Страница 3 из 16
– Конечно, не последнее.
Я слегка от нее отстранился и посмотрел прямо в глаза.
– Ты теперь моя девушка?
Она смущенно заулыбалась.
– Да, Егор. Я теперь твоя девушка.
И я – счастливый, как никогда, – поспешил еще раз ее поцеловать.
Так мы начали встречаться. Я признался ей в любви уже через неделю. Она состроила строгое лицо и строго сказала, что невозможно испытывать такое серьезное чувство к человеку, с которым ты вместе всего лишь семь дней. Но я только посмеялся и продолжил говорить ей эти слова дальше.
Сначала она все время вторила, что я еще не могу ее любить, потому что мы мало времени вместе. Потом на мои признания она стала отвечать «Я знаю». А затем и вовсе перестала что-либо говорить мне на это. Просто начинала меня целовать.
Я всегда чувствовал, что она не любит меня, а просто позволяет мне любить ее. Но мне было достаточно этого. Моей любви было так много, что ее хватало нам обоим. И мы действительно были счастливы. Первые полгода так точно, а потом я стал чувствовать, что немного перегибаю с Кристиной. Я настолько сильно ее ко всем ревновал и боялся потерять, что не давал ей и дня без меня пробыть. Ведь помимо того, что мы учились в одном классе, мы еще и соседями были, так что каждый день виделись и после школы.
Где-то летом перед 11 классом я понял, что перегибаю палку и действительно могу ее потерять, но не от того, что она уйдет к кому-то другому, а от того, что душу ее своей ревностью. Мы на тот момент уже почти год были вместе.
Кристина собиралась в августе перед школой поехать в языковой лагерь для подростков в Америку, а я ее не отпускал. У нас случился сильный скандал, и она все равно уехала, наплевав на мои запреты. Так я понял, что нет смысла в чем-то ограничивать Кристину, потому что она все равно сделает по-своему, а я своими припадками ревности только посею в ее голове мысли о расставании. Ведь зачем ей человек, который ее только тяготит и все запрещает?
Именно поэтому я более-менее нормально воспринял появление у нее сводного брата нашего возраста. Отец Кристины завязал отношения с женщиной, у которой был ребенок от предыдущего брака. И вот эта женщина решила забрать к себе в Москву сына, который до этого жил в другом городе.
Когда Кристина объявила мне о том, что у нее в доме появится посторонний парень-ровесник я, конечно, напрягся. Но потом все-таки смог себя убедить в том, что между ними ничего не может быть. Во-первых, Кристину очень сложно добиться, у меня ушло три года. Во-вторых, не факт, что она сама понравится этому парню. Кристина, конечно, очень красивая, но были в нашей школе парни, которые на нее не особо смотрели. И, в-третьих, их родители вместе, что автоматически ставит запрет на отношения между Кристиной и этим парнем.
Я ошибся по всем трем пунктам.
А вишенкой на торте стал тот факт, что я сдружился с ее сводным братом. Я сам не знаю, как так вышло. Просто он оказался очень прикольным пацаном, вдобавок родом из города моей бабушки по маме. У нас с ним совпали вкусы в музыке, кино, а еще он профессионально занимался каратэ. Я тоже немного ходил на этот вид спорта в детстве, но быстро понял, что это не мое. Однако поддержать разговор о каратэ я все-таки мог.
Наверное, еще сыграл тот факт, что у меня по сути никогда не было друзей. У меня два старших брата Дима и Артем, которые всегда и были моими друзьями, и я даже как-то никогда не думал, что можно дружить с какими-то еще парнями. Нет, я нормально общался с пацанами в школе, но не могу сказать, что это была вот прямо дружба. Просто нормальные приятельские отношения.
Но с Максимом все как-то сложилось само собой. Я оглянуться не успел, как вдруг понял, что он действительно стал мне другом, которого у меня никогда не было. К тому же Кристина восприняла его в штыки, а ему самому было на нее по фиг. Поэтому я расслабился и просто был счастлив от того, что у меня есть любимая девушка, а теперь еще и появился друг.
Я получил нож в спину от них обоих, потому что они полюбили друг друга.
Я заметил перемены в их поведении после Нового года. Думаю, тогда между ними все и завязалось. Меня в тот Новый год предки заставили отмечать праздник с семьей, потому что, по их мнению, я стал слишком много пить. Мне пришлось ждать, когда они уснут, чтобы пойти к Кристине.
И вот, в два часа ночи, когда родители отправились на покой, я позвонил своей девушке, чтобы сказать, что я к ней иду. Но она ответила, что очень устала и уже легла спать. Однако я все равно оделся и пошел к ней. Возле ворот и во дворе их дома было полно гостей, а из гостиной на первом этаже доносилась музыка.
Я прошел двор, зашел на территорию сада, куда выходят окна Кристининой комнаты и обнаружил, что у нее горит свет. Хотя полчаса назад она мне сказала, что уже в кровати и засыпает. В саду горела всего пара тусклых фонарей, так что я оставался в темноте, и меня не было видно.
Кристина сидела на подоконнике и плакала.
Моим первым порывом было тут же подняться к ней и спросить, кто ее обидел, но я успел себя одернуть. Она умышленно солгала мне, что уже находится в кровати, потому что сейчас на подоконнике сидит не в пижаме или ночнушке, а в вечернем платье и даже с прической.
Я еще никогда не видел, чтобы она так рыдала. Будто кто-то умер. А я просто стоял в саду под ее окнами и наблюдал за этим. Моя любимая девушка плачет, но я не иду ее утешать, потому что понимаю: она не хочет меня видеть. И полчаса назад, когда я ей звонил, ни в какой кровати она не была.
Я равнодушно развернулся и пошел на выход с абсолютно гадким ощущением обмана на душе. Но во дворе я столкнулся с ее отцом.
– О, Егор, привет! С Новым годом!
– Здравствуйте, Игорь Петрович. Спасибо, и вас тоже с Новым годом.
– А где Максим с Кристиной? Они оба пропали куда-то час назад.
– Максима я не видел, а Кристина в своей комнате. – Я не стал добавлять, что она плачет.
– А ты уже уходишь?
– Да, я пошел. Спокойной ночи.
– Пока, Егор.
Мы пожали друг другу руки, и я отправился к себе.
Я не сказал Кристине, что видел ее плачущей, я также ничего не сказал и Максиму. Хотя слова Игоря Петровича о том, что «они оба пропали куда-то час назад» плотно засели в моей голове.
Но я отгонял от себя мысли о том, что между ними могло что-то быть. Да и вообще, мало ли из-за чего плакала Кристина? Может, из-за своей подруги Вики. У нее были проблемы со здоровьем, поэтому Кристина так о ней всегда пеклась. Ну а Максим просто, наверное, спать пошел. Он же спортсмен, ведет здоровый образ жизни и ложится в кровать в детское время, потому что у него правильный режим. К тому же сразу после новогодних каникул Максим стал встречаться с нашей одноклассницей Олей, и я окончательно выбросил этот эпизод из своей головы.
Но Кристина сильно изменилась после той новогодней ночи. Ее будто подменили. А в какой-то момент я все-таки заметил, как Максим и Кристина смотрят друг на друга: с тоской, с болью, с мучением. Как смотрят на что-то очень желанное, но запретное.
Я заметил, что при виде Максима с Олей, у Кристины глаза наливались слезами. Не каждый раз и не очень явно, но все же я обратил на это внимание, хоть и далеко не сразу. А потом я заметил, как у Максима дергаются желваки на щеках каждый раз, когда я при нем целую Кристину.
Но я отгонял от себя мысли о том, что между ними что-то может быть. Пока однажды у меня не случилось помешательство рассудка, и я не затащил Кристину в какую-то комнату и не стал срывать с нее платье.
Это было ее совершеннолетие. Кристина тогда поступила в Гарвард и собиралась уезжать учиться в Америку. Я понимал, что теряю ее, поэтому каждый день напивался, забивая на школу, подготовку к экзаменам и крики матери о том, что я малолетний алкоголик.
Я очень смутно помню события той ночи, все-таки слишком сильно я был пьян. Но как потом родители восстановили по камерам видеонаблюдения ночного клуба, в котором мы были, я схватил Кристину за руку и повел в отдельные комнаты на минус первом этаже заведения. Затащил ее туда, повалил на кровать и стал срывать с нее платье. К счастью, ничего плохого я с ней сделать не успел, потому что дверь комнаты выбил Максим, снял меня с Кристины и заехал мне кулаком по морде. Он хотел врезать мне еще, но Кристина его остановила.