До первого снега

– Одного чего?

– Поцелуя, конечно, – бессовестно заявляет наглец, ничуть не смущаясь.

– Ещё чего? – отшатываюсь назад от парня, как от чумного. – Да, никогда! Чтобы я? Тебя? Ты что о себе возомнил?

– Выбор за тобой, Рита, – совершенно серьёзно говорит Дани, не оставляя мне такового по сути.

– Давай, бери свой шлем! – закипая, разворачиваюсь на пятках и бегу к выходу. – И запомни: никогда я тебя не поцелую! Никогда!

Тяжёлая дверь с трудом поддаётся, но всё же я выбираюсь на улицу, впервые принимая холодный ветер за спасение.

– Не зарекайся, малышка! – доносится густой голос Дани из глубины ангара, а уже через минуту парень выскакивает ко мне, держа в одной руке шлем, а в другой объёмную кожаную куртку, усыпанную металлическими кольцами и заклёпками.

– Держи!

Парень протягивает вещи и снисходительно улыбается, глядя на то, как я брезгливо отворачиваюсь.

– Не будь дурой, Рита! – отрезает он и с маху натягивает на мою голову пластиковую махину. – Куртку, так и быть, отдам тебе позже, когда сама попросишь.

– Не попрошу, – бубню, поправляя волосы.

– Попросишь! – самоуверенно бросает Дани, а затем, схватив меня за руку, тащит через дорогу от ангара. – Только имей в виду, детка, просить придётся долго и очень вежливо!

Умом понимаю, что он прав: ехать по трассе на байке в одном свитшоте – верх глупости. Но и признаться в том, что погорячилась, стыдно.

– Ладно, давай куртку, – шиплю, едва поспевая за парнем.

– Испугалась?

– Вот ещё! – фыркаю. – Просто при свете дня ты не кажешься таким уж широкоплечим, а значит, и правда, за твоей спиной меня продует!

– О, – тянет ехидно красавчик, – обещаю, у тебя ещё будет возможность понять, как сильно ты ошибаешься!

Минуя пару газонов и проезжую часть, на которой за целый день я не встретила ни одного автомобиля, мы подходим к невысокому светлому дому с черепичной крышей, возле которого припаркован серебристо-серый байк.

Не очень большой и далеко не новый, но вычищенный до блеска «японец» заставляет меня замереть на месте: ещё никогда в жизни мне не приходилось сталкиваться с мотоциклами.

– Не бойся, – дёргает за руку Дани. – Я буду рядом.

– Похоже на угрозу, – отвечаю откровенно.

– Эй, – Дани на миг останавливается и пальцами подцепляет край шлема, вынуждая меня посмотреть на него. – Всё будет хорошо!

Киваю, но ловлю себя на мысли, что ни черта не верю его словам.

– Всё будет изумительно, но при условии, что ты будешь крепко держаться за меня, Рита! – добавляет парнишка и смотрит так, будто говорит вовсе не о предстоящей поездке. А затем накидывает мне на плечи тяжёлую куртку, на несколько размеров больше моего. И если поначалу она кажется мне холодной и неуютной, то уже через пару секунд, замечаю, что перестаю дрожать, а на душе становится чуточку спокойнее.

– Поехали уже! – разрываю неловкий зрительный контакт и шагаю к груде металла на колёсах: я точно сошла с ума.

Дикий рёв мотора будоражит сознание. Непривычная поза смущает, но не идёт ни в какое сравнение с пониманием того, что в случае аварии меня ничто не спасёт. Сердце колотится с адской силой, а дыхание и вовсе сбивается. Мне страшно. Очень.

– Обними меня, а то упадёшь! – перекрикивает шум мотора Дани. Одной ногой он пока ещё уверенно стоит на асфальте, но руки в кожаных перчатках уже с силой сжимают руль.

Касаюсь спины парня, слегка ухватившись за плотную ткань его толстовки, и зажмуриваюсь от страха.

– Сильнее, милая! – издевается тот.

– Не дождёшься! – сжимаюсь всем телом: с детства ненавижу американские горки и скорость.

– Ну, смотри! – ухмыляется наглец и резко трогается с места.

– Идиот! – ору во всё горло, едва не улетев назад, и со всей дури обнимаю Дани, шлемом упираясь в его спину.

К необузданному вою мотора прибавляется свирепый гул встречного ветра. Не могу вздохнуть, не решаюсь открыть глаза. Сжав зубы, силюсь, чтобы не закричать от волны накатившего ужаса, и лишь сильнее цепляюсь за твёрдую широкую спину парня, ощущая, как планомерно напрягаются мышцы его тела, пока он лавирует по улицам Тревелина, и как немного расслабляются, стоит нам выехать на трассу.

Мысленно отсчитываю секунды своего безумия и стараюсь не забывать дышать. Мне бы взять себя в руки и посмотреть по сторонам, но животный страх заставляет лишь сильнее съёживаться.

Байк тормозит также резко и неожиданно, как и несколькими минутами ранее тронулся с места.

– Пожалуй, так горячо меня ещё ни разу не обнимали, – заглушив мотор, цедит Дани. – Эй, Рита! Может, ослабишь хватку, а то я подумаю, что ты от меня без ума!

– Придурок! – отпрянув от парня, осматриваюсь. – Ты куда меня привёз?

– А что ты видишь? – Дани спрыгивает с байка и тянет меня следом.

– Издеваешься? – кручу головой, но кроме пустынной трассы и жухлых полей на добрые километры вокруг ничего не замечаю.

– Даже не думал, – ухмыляется парень. – Согласись, совершенно обычный пейзаж: ни тебе страшных ущелий, ни пугающих горных серпантинов. Тогда чего ты так боишься?

Скрестив руки на груди, он небрежно наваливается на байк и с лёгким прищуром ожидает моего ответа. А я смотрю на него и немного завидую: ему здесь хорошо! Такой живой, энергичный, счастливый, бесстрашный… И этот список можно продолжать бесконечно.

– Я не боюсь! – нагло вру. На самом деле, я боюсь всего! Скорости. Одиночества. Этого города. Своей беспомощности. А ещё боюсь признаться в этом, боюсь показаться жалкой…

– Значит, всё-таки влюбилась, – подмигивает шутник.

Мотаю головой. Не влюбилась. Просто не понимаю. А ещё не могу отвести глаз от задорного и наглого взгляда совершенно незнакомого мне парня. Беспощадный ветер взъерошил его волосы, а щёки покрыл лёгким румянцем. Только сейчас понимаю, что Дани, скорее всего, отдал мне свой шлем и куртку. Мне, совершенно чужому для него человеку.

– Ты же сам сказал… сильнее держаться… – бормочу в ответ.

– Ну, крошка, я же не против, – Дани отталкивается от байка и, раскинув руки, наслаждается ветром. Тем самым, который я проклинаю уже вторые сутки. – Просто хочу, чтобы время, проведённое со мной, тебе запомнилось чем-то хорошим.

– Чем? Серыми безжизненными полями? Заброшенной трассой? Низким бесцветным небом? Ледяным ветром? Чем, Дани?

– Это всё, что ты видишь? – искренне удивляется он и окидывает взглядом местность, словно пытается посмотреть на мир моими глазами. Вот только ничего у него не выходит. Разве так бывает? Разве люди видят не одно и то же?

– А что видишь ты? – настороженно спрашиваю.

Дани тут же оживляется и подобно маленькому ребёнку начинает радостно описывать свой красочный мир

– Там, – вытянутой рукой он указывает в сторону мёрзлых полей, – уже через месяц-два яркими разноцветными коврами распустятся тюльпаны. А там, – Дани резко разворачивается, – присмотрись, узкая тропинка. Она тянется к самой красивой лагуне в предгорьях Анд. Летом, если ты, конечно, задержишься в наших краях, я обязательно покажу тебе её.

Вот только я ничего этого не вижу.

– И даже серая лента дороги в конце концов приведёт тебя к мечте, в Эскель, за тем, что так тебе нужно, – голос парня сникает, стоит Дани столкнуться с моим пустым взглядом. – Мне жаль тебя, детка, что ты не видишь ничего дальше своего хорошенького носа.

А вот и жалость! Снова! Она бесит и пробуждает во мне язвительную дрянь.

– О, оставь рекламу местных достопримечательностей для туристов, что в скором времени съедутся сюда, – презрительно отмахиваюсь от парня. Ещё этого не хватало, чтобы какой-то автомеханик учил меня жизни. – И может, ты отвезёшь меня уже в этот чёртов Эскель!

– Как скажешь, Рита, – совершенно безучастно произносит Дани и седлает своего верного железного коня. – Поехали.

Остаток пути проходит немного спокойнее: то ли Дани едет медленнее, то ли я наконец поборола свой страх. До Эскеля, небольшого городка, чем-то похожего на Тревелин, но чуть более оживлённого, мы добираемся буквально через полчаса.