Страница 30 из 71
Шин нахмурился. Он явно хотел узнать больше, но Минори не хотел рассказывать. Когда стало ясно, что Минори не скажет больше сам, Шин ответил:
— Почему ты не можешь с этим разобраться?
— Я построил свою добрую волю, отстаивая права клинков. Даже мои ближайшие советники бросят меня, если я отправлю кого-нибудь за одним из нас.
Шин смотрел на сад, размышляя о последствиях.
— Очень хорошо. У меня есть подразделение, которое специально тренировали для этой цели. Она одна?
Минори кивнул, его тело наполнило облегчение. Какая-то часть его сочувствовала Асе, но она плыла в водах гораздо глубже, чем она понимала, и у Минори не было выбора. К счастью, она скоро перестанет быть помехой.
Глава 12
Киоши был глубоко в мире, который понимали редкие люди. Его разум и энергия путешествовали по тропам, закрытым для тех, кого не избрала судьба. Он ощущал энергию короля, преграды в разуме и животе. Исцеление разума было деликатной работой, которую редкие клинки дня решились бы делать. Если бы последствия не были такими опасными, Киоши сдержался бы. Но у него не было выбора.
Киоши понимал, что даже сила клинков дня имела пределы, и сегодня он их особенно ощущал. Клинки дня могли продлить жизнь, но не могли прогнать смерть. Рано или поздно тело не выдерживало, и человек уходил к Великому Циклу.
Нежно, словно он пытался открыть дверь тайком от хозяина, Киоши сосредоточил внимание на разуме Масаки. Он знал, что если бы Масаки смог поговорить с ним, король приказал бы Киоши позволить ему умереть. Киоши знал, что шел против воли короля, но они нуждались в нем живым, по крайней мере, на какое-то время. Как только он публично объявит наследника, он сможет спокойно уйти к Великому Циклу.
Киоши изучал поток энергии в голове короля. Даже здоровый разум был похож на клубок спутанных струн, а разум Масаки был еще более беспорядочным. Осторожным прикосновением Киоши вошел и попытался тонко изменить потоки энергии, как будто тыкал пальцем в гигантский узел, надеясь, что он волшебным образом распустится. Пот стекал по его лбу, и твердым, но сосредоточенным прикосновением Киоши убрал часть узла. Он отступил. Это был больший успех, чем он видел в некоторые дни. Всегда было искушение сделать больше, но одна из основных истин клинка дня заключалась в том, что он хотел делать как можно меньше. Опаснее всего было менять что-то в голове.
Разум был удивительно сложным и чувствительным. Давным-давно, когда сила клинков еще совершенствовалась, ходили рассказы о целителях, которые проникали в умы пациентов и в результате вызывали ужас. Легкий толчок в неправильном направлении мог разрушить воспоминания человека или его способность говорить. Большинство клинков избегали разума, но Киоши получал определенное удовольствие, продвигаясь дальше. Его действия были вызваны необходимостью, но он по-прежнему гордился своими способностями.
Закончив на сегодня, Киоши позволил большей части своей энергии течь в короля, чтобы дать ему силы на следующий день. Киоши, вероятно, отдал больше, чем должен, но жизнь короля была гораздо важнее его собственной.
Киоши осторожно прервал контакт с королем. Время не имело значения, когда исцелял клинок дня, и он был удивлен, увидев утреннее солнце, поднимающееся за окнами. Киоши посмотрел на Масаки, одного из немногих мужчин, которых он считал другом в этом мире. Король был все еще жив, и на данный момент он выглядел хорошо, но Киоши боролся со своими собственными сомнениями. Единственная причина, по которой Масаки жил, — это ежедневные исцеления Киоши. И жизнь была сильным словом для обозначения того, что делал король. Он дышал сам. Киоши не был уверен, что когда-нибудь заставит короля снова проснуться.
Киоши попытался встать, но нога подвернулась под ним, и он упал на подушки, которые поддерживали его, пока он исцелял. Он проклинал себя и старость. Он не боялся смерти. Порой идея даже звучала заманчиво. Но у него была работа, и он хотел покинуть Королевство в хорошем состоянии. Тогда он сможет уйти в Великий Цикл с миром.
Он знал, что не мог долго продолжать ежедневные исцеления. Даже если бы он был юным, было бы сложно для его тела восстановиться.
Киоши смог встать. Он пару раз глубоко вдохнул, взял себя в руки и пошел к своей комнате дальше по коридору. Когда он добрался до кровати, он упал, словно бежал от Хэвена до Звездопада. Дважды. С жирным лордом на спине.
Киоши увидел записку в комнате перед тем, как лег. Подавляя апатию, клинок открыл записку и прочел. Еще одно проклятое собрание Совета. Киоши вызвал стража и попросил разбудить его в назначенное время. А потом он лег на кровать и позволил тьме отдыха забрать его.
* * *
Киоши разбудил настойчивый страж. Он открыл глаза и на миг испугался, что на него напали. Он встал и напрягся для боя. Он потянулся к одному из коротких лезвий, спрятанных на его теле, но его разум прояснился.
Киоши расслабился на кровати и кивнул стражу в знак благодарности. Если повезет, он был похож на любого другого старика, который проснулся. Страж, удивленный реакцией Киоши, поклонился и вышел из комнаты.
Старый клинок дня вздохнул и потер глаза, его тело требовало большего отдыха. Он знал, что выходил за рамки своих возможностей, но даже он не осознавал, как далеко. Его чувство должно было предупредить его, что кто-то был поблизости, разбудив его до того, как он приблизился.
Лежа в постели, почти не в силах пошевелиться, Киоши спрашивал себя. Он знал, что сделает для Масаки все, в том числе откажется от своей жизни. В этом не было сомнений. Но был ли он на правильном пути? Его надежды были связаны с тем, что Масаки снова придет в сознание и объявит наследника. Однако ему пришлось признать, что такой поступок казался надуманным. Они всегда думали, что у них больше времени, но это было не так.
Любое другое решение казалось хуже. Род короля всегда была в стороне от семей трех лордов. Легенда гласила, что первый король отдал свою землю в жертву Королевству. Всегда считалось, что нельзя быть справедливым королем, если он предрасположен к определенному дому. Если какой-либо из лордов становился монархом, им приходилось отрезать свой род от своего клана навсегда, и Киоши с трудом верил, что большинство из них откажется от прав своей семьи на землю. Джуро, скорее всего, согласился бы, но другие — никогда.
Киоши хотел, чтобы Масаки выступил за Джуро. Выбор и передача власти были бы далеки от идеала, но они были загнаны в угол, и Киоши видел в лорде-воине их единственный шанс.
Киоши потребовалось время, чтобы понять, что прошло много времени. Он проклял себя. Он так устал, что хотел просто лежать в постели, хотя ему предстояло посетить собрание совета. В это время хаоса его успокаивающее присутствие было необходимо как никогда.
Он встал со стоном. Он прошел бы утреннюю тренировку, но после того, как он стал проводить так много времени с королем, тренировки стали далекими воспоминаниями. Скованно двигаясь, Киоши пошел по коридорам к комнате совета.
Когда он прибыл, он увидел, что собрание уже началось. Они уже обменялись любезностями, но это длилось недолго, насколько понял Киоши.