилила кровь.
– Мои сыновья не могут расти, держась за юбку матери. Вам пора выйти навстречу этому миру, самим сражаться за свою жизнь. – Нортроп тяжелым взглядом посмотрел на Варда. – Но я имею в виду – сражаться с умом, – он приложил указательный палец к виску, – а не кулаками. Вы меня поняли?
Корнелиус тяжело сглотнул, так что у него подпрыгнул кадык, и согласно кивнул. Глазки Варда сузились, губы его сжались в упрямую тонкую линию.
– Вард? – требовательно спросил Нортроп.
– Мы не оставим маму одну.
– Вы сделаете, как я вам говорю.
Мальчуган вскочил на ноги.
– Вы не сможете нас заставить!
Нортроп едва не вышел из себя, но сумел сдержаться. Похоже, мальчику следовало бы почувствовать на спине мужской ремень. Именно так будут обходиться с ним в случае непослушания в школе, которую Нортроп выбрал для своих сыновей.
В этот момент распахнулась дверь гостиной, и на пороге появилась раскрасневшаяся Эллен.
– Нортроп, извини, что заставила тебя ждать. Мне пришлось убежать по делам, но я надеялась вернуться до…
– Думаю, речь идет об очередном платье, – оборвал он женщину.
Эллен посмотрела на сыновей и снова перевела взгляд на Нортропа, развязывая ленту шляпы и снимая ее с безупречно уложенных волос.
– Миссис Дэйвенпорт сообщила, что готово мое платье. То, которое я заказала месяц назад. Из голубой ткани, которая тебе так понравилась. – Она улыбнулась Нортропу, стараясь скрыть свое смущение. – Я скажу Куку, чтобы он накрыл для обеда?
– Через минуту, Эллен. Во-первых, я должен сообщить о моем решении относительно мальчиков. Я решил отправить их в школу. У меня есть на примете несколько хороших школ-пансионов. Дети должны быть готовы к отъезду на следующей неделе.
– На следующей неделе? Но, Нортроп…
– Во-вторых, прикажи Куку немедленно накрывать на стол. Я еще должен вернуться в контору.
– Нортроп, пожалуйста… – тихо сказала она. – Не можем ли мы обсудить этот вопрос? – Она подошла к Вандерхофу, положила ладонь ему на грудь и посмотрела снизу вверх сквозь густые, длинные ресницы, кокетливо склонив голову.
Казалось, Эллен никогда не поймет, что подобные женские уловки абсолютно недейственны, если речь идет о попытке склонить Нортропа к чему-либо. Эллен – его любовница. Она полностью ему принадлежит. Он может обладать ею в любой момент, когда только пожелает. Поэтому то предложение без слов, которое она только что ему сделала, совершенно лишено всякого смысла!
Нортроп схватил женщину за запястье и сжимал до тех пор, пока не заметил боль в ее глазах.
– Нет, моя дорогая Эллен, мы не можем обсуждать эту тему. Если хочешь, чтобы твои сыновья унаследовали «Пароходную компанию Вандерхофа», ты не должна вмешиваться в то, как я выбираю школы для образования мальчиков. Это ясно?
Он отпустил ее руку и направился в столовую.
– А теперь скажи Куку, что мы готовы обедать. Мне еще предстоит поработать в конторе, поэтому я не могу терять здесь время.
16
Пит Фишер оказался дружелюбным парнем, который с удовольствием вел беседу, несмотря на односложные ответы Ремингтона. Уокер был очень рад возможности развеяться, к тому же разговор отвлекал его от размышлений о выполнении предстоящей задачи. К тому времени, когда двое мужчин прибыли в Вейзер, Ремингтон знал гораздо больше о Пите и его жене, об Аманде Блю и ранчо «Блю Спрингс», о Тимоти Бэвенсе и о живущих в Пайн Стейшн, чем ему было известно утром, когда они выехали за ворота ранчо.
– Тпр-фу-у, – остановил лошадей Пит, натянув вожжи и притормаживая около телеграфа. Он повернулся к Ремингтону. – Я поеду в магазин и потом там вас подожду.
Ремингтон кивнул.
– Я не задержусь. – Он выбрался из повозки, чувствуя, что от длинного путешествия затекли и побаливают ноги и все тело. Он подождал, пока повозка Пита исчезнет за поворотом, и направился к зданию телеграфа, перед которым снова остановился, задумавшись. Именно так следует поступить. Покончить со всем этим.
Тяжело втянув в легкие воздух, Ремингтон дотянулся до звонка, нажал на кнопку и вошел в дверь.
Служащий телеграфа взглянул на посетителя из-под зеленого козырька.
– Здравствуйте. Чем могу быть полезен, сэр?
– Мне нужно отправить телеграмму.
Служащий протянул через прилавок карандаш и листок бумаги.
– Напишите текст так, как вы хотели бы, чтобы это читалось.
Ремингтон взял карандаш и уставился на пустой бланк. Затем он начал писать:
«Обнаружил вашу дочь. Сообщите о дне вашего приезда в…»
Он остановился, зачеркнул написанное и начал снова:
«Обнаружил Оливию. Ждите меня в г. Вейзер, Айдахо, в июле…»
Он снова зачеркнул написанное.
– Некоторым бывает весьма непросто изложить свои мысли на бумаге… – заметил служащий и протянул Ремингтону чистый бланк.
Уокер кивнул и предпринял еще одну попытку.
«Обнаружил Оливию. У нее все в порядке, она счастлива».
У Либби все в порядке, и она счастлива… но все это исчезнет, как только за ней приедет отец.
Он вспомнил, как она выглядела две ночи тому назад при свете огня в камине. И снова услышал ее признание: «Он хотел, чтобы я вышла замуж за человека, которого я не любила… Это была сделка».
Неужели ее вынудят выйти замуж, как только она вернется в Нью-Йорк? Сделает ли Нортроп еще одну попытку обменять свою дочь на товар?
Мысль о том, что Либби могут насильно выдать замуж, заставила его сердце сжаться от боли. Она так старательно боролась за свою свободу. Имеет ли он право лишать ее этой победы? Может ли он вернуть ее отцу за какие-то тридцать сребреников?
Тридцать сребреников – плата за предательство, вошедшая в библейскую легенду. Ремингтон получит не тридцать сребреников, гораздо больше. Уокер наконец в полной мере осознал собственное вероломство. Он предаст ее. После того, как сжимал ее в своих объятиях, испробовал сладость ее губ и почувствовал…
Ремингтон скомкал в руке бумагу, превратив ее в плотный шарик.
– Извините, – обратился он к наблюдающему за происходящим служащему почты, – мне необходимо сделать еще одну попытку.
Получив чистый листок и положив его перед собой на прилавок, Ремингтон быстро написал:
«Обнаружить Оливию не удалось. Если ваша дочь и была когда-то на территории Айдахо, теперь ее здесь нет. Никаких признаков, указывающих на ее местопребывание, не обнаружил. Считаю, что продолжать поиск бесполезно. Советую вам экономить время и деньги и согласиться с тем, что она исчезла навсегда. Р. Дж. Уокер».
Он протянул листок через прилавок.
– Отправьте это немедленно, – сказал он, заплатив почтальону, и торопливо покинул телеграф, все же сомневаясь в правильности принятого решения.
Гил О’Рейли терпеливо ждал, пока гостиничный служащий изучал фотографию Ремингтона Уокера. Наконец положив снимок на столик, он поднял глаза и встретился взглядом с ирландцем.
– Да, я его помню. Он останавливался у нас в «Оверленде», но, по-моему, довольно давно. Не меньше двух месяцев тому назад.
– Он говорил, что за дела привели его в Бойз? И куда он собирался поехать отсюда?
– А вы что, собираетесь получить большое вознаграждение? Он убийца или что-то в этом роде?
О’Рейли отрицательно покачал головой и усмехнулся.
– Ничего общего, можете мне поверить, сэр. Мистер Уокер – мой друг. У меня для него важнейшие новости. Беда в том, что этот человек обожает путешествовать, но зато не любит писать письма. Вот я и не знаю, где его найти.
– Знаете, можете попробовать поговорить с мистером Вайленом из нашего банка. Кажется, я припоминаю, что мистер Уокер как-то с ним ужинал в ресторане.
– Очень благодарен вам за совет, сэр. – О’Рейли забрал фотографию и опустил ее в карман. – Я так и сделаю.