Имя им Легион

Ранним утром она заходит проведать больного отца - совсем недавно у Кобры отказали ноги.

Отцовские объятия дарят уют и немного успокаивают разбушевавшееся сердце и тягу к приключениям.

- Ты в последнее время такая грустная, малышка. В чём проблема?

Принцесса ласково улыбается своему больному отцу, будучи не в силах сказать правду. Она щурит голубые глаза, продолжая расчёсывать свои волосы резным гребнем, пытаясь выдумать наиболее подходящую ложь. Но только такую, чтобы не огорчить отца.

Она бы никогда и ни за что не призналась ему или его подчинённым, что чувствует себя заложницей в собственном доме. Что страна, восхваляющая её, преподносящая её поступки двухлетней давности за благодать Господню, угнетает её своим существованием. Что…

Причин непозволительно много, но принцесса не может придумать правдивую ложь.

- Не знаю, папа. - Старик-отец, прикованный к постели, вовсе не глуп. Он понимает, что гложет его дочь, он понимает, что сам в этом виноват, пусть и самую малость. Словно прочитав его мысли, принцесса перестаёт расчёсывать небесные локоны и накрывает его слабые руки с пигментными пятнами своей нежной маленькой ладошкой. - Ничего, папа. Родителей не выбирают.

- Ты могла бы…

- Не могла. - Принцесса встаёт с кровати больного отца. - Моя страна и мои друзья… Я сделала свой выбор, давным давно.

Она идёт к двери поистине королевской походкой, и её отец скорбно вздыхает. Вся её жизнь вихрем закручена вокруг страны, не оставляя места для себя самой.

- И теперь будешь корить себя за него всю оставшуюся жизнь.

Принцесса останавливается, но лишь на секунду. Сжимает в руках резной гребень и оборачивается.

- Ничего страшного, папа. Все чем-то жертвуют.

- Виви, ты могла бы уйти. Пока не поздно. Догнать их.

Принцесса качает головой, и длинные голубые волосы переливаются, точно океан, по которому она тоскует.

- Нет, папа. Уже слишком поздно.

Украшения на её шее блестят и Виви думает, что золото похоже на свободное солнце. Она бросает беглый взгляд на собственное отражение в многочисленных зеркалах и улыбается.

Золото заменит ей друзей. Свободу. Жизнь. Душу.

Через несколько часов жадная до приключений Принцесса станет жадной до золота Королевой.

========== Левиафан ==========

- Нет-нет-нет, только не опять! Ооой, мамочка, только не полыхай! Ну давай, давай, конечно, зачем слушать мои глупые реплики! Гораздо ведь интереснее сжечь всё к чертям!!!

Усопп ещё для галочки побегал по мастерской в поисках какой-нибудь жидкости, но, не найдя оной, просто сел напротив горящего хлама и пессимистично подпёр голову ладонью.

Он два, нет, даже три дня пытался хоть что-нибудь изобрести, а в итоге приходил вот к таким костеркам. После пятнадцатого пожара Усопп даже считать перестал.

Снайпер схватил полотенце, сначала вытирая пот с лица, а затем и руки от сажи. Еще один способ, который не работает. Усопп потёр переносицу, с лёгкой ноткой ностальгии смотря на затухающий костёр. Ничего хорошего не изобретается, а значит, как там его, творческий кризис, кажется. Его муза (вернее та её часть, что не осталась с Кайей) ушла в незапланированный отпуск или же, судя по восхищённым крикам из соседней комнаты, переметнулась к Френки. Неблагодарная она, ведь столько времени они провели вместе, за одними изобретениями!

- Ладно, плевать, - понуро заключил Усопп, беря в руки веник и совок. Он уже давно не убирал их далеко, а то первые пять раз приходилось бегать в кладовку, находящуюся на другом конце корабля. - А может, мне сделать турбо-сажесос для пепла?.. Не, глупая идея.

Сопровождая свои действия расстроенным бормотанием, Усопп замёл весь пепел и вышвырнул его в окошко. Следом полетели остатки великого изобретения.

Послышался глухой стук, и в окно заглянул Зоро. Мечник смотрел на Усоппа несколько минут (снайпер успел заработать по крайней мере два инфаркта, нервный тик и расстройство желудка), прежде чем пойти по своим делам. Усопп нервно хохотнул, опять вытирая со лба пот, на этот раз холодный.

- Какой ужас.

Ему было просто необходимо проветриться и нормально поесть. Желудок словно скрутили, он бунтовал из-за недостатка пищи. Кофе, помогающий Усоппу не спать несколько суток, только ухудшал ситуацию. По правде говоря, от него снайперу уже хотелось повеситься.

Палуба встретила его гробовым молчанием. Корабль, легко покачиваясь на волнах, словно вымер. Усопп поёжился, прежде чем сделать шаг вперёд. Ой, не нравилось ему всё это…

- ЙО-ХО-ХО-ХО-ХО-ХО-ХО! - Схлопотав ещё один инфаркт, Усопп сообразил, что это всего лишь музыкант. Нда, обменяться бы им настроениями. - Усоппу-сааан! Счастлив видеть Вас в столь приятный день, могу ли я сыграть Вам что-нибудь? - Брук ударил по струнам, начиная петь, даже не удосужившись услышать ответ.

Усопп только пожал плечами. Ему веселее, да и корабль больше не напоминает призрачный, несмотря на то, что на палубе скелет.

Если говорить о Бруке, то музыкант за два года окончательно свихнулся. Нет, конечно, жизнь из него била ключом, но смех стал надрывней, внешность - более вызывающей, зато песни - более живыми. Это радовало.

- Брук, а Санджи сейчас в камбузе?

- Именно там, снайпер-саан! - Он ещё и пританцовывает. Вообще псих.

Усопп направился в камбуз, однако, уже спустя три шага, растянулся на палубе. Причиной тому стала штанга, одиноко лежащая прямо на пути снайпера. Поругавшись на Зоро, пнув штангу и поскакав на одной ноге от боли, Усопп попытался доковылять до кухни. Как бы не так. Прибежал Чоппер, и, как бы Усопп не был дружен с оленёнком, сейчас снайпера заботил хороший обед, а не пораненная нога. Избавившись кое-как от Чоппера, Усопп завершил свой великий поход тем, что открывшаяся дверь смела его в океан.

Это уже было совсем не весело. “Ну кто с такой силой открывает чёртовы двери?!”, думал снайпер, плавно погружаясь на дно. Вокруг сновали разноцветные рыбки, такие милые и симпатичные… одна из рыб, особенно большая и злая, схватила Усоппа за шкирку и потащила наверх.

- Смотреть надо, куда идёшь! - рявкнул Санджи на ухо снайперу, когда они оказались на поверхности.

- Смотреть надо, когда дверь открываешь! - в тон ему отвечает Усопп, выворачиваясь из цепких рук повара.

- Да ты хоть знаешь, что мне пришлось сделать, чтобы тебя вытащить!? - Санжи даёт Усоппу пинка под водой. Получается почти также сильно, как и на поверхности, и снайпер буквально вылетает на палубу. - Коктейли! Коктейли для моих прекрасных меллорин, что я готовил столько времени! Из-за тебя я их разлил!

Честное слово, Усопп оценил. Потому что Санджи тоже свихнулся после их расставания: кок и до того был закрученным на девушках, а уж сейчас каждую мнил богиней. Всё бы ничего, вот только подобным поведением он их и отталкивал. Но он по крайней мере попытался, Усопп за год не смог и слова сказать Кайе про свои чувства, тогда как кок признаётся каждой.

- Значит, на обед мне нельзя рассчитывать?

Санджи, только вылезший из воды, пытался поджечь насквозь мокрые сигареты. Плюнув на это бесполезное дело, он выкинул всю пачку. Видимо, перенервничал.

- Ты уже два дня ничерта не ешь. - Кок засунул руки в карманы брюк. - Естественно ты можешь рассчитывать на свой проклятый обед. Кстати, говоря о голодовках… Брук! - Скелет замер посреди танца, музыка оборвалась - Ты не ешь ещё дольше, это ничего?

- Я уже мёртв, Санджи-сан, голодная смерть мне не грозит. - Неожиданно мрачно отозвался музыкант. - Провианта слишком мало, вы и сами знаете. К счастью, воды достаточно: Френки-сан недавно изобрёл фильтр, так что теперь для нас всё море пресно.

Только теперь Усопп понял, что не один он осунулся. Санджи тоже был не в лучшей форме, хоть и выглядел более солидно, нежели снайпер.

Брук, тихо ругаясь, ушёл в каюту, и палуба снова опустела. Неприятное виденье корабля-призрака вернулось с удвоенной силой, и даже Санджи почувствовал себя не в своей тарелке.