Страница 14 из 21
Наездники тревожно переглянулись, кони у них были неплохие, степных кровей, а вот бронь – паршивая: кожаная куртка с редкими полосами железа. Из оружия – небольшие топорики, тоже не великой цены. Один из них был рыжий, рябой, с носом, свёрнутым на бок, другой беловолосый, густобровый, курносый. У обоих редкие бороды едва скрывали подбородки.
– Здрав будь, – робко начал беловолосый. – Я Зояр, это вон Быструн. И мы не чьи-то холопы, а свободные вои. Купеческие охранники. Вот приехали узнать, как тут и что.
– А где ваш караван?
– Так позади остался. А мы – в стороже.
– Много вас?
– Четыре возка, пять да десять людей. Охранных воев – восьмеро.
– И все такие же лихие?
– Есть и постарше.
Людолов хмыкнул, по этому звуку нельзя было понять, разочарован он или нет.
– Мы это, в ваши дела не лезем, – набрался смелости Зояр. – Но мы тут в Киев едем, а говорят тут окрест – тати озоруют. Причём не просто грабят, режут, душегубят, а чуть ли не живьем едят. Может, господине, с нами поедете? Я как вижу, всё равно в одну сторону едем. А вы – подспорье доброе в любой возможной схватке.
Людолов заиграл желвакам – он думал долго. Так что молодцы стали переглядываться, когда он, наконец, изрёк:
– Поезжайте. Если захочу – присоединюсь. Мне все – едино.
Людолов отъехал от моста, давая дорогу каравану, и застыл вместе с конём словно изваяние.
Один за другим через мост стали переваливать и спускаться возки с товаром. Охранники и возничие опасливо косились на недвижимого богатыря в вороненной кольчуге, со следами застиранной крови на одежде, который вроде даже не моргал, провожая их своими пугающими глазищами.
Лишь один раз главный в охране каравана, судя по добротной броне, вскинул руку в приветствии, а главный купчик, если судить по богатому кафтану, испуганно привстал и снял шапку.
Людолов дождался пока весь караван проедет по мосту, затем пришпорил Беса и поехал вслед. Легко догнал поезд и встал в середину. На него оглядывались, но никто не препятствовал. Главного из воев найти было легко – на его плечах было больше всех железа и украшений – и после короткого приветствия, завязал вялотекущий разговор. Звали купца Борчей, имя было степным, хотя сам охранник вряд ли был из печенегов – пусть и смуглый, но недостаточно: загар в самом низу шеи был заметно светлее лица. Черты лица скорее в нем выдавали угра*11, чем привычного в здешних степях печенега: у него были мелкие, чуть на выкате, глаза и никакой скуластости. Правую его щёку пересекал глубокий шрам, плохо сросшийся. От этого Борча постоянно кривил губы и, казалось, что он криво улыбается, дразня людолова похожей улыбкой. При этом Борча обнажал зубы, которых тоже был недобор. Красавцем его бы никто не назвал, но Людолов привык судить не по внешности, а по делам и собственному чутью. У князей на службе порой такие изуродованные встречаются, а честнее и вернее их – нет! Зато златокудрых красавцев полно таких гадюк, что только держись. Внешность – обманчивая величина.
– С вышгородской ярмарки путь держите? – спросил Людолов.
– Что ты, – Борча скривился ещё больше, – улыбнулся его же улыбкой. Обрадовался, что грозный слуга князя, может и о людских делах говорить.
– Она почитай луну как закончилась. Мы с Бортьего Брода едем, товар на рынок в Киев везём.
– Спешили, поди?
– Не, нам не к спеху, а то и вовсе повезёт до дождей остаться, тогда все гривны можно в городе промотать без зазрения совести, – Борча засмеялся собственной шутке.
Людолов кивнул, хотя давно уже чуял, что у одной из лошадей хомут почти стёр в кровь шею. Другая вполне себе бежала бодро, может от того, что выглядела более сытой и холеной.
– А что на продажу везёте? Воск, мёд? – Людолов потянул носом, хотя уже и без того знал ответ.
– Да не, на Бродах у моего нанимателя есть тиун знакомый. Он ему товар по выгодной цене продаёт. Ой, ну ты не думай, – спохватился Борча и округлил глаза, – князя обдурить и не думаем. Сам ведь знаешь, тиунам народ сам подарки тащит, угодить пытается, знают они, где товар по дешевке можно взять. А когда продавать будем – все пошлины уплатим, как положено. Чем хочешь, могу поклясться! Даже тиуна приведу, что у нас товар примет. А ещё…
Людолов отвернулся, показывая, что ему разговор не интересен. Заметив это Борча, недовольно кривясь, замолчал.
Телеги поскрипывали, копыта цокали по земле, караван неспешно ехал по тракту вдоль реки. С одной стороны обрывался крутой берег, вдоль которого тёк приток Днепра, с другой густой лес. Дорожка была весьма узкая, так две телеги с трудом могли разъехаться.
– Хороший год выдался, – неожиданно изрёк Людолов.
Борча удивлённо посмотрел на него – он уже не думал, что Нелюдь заговорит вновь.
– Эт да. Урожай богатый, мора не было, даже степняки не озоровали.
– Только разбойники.
– Что разбойники?
– Ну, ваши сказали – разбойники озоруют.
– А, да. То дело привычное, чай не орда степная.
– Не орда, – подтвердил охотник, на миг, нырнув в воспоминания. – А чего хозяин твой будто на иголках?
– Он мне не хозяин, – мягко, но твёрдо, сказал Борча и сплюнул. – Даже не наниматель. Можно сказать, мы с ним урядились, что если товар довезём, то долю от добычи я получу.
– От добычи, – повторил Людолов и улыбнулся.
– Да, понимаешь, надоело по шляхам да трактам кататься, вот думаю, ещё пару караванов сопровожу, и с накопленными деньгами на земле осяду. Думаю, где-то на Закате землицы взять. Там орды под боком – нету.
Людолов продолжил слушать речь охранника, на этот раз, слушая с участием, иногда одобряя кивком ту или другую фразу Борчи.
Тот продолжал неспешный монолог, всё больше радуясь, что разговор налаживается. Ну а что, хоть Нелюдем его за глаза кличут, так и пусть – зато он в ближниках у князя! А такая дружба всем может пригодиться.
– Может, привал сделаем? – предложил Борча. – Солнце уже за маковку перевалило.
– Нет, – впервые за долгое время обронил слово, Людолов. – До заставы доберёмся, там отдохнём.
– Что ж, тоже, верно, – согласился охранник. – Быстрее приедем, быстрее со всем разберёмся.
Борча взял с пояса фляжку, отхлебнул, протянул Людолову:
– Из Тамани, пусть и разбавленное. Будешь?
Охотник отрицательно мотнул головой.
– Как знаешь. Пойду купчику нашему скажу, что да как – пусть не волнуется. До заставы, так до заставы. Вех, побудь рядом с гостем, чтобы не скучал.
Борча уехал к первому возку, а к Людолову подъехал скуластый крепыш, чьи глаза почти утопали в глазницах.
– Хорошо вам с таким батькой? – изрёк Людолов, с улыбкой, дружески похлопав отрока по плечу.
Вех будто и не удивился, ответил тоже с улыбкой:
– Хорошо.
И захрипел, когда кривой нож Людолова вонзился ему в шею. В самый низ, где белела полоска более светлой кожи, почти такая же, как у Борчи.
Охранник, что ехал рядом с возничим на второй телеге, в этот же момент уткнулся в упряжь лошадей, захрипев и забулькав. Из шеи чуть пониже затылка у него торчал метательный нож.
Охранник на третьем возке ехал совсем рядом с ними, и услышал знакомый хруст, с каким сталь пробивает хрящи, мясо и кость, но успел лишь привстать перед тем, как увидел что-то ярко-блеснувшее перед глазами.
Людолов хоть и бил с левой руки, просёк лицо воину и разрубил всю височную кость, затем толкнулся свободной рукой от луки седла, ногами от стремян, и легко взмыл в воздух. В полёте, используя силу своего толчка, освободил саблю из разрубленной головы, и мягко приземлился на груз в возке. Там было что-то мягкое – может, в самом деле, шерсть или шкуры.
Охранники на возках уже вскочили, замахиваясь сулицами, конники потянули из ножен клинки, а двое взялись за луки. И тогда Людолов завыл по-волчьи, мощно, с прирыком. Завыл протяжно и страшно, как целая стая голодных зверей лютой зимой. От такого звука в животе сразу пустеет и становится холодно, а руки-ноги предательски слабеют.
11
Угры – венгры. Следует напомнить, что в 10 веке венгры все еще были кочевниками, хотя и уже не наводили ужас на все окрестные народы Европы, как это было веком раньше.