Страница 21 из 22
Валя валялась на моей кровати, утопая в океане разноцветных тканей, и болтала по телефону на английском. Завидев меня, махнула рукой в жесте «Я сейчас», улыбнулась и… продолжила беседу. Ваня калякал в раскраске и жевал, судя по скомканным оберткам, четвертую конфету. Ох уж эти фантики… Тут я с Лилей полностью согласна: они способны отравить жизнь.
Я достала из шкафа спортивную сумку и принялась заталкивать в нее пожитки. Ворох белья, косметику, парочку растянутых футболок для сна, сменную обувь, пару юбок и блузок, уютный свитер, джинсы… Когда края уже едва сходились, сунула в гущу тряпок чашку с отколотой ручкой. Да, неидеальная и надтреснутая, она внесет дисгармонию в стерильную чертову кухню. Но Дрейк ведь дал официальное разрешение?
Молния с резким «вжиком» застегнулась, и я позволила себе распрямится. Валька смотрела на меня во все глаза, наматывая спиральку волос на палец.
– Этот твой мужик просто класс! – бойко выдала она после секундной заминки. – Так Джада отметелил! И сам такой из себя… Ух… Не будь я уже замужем…
– Он не мой… Валь, он…
«Черт. Просто черт. Парень из пекла».
– Да брось, я же видела, – менторским тоном заявила сестра и пригрозила мне пальчиком. – И как он вступился за тебя, и как кровь с бровки вытирал… Понятно же, что твой. Иначе бы на моего верзилу не полез. Не смертник!
То, что он кровь вытирал с моего лица, она, выходит, заметила. А то, что я о косяк приложилась и еле увернулась от кулака ее пока еще супруга, – нет? Эх, Валька вся в этом. Святая простота. Не замечает и половины того, что происходит вокруг.
Я снова напомнила себе, как она дрожала под столом, прижимая сына. Наверное, я эгоистка, раз расстраиваюсь, что она на бросилась прикладывать лед к моей голове, пока мы обе дожидались Дрейка.
– Ты даже не волновалась за меня? – а я-то, дура, думала, она тут места себе не находит.
– А был повод? – сестра слегка напряглась. – Лесенок, ну я девочка большая. Ты с ним явно была знакома. Поехала, понятно, что к нему домой… Он заступился, заслужил благодарность. Все ясно, как божий день. Ну и чего я буду звонить, выспрашивать, смущать тебя подозрениями или бесить нотациями? Я не мать. Сама расскажешь, как созреешь.
Я вздохнула: вполне резонные аргументы. Наверное, я надумала себе лишнего.
– Он что, съехаться предложил, что ты пожитки собираешь? – с нотками зависти протянула Валя. – У вас все настолько серьезно?
– Вроде того, – вздохнула я. Вляпалась я и впрямь серьезнее некуда.
Может, и к лучшему, что сестра не переживала. Стало бы мне легче, если бы она трезвонила и рвала на себе волосы? Чувствовала свою вину, рыдала в трубку, извинялась? Мне это ничем бы не помогло. А Ваньке нужна психика крепкая, довольная жизнью мама. Пусть уж Валя думает, что я и правда съехалась с Дрейком добровольно. Совсем необязательно втягивать всех вокруг в свои проблемы.
– Вот и славно. И тебе приятно, и нам попросторнее, – широко улыбнулась сестра.
***
Поток вечно спешащих москвичей вынес меня из станции метро. Увесистая спортивная сумка оттягивала плечо, но пройти до новостройки Дрейка было всего ничего. Я поудобнее устроила лямку-ремень, подняла ворот пальто и потопала в нужном направлении. В общежитии я переобулась в сапожки на плоской подошве, и теперь казалась себе на пол головы ниже, чем обычно. Как меня еще в толпе не растоптали – удивительно.
Повернув за угол, я влетела в высоченного – с небоскребы «Москва-Сити» – мужчину, от которого за версту разило неприятностями. В том смысле, что я сразу поняла: это был последний человек, с которым мне следовало сталкиваться. С другой стороны – а чего он тут стоит прямо за поворотом, будто дожидается кого? Не прозрачный и не бесплотный, между прочим!
– Простите, – тонко пискнула, пряча глаза в мысках замшевых сапог.
– Не стоит беспокойства, – сухо ответил мужчина.
Он был высокий, как жердь. Лет тридцати и метра два с лишним. Кажется, при столкновении я лбом ткнулась ему под грудь. Темные, по-военному короткостриженые волосы очерчивали ровный череп. Сизые, недавно выбритые, чуть впалые щеки подчеркивали бледность кожи и придавали мужику жуткий инфернальный вид. Глаза были такими черными, будто из них выглядывало дно преисподней. Космические дыры, не иначе.
Его взгляд скользнул по набитому вещами баулу.
– Давай помогу, кнопка, – бросил мужик и рукой оперся о стену, преграждая мне путь.
Сердце сжалось до размера бешеной, оголтело стучащей внутри изюминки. Только этого мне не хватало! Время близилось к шести, пустую улицу заволакивал сумрак. Меня ждут курьер, ужин и черт. Нельзя опаздывать.
– Не нужно, спасибо. Мне недалеко, – максимально вежливо буркнула я, улыбнулась и попробовала пройти мимо «доброго самаритянина». Тот нахмурился: такой расклад его категорически не устроил.
– Тем более. Может, нам по пути? Давай сумку, красавица, пока не надорвалась.
Черный, наполняющий гнетущими предчувствиями взгляд прожег меня до затылочных черепных костей. Я отрицательно помотала головой, чувствуя себя мышонком, хвост которого игриво прижимает к полу кошачья лапа. Тип облизнул тонкие губы и едва заметно улыбнулся. Ему понравился мой страх.
Виски и надбровье сжала приближающаяся мигрень, и в разум проник настойчивый шепот: «Попроси помочь… Попроси… Помочь… Пригласи к себе… Впусти в дом…»
Что за чертовщина?! Я с силой потерла лицо, оперлась плечом о стену и быстро-быстро задышала. Потрясла головой, пытаясь отделить чужеродные мысли от собственных.
– Эй, ты чего? Тебе плохо, красавица? – мужик потянул ко мне загрубевшие от физического труда пальцы, но, столкнувшись со мной глазами, остановил руку на полпути. Она так и застыла на весу между нами.
– Кто вы такой? – прохрипела чужим голосом, судорожно сжимая ремень спортивной сумки.
Незнакомец как-то по-новому изучил мои черты, ругнулся сквозь зубы на чужом наречии и, резко развернувшись, стремительно пошел по улице. Высокая фигура удалялась так быстро, что через пару минут слилась с чернотой вечера. А я все так и стояла, привалившись к стене.
Собравшись с духом, я неспешно побрела к новенькой светлой многоэтажке. Ну я и трусиха! Даже стыдно. Может, мужик правда хотел помочь? И мне этот зомбирующий голос почудился?
Фигура в длинном плаще снова появилась на горизонте. Мужик сверился с телефоном и… Нырнул в здание, в котором снимал апартаменты Дрейк! Черт побери! Изюминка заколотилась быстрее, взрывая грудь мелкой рваной дробью.
Ничего страшного, там же консьерж… И другие жильцы… Не нападет же он прямо в фойе? Даже если мой черт еще не вернулся, у меня ключ. А значит, я в своем праве войти внутрь. Я тут живу! Временно, да. Но все же.
Я робко протиснулась за массивную дверь с дорогими стеклянными вставками. Незнакомец стоял напротив Витторио, их разделяла отполированная до глянца дубовая столешница. Тип о чем-то расспрашивал консьержа, «Витек» радушно улыбался и открыто жестикулировал.
Дернувшись, как от укола дротиком в шею, мужик резко обернулся. И, кажется, удивился, увидев, как я вошла внутрь и торопливо посеменила к лифту, отгораживая себя от мужчин спортивной сумкой.
Витторио приветливо махнул мне рукой. Шальной пулей я понеслась на другой конец коридора и несколько раз судорожно вжала кнопку вызова. Каждой порой на шее я ощущала жадный взгляд странного джентльмена.
Лифт не торопился меня спасать, и я краем глаза покосилась на беседующих. Почему-то показалось, что они обсуждают «мисс Алессиу». Витторио с приклеенной улыбкой кивнул в мою сторону, пробормотал что-то про «мистера Дрейка». После чего хмурый тип поморщился, как от зубной боли.
Услышав заветное «Дзыннь», я влетела в кабину. Ткнула на «14» и, закусив губу, уперлась глазами в электронное табло. Быстрее, быстрее… Как же страшно, господи! Минуту спустя я вывалилась из лифта на четырнадцатом этаже, добежала до чертовой двери и только с третьей попытки попала ключом в замочную скважину.