Страница 4 из 8
– Испугалась, маленькая? – и протянул к ней руку.
Это сработало спусковым механизмом, Кристина схватилась за руку отца и начала перебираться на переднее сиденье. Павел отодвинул свое кресло максимально назад и усадил дочь на колени.
Та обхватила руками его торс под расстегнутым пиджаком и прижалась щекой к груди, прислушиваясь к мерному стуку сердца. Павел гладил ее по волосам и целовал в макушку, так всегда делал в детстве, если она болела или поранилась, или Макс ее донимал.
– Ну куда ты лезешь? – заговорил тихим голосом ей в макушку.
– Нашла себе кумира, тоже мне Брюс Уиллис, – попытался пошутить отец. Он же старше на десять лет, ему от женщин только секс нужен, а ты у меня несмышленыш. Чего там себе напридумывала, уже поди и фасон платья свадебного нафантазировала, и дом с лужайкой? Так вот, Любимов обычный среднестатистический мент, удивительно как ему капитана дали, – рассуждал отец, – у него зарплата сорок тысяч и работа собачья, ночь, полночь дежурства, дома появляется только чтобы одежду переодеть, хотя не факт, что он ее переодевает. И на дом с газоном никогда не заработает, будет жить в хрущевке, принципиальный как наш дядь Леша.
– Ты дядь Лёшу дураком зовёшь, – прогундосила Кристина.
– А этот ещё дурнее, – согласился отец, – он людей, у которых деньги есть, на дух не переносит, считает, что честным трудом заработать нельзя.
– У вас поэтому разногласия? – осмелилась задать вопрос Кристина.
– У нас не разногласия, у нас по большей части нейтралитет, Любимов живёт со своими убеждениями отдельно, а я его не считаю крупной фигурой, чтобы снисходить до объяснений, в чем он не прав.
– А может, стоит? Объяснить? Пап, ну ты же и правда работаешь, чтобы нас обеспечить, ты же самый честный и благородный.
– После того, как я двинул в лицо Любимову приятно слышать, что я все таки благородный. А ему не докажешь свою правоту, он вот как ты или Лешка, упрется рогом в землю и гнет свое. Так что какой бы умницей и красавицей ты у нас не была, для Любимова ты всегда будешь виноватой: в том, что ты моя дочь, и у тебя есть деньги. Можешь хоть задоказываться обратное. Поэтому о капитане мы забудем и больше тебя, отирающуюся рядом с РОВД, я видеть не хочу, договор?
Кристина тяжело вздохнула. В их семье был принцип: детей обманывать нельзя и родители всегда были с ними честными, поэтому если они договорятся сейчас, обещание она нарушить не сможет. А если нарушит – совесть потом заест. Значит, надо будет придумать другой способ, чтобы быть ближе к Любимову.
– Договор, – тихо произнесла Кристина.
Отец пристально посмотрел ей в глаза, пытаясь найти подтверждение, что свое слово она сдержит. Затем вздохнул и произнес:
– Пошли-ка мы с тобой сходим в магазин, а то если появишься дома в таком виде, от мамы вопросов не оберемся.
– Я пальто в кафе забыла, – сказала Кристина.
– Ну вот, теперь кто-то из официанток будет ходить в дорогом пальте, – пошутил отец.
– Ну, и откуда вас к нам таких красивых занесло? – спросила мама, стоило Кристине и Павлу пройти из прихожей в гостиную.
– В кафе заехали, пообедали, – непринужденно ответил Павел.
– То, что вы, Павел Олегович кому-то заехали, я по вашей припухшей руке вижу, теперь интересно узнать, кем вы еще и пообедали? – строго вещала мама.
– Да это так, недоразумение получилось, не сошлись во взглядах с одним сотрудником полиции, – озвучил Павел правдивую, но обтекаемую версию.
– Я тебе не суд присяжных заседателей, чтобы сладкими речами меня задабривать, я твои приемчики наизусть выучила, поэтому внятно мне объясните где вас носило и что произошло? Почему у Кристины новое пальто?
Павел с дочерью переглянулись:
– Мам, это я виновата, – начала Кристина, – просто меня папа недавно взял с собой в РОВД, и я там увидела капитана, – тут она запнулась, не зная как продолжить дальше.
– Ну и? – выгнула бровь мама, – где продолжение сего раскаяния?
– Он мне понравился, очень, и я ходила на него смотреть в кафе напротив РОВД. Роман Юрьевич меня сегодня заметил и сел за мой столик. А папа это увидел и рассердился, – как можно внятнее объяснила Кристина.
– Ну, я так понимаю, папа свое мнение и отношение к Роману Юрьевичу продемонстрировал во всей красе. Это мне понятно. А пальто – то где?
– В кафе забыли, – опустила глаза вниз Кристина.
– Ясно, – мама подошла к Кристине и обняла, – не расстраивайся, это только первая симпатия, сколько таких будет, – поцеловала дочь в щеку.
– Я к себе, – коротко сказала Кристина и помчалась по лестнице на второй этаж.
Мария Игоревна строгим взглядом посмотрела на мужа:
– Не стыдно?
Павел стоял, опираясь руками на кресло, сжав его спинку, и отвечать на вопрос жены не спешил.
– Тебе под пятую точку лет, а ты кулаками размахиваешь. Словами с людьми не пробовал общаться?
– Я с этим ментом общаться не намерен. У нас каждый дворник себя директором мнит, – недовольно проговорил Павел, – моей дочери не место рядом с этим капитаном.
– А мнение дочери ты узнать не пробовал? Ей ты не хочешь предоставить вопрос решить с кем рядом ее место?
– Маша, он ее на десять лет старше, голодранец, живущий в хрущевке. Он в уголовном розыске работает, у него день с расчлененки начинается и заканчивается пьяной бытовухой. А эта сопля зеленая увидела красивого дяденьку, да еще и сотрудника полиции вот и сочинила себе сказочку про любовь. Это просто возрастное, перебесится, – строго закончил Павел.
– А если не перебесится? Паша, она Ящерова, а у вас вся семья с припиздью, вы как что себе в голову втемяшите, так назад не отступаете.
– Я не понял, ты хочешь, чтобы твоя дочь продолжала таскаться к РОВД и тайно вздыхать по какому-то менту?
– Паша, я хочу, чтобы моя дочь, прежде всего, была счастлива, даже если ее счастье – это сотрудник полиции. А если ты думаешь, что запретами на походы к отделу полиции ты ее остановишь, то спешу тебя разочаровать. Ты, Паша – дурак, вот так вот. Умный, но дурак, у вас Ящеровых это похоже тоже семейное. Она найдет другой способ и будем молиться, чтобы он оказался таким же безобидным, как первый, – закончила Мария Игоревна и сложила руки на груди.
– А ты не из Ящеровых что ли? – с улыбкой спросил Пашка, не мог он долго находится с Машуней в контрах.
– Да с припиздью я тоже, не переживай, – закатила глаза Мария, – иначе за сына бандита замуж бы не пошла, причем родители мои, если помнишь, со мной из-за этого через губу до сих пор общаются. Но разве меня это остановило? Нет. Вот и делай выводы, Паша.
– Дочь, – попросила мама Кристину, позвонив утром, – посмотри папа еще не уехал, а то звоню ему, а он трубку не берет.
– Уехал уже, минут десять назад, – отчиталась Кристина.
– Блин, я сегодня с другой сумкой и забыла дома свои таблетки, может ты найдешь их, они в боковом кармашке лежат, и закинешь мне после школы? А то я сегодня не только в отделении, но и в приемнике дежурю на сутках.
– Без проблем, – спокойно отозвалась Кристина, – тебе в отделение или в приемник занести?
– Если после трех, то в приемник.
– Все, завезу, пока.
Дежурство в отделении травматологии городской больницы проходило штатно, обход закончился, выписные листы на выздоровевших подготовили и Мария Игоревна села писать истории, этим можно заниматься бесконечно, это такая работа, которую можно во век не сделать.
На столе зазвонил стационарный телефон.
– Мария Игоревна, – произнесла медсестра из приемного покоя, – тут полицейские задержанного привезли с травмами. Спуститесь.
– Бегу.
Мария Игоревна встала, одернула халат, смахнула с плеча несуществующие пылинки и отправилась в приемный покой.
– Так, задержанного на рентген и УЗИ внутренних органов. Здесь перелом, скорее всего оскольчатый, придется повозиться, – проговаривала Мария Игоревна Ящерова, пока делала пометки в карте назначений, – неудачно он спрыгнул.