Бастард

Верга бежала в свою комнату так, будто за ней гнались демоны. Скорее, скорее!

Успела, прежде чем организм успел ее предать.

Часы до вечернего свидания она провела как в тумане – на лекциях сидела будто в полусне, практически не слыша того, что говорил преподаватель. И потом – в столовой, и после нее – ходила сама не своя. Будто после болезни. Ну а потом она надела свое любимое платье и пошла в комнату номер один.

Если бы Шогас был в комнате не один – она бы скорее всего ушла. Но никого, кроме хозяина комнаты не было. Стол ломился от всяческих явств (то-то она не видела Шогаса в столовой), и стояла высокая, красивая бутылка синего стекла, которая стоит так дорого, как если бы она была сделана из настоящего хрусталя. Впрочем, возможно что так оно и было – из хрусталя. При таком богатстве – почему бы и нет?

- Давай выпьем за знакомство! – Шогас разлил по бокалам золотистое вино, поболтал им, взяв бокал за тонкую ножку, и с наслаждением принюхался – Драгоценное, столетнее! Из подвалов папенькиного дома! Представляешь, такого вина больше ни у кого нет. Виноградник, из плодов которого делается это вино, разбит на склоне горы Маджори, а гора эта когда-то была вулканом. Виноград очень сладкий, такой сладкий, что челюсти слипаются от сладости. Вот из него и делают вино – всего несколько бочек, и только для нужд нашего Клана. Мы не продаем это вино! Выпей, и почувствуй сладость поцелуя, и терпкость любви! Нашей любви!

Верга как завороженная взяла бокал в руки, поднесла его к губам и медленно втянула содержимое бокала в себя. Вино и на самом деле было густым, терпким, но совсем не сладким. И даже слегка горчило. Впрочем, она не особо разбиралась в вине, максимум, что ей позволяли – разведенное столовое вино, да и то – если были где-то в гостях и опасались пить простую воду. Давно замечено – если в воду добавить вино, то шанс заболеть желудочными заболеваниями гораздо меньше. Мама Верги хорошо разбиралась в снадобьях.

Шогас рассказывал ей об Академии, шутил, смеялся, Верга вторила ему своим смехом, звучавшим, как колокольчик. Потом он что-то спросил, вроде как в какой комнате она живет. Верга ответила. Потом он спросил, была ли она с мужчиной. И на этот вопрос Верга ответила, даже не удивившись – с какой стати он задает такие интимные вопросы. У нее даже мысли не возникло, чтобы осадить наглеца. Ей было хорошо и уютно в этом кресле, парень, что сидел напротив нее ей нравился, и наверное она была в него влюблена. Да, влюблена – и чем дальше, тем больше. Так что Верга просто не могла не ответить на его вопросы – на любые. Например – целовалась ли она с мальчиками. Трогает ли себя там, где трогать ради развлечения нельзя (мама не велит!). Ну и…всякое такое.

Верга будто засыпала. Через некоторое время голос собеседника слышался как сквозь вату, а еще позже – глаза девушки закрылись и она заснула…или впала в беспамятство.

Шогас встал с кресла, подошел к девушке, взял за руку и поднял ее на уровень лица. Отпустил. Рука повисла в воздухе. Он снова ухмыльнулся, и уже ничего не боясь, ухватил девушку за талию (она весила не очень много, хотя и не отличалась худобой), и поставил ее на колени в кресло, задом к себе. Руки девушки поместил на подлокотник, голову вперед. Полюбовался делом своих рук, хихикнул, и подойдя к двери открыл ее, и негромко сказал:

- Давайте, быстрее!

Трое парней, тех, что были с ним в столовой вошли в комнату, и с ухмылками стали разглядывать стоящую на коленях девушку. Секунд десять молчали, любуясь открывшейся картиной, потом кузен Шогаса, Мадран Горк, довольно сказал:

- Красота! Умеешь ты убеждать! Дар, есть Дар! Даже мне не по себе, когда ты на меня ТАК глядишь! Силен, брат!

- Как бы проблем не было… - вмешался самый осторожный из парней, высокий худой парень, которого звали Хендрик Ройс – Посмотри, девчонка ухоженная, домашняя. Скандал может быть! Потом проблем не оберемся. После того раза еще не отошли. Мой папаша так орал, так орал…спасибо мамочке, отбила. Мол, дело молодое, девки ему на шею вешаются – так чего теряться? Вотженится, тогда, да. А пока пускай развлекается мальчик! Для здоровья полезно!

- Крутая у тебя мамахен – улыбнулся Шогс – Даже завидую. Моя как раз наоборот – разоралась. А папаша ее и остановил. Мол, девчонка жива? Жива! Ничего ей не повредили. А то, что сама пришла и отдалась парням, а потом передумала и решила денег с них собрать – так это ее проблемы. Но хватит время терять, у нас его не так много. Действие снадобья ослабнет через три часа. К утру и следа не останется от колдовства.

- Умеешь ты колдовать! Девка так смотрела на тебя так, что я едва не расхохотался! У нее совершенно мозги съехали! Так сучкам и надо…только и умеют, что ноги раздвигать! Тупые суки… – кивнул третий парень, низкий, кряжистый, с толстыми надбровными дугами, делающими его похожим на обезьяну. Он отличался огромной силой, и был очень, очень быстр. Шогас ценил его за то, что тот всегда признавал его, Шогаса первенство, а еще – исполнял кое-какие щекотливые поручения. Кого-нибудь тихонько избить, подкараулив в городе, и что-то вроде телохранителя. Мало ли что может быть…подкараулит отец или брат изнасилованной первокурсницы, и превратит рожу в старый сапог. Тогда ни одна девка на него точно не клюнет. Имя парня Сассель Хорг.

- Люблю первокурсниц! – выдохнул Мадран – От них еще молочком матери пахнет! Ах, какие сладкие…какие нежные попки! Какие упруги груди!

- Хватит причитать – хохотнул Шогас – Раз так тебя понесло, разрешаю освободить эту девушку от оков одежды! Но только запомни – право первым войти в эту красотку у меня. Не оспариваешь мое право? Или оспариваешь?

Голос его был холодным, как лед, и в нем явно прослушивались нотки угрозы. Первый наследник Лявернов обладал огромной властью – ему достаточно лишь сказал своему отцу, и по мановению пальца того недруги сына понесут заслуженную кару. И Шогас был невероятно мстителен. Как и его отец.

- Никто не оспаривает твое право! – голос Мадрана дрогнул – Тем более что ты все и придумал. Ты – первый!