Мой любимый маньяк

Наконец, кое-как я добрела до домов и чуть пошатываясь зашла в арку дома. Там, привалившись к стене, стояли трое парней. Надо у них спросить, так быстрее будет, чем искать.

– Простите, вы не подскажете где ближайший продуктовый? – обратилась я к ним, когда доковыляла. Это мне еще повезло, что я не каблуки в тот день надела, а балетки.

– И даже покажем – сказал один из них – Пойдем – ответил он довольно нагло и развязно, но я не обратила на это особого внимания.

– Вот спасибо – ответила я.

– Потом поблагодаришь – заржал другой и я напряглась.

Что-то мне не нравятся эти ребята. Мой мозг, недополучавший питание сейчас плохо соображал, иначе никогда бы я к ним не обратилась, и тем более не пошла с ними. Краем глаза отмечала их движения и вся эта ситуация начала нравится мне все меньше. По позвоночнику прошел полосой страх, приподнимая волоски на руках. Мы подходили на выход из арки и я решила убежать от них, благо они шли впереди и с боков и никого сзади. Чуть притормозив, я резко развернулась и побежала из последних сил.

– Держи ее – послышался сзади голос одного из них.

Я пыталась бежать быстрее, но ослабшее тело плохо слушалось.

– Помогите! – что есть мочи крикнула я, но тут же почувствовала, как меня схватили, закрыв рот рукой. Я с силой, на которую была сейчас способна, укусила его за руку и почувствовала металлический вкус во рту. Парень взревел и инстинктивно отдернул руку, а я опять заорала, что есть мочи:

– Помогите! Спасите!

В это время подбежал другой и с криком:

– Заткнись, сука – ударил меня по лицу.

Вспышка боли и все провалилось в темноту. Пришла в себя в темноте и не сразу различила силуэты, только голоса:

– Нам сегодня повезло.

– Да только краля потрепанная.

Привыкнув к темноте, я увидела первее, чем почувствовала, как один из парней расстегивает мои шорты. А два других стоя где-то не в поле моего зрения, похабно подстегивали его.

– Дай мне, что ты там возишься – оттолкнул его другой и начал яростно сражаться с замком.

Они начали спорить, кто будет первым, а у меня полились слезы. На моих глазах убили человека, я скиталась по лесу и голодала, неужели сейчас я просто буду изнасилована в какой-то подворотне. Ярость, злость, страх распирали меня изнутри. Ну нет, так просто они меня не получат. Было бы спасением оставаться в беспамятстве, но раз уж я пришла в себя, надо попытаться хоть что-то сделать. Я не обольщалась, что смогу справиться с тремя, пусть и тощими парнями, и мне было дико страшно, но злости было больше. Делая вид, что все еще в отключке, я попыталась понять, где стоят другие. Один сбоку, другой ближе к голове. Схватят сразу…Что же делать? Думай, думай…думай быстрее. Он уже расстегнул шорты и, не снимая их, засунул руку мне в трусики.

– Эй, да она гладкая там. Вот это удача сегодня.

Другие тоже подошли ближе.

– Я буду первым!

– С чего это?

Они начали оживленно спорить и, оставив меня без внимания, чуть не дрались друг с другом. Вот он! Мой шанс. Я вскочила на ноги и с криком:

– Помогите – что есть мочи бросилась обратно. Ноги не слушались, голова кружилась после удара. Еще раз успев крикнуть о помощи, меня сбили с ног, а потом подняли. Я как-то умудрилась врезать одному коленом по яйцам, но двое других повалили меня. Один держал мои руки высоко вверху и зажимал рот. Другой, не обращая внимания на товарища, которому от меня досталось, с удвоенной скоростью начал снимать с меня шорты. Я извивалась, как змея и пыталась укусить руку мерзавца.

– Выруби ее – послышался голос сверху.

– Когда сопротивляется веселее, а то, чем тогда лучше резиновой? – заржал другой – Просто держи ее руки. Что ты с одной бабой не можешь справиться.

Я укусила-таки руку и, как казалось, закричала:

– Помогите – Но услышала, что мой стон, скорее похож на писк котенка.

Последовал еще один удар по лицу. Не такой сильный, чтобы обрести, наконец, спасительную отключку, но достаточный, чтобы в голове все разрывалось от боли. Следующий удар пришелся в живот, выбивая из меня весь воздух. Больно, как же больно.

– Эта сука кусается, найди кляп.

Рот мой уже не закрывали, но я не кричала, не могла даже это. Спустя время, я вдруг поняла, что мои руки свободны. Вокруг что-то происходило, какая-то потасовка. Они что опять дерутся? Это мой шанс бежать. Превозмогая сильную боль в голове и животе, я села и увидела дерущихся, но один явно был сильнее и мутузил остальных. Я поднялась на ноги и, пошатываясь, пошла прочь. Ноги подкашивались и наконец, попав в небольшую ямку, я не удержалась на ногах и упала на траву. Я больше не могу, была последняя мысль. Потом над моим лицом склонилось мужское, и я, ожидая очередного удара, закрыла руками голову.

– Не надо – чуть слышно простонала я и погрузилась в спасительную темноту.

2.1 Алекс.

Сегодня припозднился с пробежкой из-за Катерины. Еще и настроение испортила своими истериками. Хуже банного листа, ей богу, не отвяжешься. Ошибкой было пускать ее к себе жить. Больше не повторю. Черт, наушники дома забыл. Возвращаться не хочется. Ладно, сегодня побегаю под мрачный аккомпанемент собственных мыслей. Пробежав сквозь арку, послышалось, что кто-то звал на помощь. Остановился, прислушался…нет, все тихо, показалось наверно. Только собрался бежать дальше, как снова услышал слабое «помогите», метрах в тридцати. Начал быстро пробираться в ту сторону. Раздвинув кусты, на одну секунду оторопел от шока. На земле лежала женщина, ее руки держал один мужик, второй между ее ног возился со своей ширинкой. Третий чуть в стороне, согнувшись пополам, держался за яйца. Этой заминки хватило, чтобы понять, что здесь происходит. В следующий момент я одним ударом вырубил того, что был ближе ко мне. Двое других моментально среагировали, бросили женщину и начали подходить. Как хорошо, что вам не хватило мозгов бежать. Будет об кого почесать кулаки, груши мне сегодня было мало. Дерьмовый день, и такой же вечер. Разделался я с ними быстро. Слишком быстро. Сломанные носы и челюсти, переломы ребер. Напоследок каждому хорошенечко добавил по яйцам. Завтра их бубенцы будут лиловыми и, повезет, если причиндалы, еще будут работать по назначению. А, впрочем, даже лучше, если не будут. Их жалобный вой музыкой отдавался в моей голове. Так и надо тварям. Обернувшись, не увидел женщины на прежнем месте. Покрутил головой и заметил худенькую сгорбленную фигурку, потом она упала. Побежал к ней, женщина вся сжалась и жалобно едва слышно прошептала «Не надо», но сразу отключилась. Что же за твари такие? Нет, я тоже не святой, но бить и насиловать женщин, это совсем край. Хочешь называться мужиком, а не яйценосцем, дерись с достойными соперниками.

Не долго думая, поднял ее на руки, совсем лёгенькая. В душе снова поднялась злость на мразей. Принес домой, положил ее прямо на пол в коридоре и брезгливо поморщился. Выглядела женщина как профессионалка, причем не сильно высокооплачиваемая. Ужасный, плохо наложенный, макияж сейчас был растерт по лицу, а на скуле наливался синяк. Красные, тоже полустертые губы, ярко выделялись на бледном лице. Спутанные волосы одним комком лежали рядом. Вся грязная и поцарапанная. Ну, в любом случае, какой бы падшей она не была, эта женщина не заслужила такого. Придется ее помыть сначала. Не класть же ее такую на чистую кровать. Побегал, блин.

Оставив ее на прежнем месте, пошел набирать ванну. Налил в нее побольше пены, в кой-то веке, порадовавшись, что бывшая была повернута на косметике. Если бы не ее проживание здесь, мыть бы бедолагу пришлось своим шампунем или кусковым мылом. А женщины это не любят. Катерина не раз морщила свой подправленный хирургом носик, когда приходилось намыливаться по-старинке. Так у меня сначала появилось жидкое мыло, потом гель для душа, а затем постепенно, ко мне перекочевали ее средства гигиены и пол шкафа вещей. И я это позволил, потому что вначале она была такой покладистой, как мне надо: мозг не выносила, ничего не требовала, давала, когда хочу. Ну и я ее не обижал подарками. А потом потихоньку началось то из-за чего я не завожу постоянных баб: ты где был, почему меня с собой не взял, я скучаю, когда ты придешь…Вернувшись к найденке в коридор и из воспоминаний, поднял ее снова на руки, перенес в ванную и начал раздевать. Раньше не приходилось раздевать бесчувственных женщин, оказывается это та еще задачка. Расслабленные мышцы тяжелее, кожа скользкая и так и норовит выскользнуть из рук. А одета она не как путана, мимоходом заметил я. Простые шорты и некогда простая белая футболка, без принта, балетки на ногах. Так «бабочки» не одеваются. Раздев ее, невольно залюбовался телом. Длинные стройные ноги, маленькие ступни, небольшие упругие груди, узкая талия, переходящая в плавные округлости бедер. Очень женственная фигура «гитарного» типа, возбуждает фантазии, когда ты руками фиксируешь за ложбинки талии и помогаешь насаживать ее на себя. Нежно-розовые маленькие ореолы груди и красивые маленькие камешки сосков были такими, как я люблю. В целом, мне все равно какая у женщины грудь, главное, что она есть, но все же большие темные ореолы я не любил. Внимательно разглядев, понял, что передо мной молодая девушка. И с чего я решил, что она взрослая женщина? Наверно ее макияж был отсылкой куда-то в девяностые. Вид прекрасного женского тела портили синяки, особенно крупный на животе, царапины, засохшая грязь, мелкие и крупные красные точки, как от укусов комаров. Но чтобы так покусали, надо спать в лесу. Хм, вообще лес тут как раз недалеко. Снова посмотрел на ее лицо, но из-за тонны косметики, понять что-либо было невозможно. Подняв ее, погрузил в ванную. Пришлось поддерживать за плечи, чтобы она не скользила под воду, а другой рукой кое-как тер ее мочалкой. Наконец, когда тело было чистым и чуть порозовевшим от жесткого трения, принялся отмывать лицо. Здесь дело шло труднее. Черные разводы никак не хотели смываться и я понял, что тушь у девчонки была водостойкой. Снова нахлынули воспоминания, когда Катерина остервенело пыталась отмыть куском мыла свою водостойкую тушь и стерла лицо чуть не до черепа, а ресницы так и остались накрашены. И зачем им эта дрянь, если ее нельзя смыть обычной водой? Точно! Что-то краем уха слышал от Катерины про какую-то особенную воду для смывания этой штуки. Спустил из ванной чуть воды, чтобы девчонка не захлебнулась, пока я буду ковыряться в квещах своей бывшей. Удостоверившись, что она не съезжает, пулей вылетел в коридор. Залез в чемодан, нашел косметичку Кати: кучи, нет горы тюбиков: пилинги, маски, кремы для ног, рук, тела, ногтей, лица, век, японские иероглифы вместо названия…Господи, зачем одной бабе столько всего? Если бы не видел ее по утрам своими глазами, подумал бы, что она из кикиморы с помощью этого всего превращает себя в человека. Хотя настоящей кикиморой она и оказалась…Так вот оно мице…что? Мицелярная вода. Это единственная здесь вода, так что вероятно это оно. О, а вот это даже лучше, подумал я, увидев салфетки для смывания макияжа. Подхватил и их на всякий случай, быстро вернулся обратно. Начал опять набирать воду, а то кожа ее стала холодной, а соски сморщились, показавшись сквозь пену. Достал одну салфетку и аккуратно мазнул по щеке. Как по волшебству, кожа под ней стала совсем чистой. Ого, мыло все только размазывало по коже, а этот кусочек влажной ткани сразу все очистил. Чем она пропитана, кислотой что ли? Но задумываться над этим дальше не стал, начал аккуратно сантиметр за сантиметром очищать ее кожу. Чувствовал себя археологом, который из грязи, пыли и земли участок за участочком достает из недр драгоценность. Истратил не одну салфетку, чтобы добраться до совершенства и залюбовался результатом: нежная светлая кожа, сейчас была бледной, на носу и щеках очаровательные веснушки, пушистые коричневатые ресницы, маленький носик и красивой формы губы. Не полные, как я люблю, но и накачивать она их не стала, под стать последней моде. Что ж, похвально. Хотя, какая мне разница, что там делает или не делает эта начинающая профессионалка. А с чего я взял, что она начинающая? В этом мире проститутками порой и в 13 становятся, а ей на вид, лет двадцать пять. То есть у этой милой куколки запросто может быть десять лет трахального стажа. Но странно, что она свою красоту замазывает ужасным макияжем. Ай, да ладно, устал уже, надо быстрее ее домыть. Дело за малым – помыть волосы и отправить ее на кровать.