Страница 14 из 45
Ей было просто невыносимо жарко. По спине градом бежал пот, волосы взмокли и отдельные пряди прилипали к лицу, жутко мешая и раздражая, но она по-прежнему не снимала капюшон, и не расстегивала петли на дубленке.
Хватит того, что кхассер позади нее избавился от своего мехового плаща! Остаться рядом с ним без толстой прослойки зимней одежды — это то, чего ей хотелось меньше всего на свете.
Спустя некоторое время они обогнули выступающий лесной мыс, и по зеленому наливному лугу спустились к неспешной реке. По ее пологим берегам росли ивы, опуская ветви до самой воды, шумел рогоз, а в тихих заводях лениво плескалась рыба, ловя водомерок, скользящих по поверхности.
Мужчины, не сговариваясь, начали спешиваться, расседлывать вирт, которые нетерпеливо хрипели и тянулись к воде. Ким в полнейшем смятении наблюдала за тем, как они раздеваются. Они же не собираются…черт.
Следом за грубо сшитыми рубашками на траву полетели теплые зимние штаны, и все остальное. Похоже, ее присутствие никого не смущало.
Она зажмурилась и только успела охнуть, когда почувствовала, как ее вытаскивают из седла и ставят на землю. Ким неуклюже попятилась, опасаясь, что ее сейчас тоже отправят в реку, но Хасс посмотрел исподлобья и, не проронив ни слова, начал снимать седло со спины вирты.
Глава 7
Хасс не торопился присоединяться к остальным. Ким украдкой наблюдала за тем, как он отпустил разгоряченную вирту к воде, а сам начал неспешно раздеваться. Снял с пояса сумку, на широком ремне, помял ее, на ощупь проверяя содержимое, и отложил в сторону, накрыв сверху походным мешком.
Жара становилась просто невыносимой. Глядя на довольных мужиков, отфыркивающихся от речной воды, Ким просто изнывала от желания окунуться. Уже казалось, что все тело плавится и вот-вот стечет в сапоги, а каждый глоток воздуха сушил язык, усиливая и без того разыгравшуюся жажду.
По виску медленно скатилась капелька пота. Девушка раздраженно смахнула ее, понимая, что так дальше продолжаться не может. Бесшумно, стараясь не привлекать к себе внимание, Ким отошла в сторону, туда, где раскидистая ива кланялась тихой реке.
К демонам эту одежду. Если она сейчас от нее не избавится, то совсем скоро превратится в кусок вареного мяса. Вечернее солнце не могло пробиться сквозь плотную шапку листьев, поэтому под ивой было чуточку прохладнее, но все равно от жары кружилась голова.
Ким обернулась, прислушиваясь к мужским голосам — похоже ее никто не хватился. Девушка посмотрела обратно, на лес, темной стеной подступающий с сочному лугу. Может, пока они резвятся в воде, попробовать уйти? Вернуться обратно, пока еще помнит дорогу, попытаться найти новый проход, взамен того, который смял Хасс?
Глупости. Она и пяти шагов не сделает, как ее остановят, не войны, так крылатый монстр, от которого не укроешься. И Ким это прекрасно понимала. Как и то, что даже если чудо произойдет, даже если она найдет переход, то в горах ей в одиночку делать нечего. Должен быть какой-то другой путь.
Она стащила с головы шерстяной капюшон, позволив тяжелой косе упасть на плечи. Расстегнула пуговицы на дубленке и сняла ее, тут же чувствуя, как ленивый ветер холодит взмокшую спину. Наступая на задники, скинула сапоги, потом избавилась от теплых зимних штанов, под которыми еще были шерстяные колготы. Хотелось босыми ногами пройтись по траве и зайти в воду, хотя бы по колено, умыться нормально, попить.
Воровато оглянувшись, она нашла взглядом Хасса, который все еще стоял на берегу. Рубашки на нем уже не было. Только брюки. И Ким, невольно скользнув взглядом по крепкой спине, в очередной раз убедилась, насколько сильно он отличался от мужчин из долины Изгнанников. Кхассер был не таким громоздким, как ей казалось, пока на нем была тяжелая зимняя одежда, подбитая мехом, но в каждом движении, в каждом повороте сквозила сила и животная грация. Поджарый, широкоплечий, и все мышцы будто отдельно вылеплены, четко прорисовывались, перекатывались под смуглой кожей.
Теперь, когда на нем не было тяжелого плаща с капюшоном, опускающимся так низко, что лицо вечно оставалось в тени, Ким увидела светлые, перетянутые кожаным ремешком волосы, спускающиеся чуть ниже плеч. По его рукам скользили темные линии, переплетаясь затейливым узором, а на груди, чуть выше того места, где билось сердце, черной кляксой примостился какой-то символ.
Хасс не оглядывался, спокойно занимался своими делами, и Ким решила рискнуть. Стащила с себя неказистые колготки — других в монастыре Россы отродясь не было, и подошла к воде. Потрогала ее пальчиками — теплая, как парное молоко. Аккуратно ступила в реку, чувствуя под ногами плотное песчаное дно.
Какое блаженство! Вода омывала разгоряченную кожу, принося долгожданное облегчение и забирая с собой тревогу.
Пользуясь тем, что заросли камыша закрывают ее от посторонних взглядов, Ким зашла чуть дальше, потом еще немного, пока вода не достигла середины бедра. Прикрыла от удовольствия глаза, чувствуя, как мягкие потоки обволакивают, как мимо ее ног прошмыгнула верткая рыбка, задев ее радужным хвостом.
Хорошо…Если не считать того, что все из рук вон плохо.
Закатав рукава, она опустила руки в воду до самых локтей, постояла так немного, потом умылась, щедро поплескав себе на лицо, протерла шею и чуть ниже. Провела сырой рукой по спине и по животу.
Сначала Ким то и дело останавливалась, замирала, прислушиваясь к чужим голосам и опасаясь, что кто-нибудь нарушит ее уединение, но потом успокоилась. Похоже, захватчики были уверены, что никуда она от них не денется и поэтому не проверяли.
Девушка аккуратно потянула за цепочку, вынимая из-за пазухи брегет старой йены. Он бесстрастно показывал шестьдесят пять дней, до окончания зимы, даруя робкую надежду, что время еще есть. Надо только собраться, придумать, как ускользнуть от своих стражей и найти дорогу обратно…
Пока она стояла, рассматривая древние часы, вода вокруг нее пришла в движение. Сначала легкий поток прошелся позади нее, потом в обратном направлении, затем ее ноги коснулось что-то холодное, склизкое. И это что-то было гораздо больше радужной рыбки.
Ким аккуратно отступила, до рези в глазах всматриваясь в темную толщу воды. В какой-то момент ей показалось, что она видит длинное изгибающееся тело, неспешно кружащееся вокруг нее.
В стороне, за зарослями по-прежнему раздавались мужские голоса, и сейчас Ким была бы очень даже не против, чтобы кто-нибудь вспомнил о ее существовании.
Снова прикосновение. В этот раз долгое, будто кто-то потерся о нее жестким боком. До берега оставалось не так уж много — десяток шагов, и Ким постепенно отступала, стараясь не делать резких движений и не паниковать. Прикосновения становились чаще и настырнее, кто бы это ни был, но его интерес становился все более агрессивным. Неведомое создание примерялось, приноравливалось и кроме жесткого чешуйчатого бока, Ким уже несколько раз почувствовала, словно ее пробует на вкус беззубый рот.
Нервы не выдержали. Ким метнулась к берегу и тут же вода вокруг нее вскипела. Сильное, будто высеченное из камня тело, обвилось вокруг ног, рывком утягивая за собой. Так стремительно, что она даже пикнуть не успела, лишь взмахнула руками и с головой ушла под воду.
Беззубый рот присосался чуть выше коленки, еще один к бедру, третий на щиколотку. Сколько у него ртов?! Что это вообще такое?
Ким пыталась вырваться, вынырнуть на поверхность, чтобы схватить хоть немного воздуха. Легкие горели словно в огне, а ее все тащило куда-то в глубь реки, в заросли длинных, тонких водорослей, которые словно холодные змеи обвивали тело, хватали за руки, скользили по лицу. Над ней мирно блестела водная гладь, отражая лучи закатного солнца, но сколько бы Ким не тянулась к ней, подняться так и не удавалось.
Сквозь красное марево, которое уже затягивало взор, Ким увидела тени. Вытянутые, с хищно расправленными плавниками и заостренными хвостами, бьющими из стороны в сторону. Они стремительно проносились над ней, по бокам, совсем рядом, задевая жесткими телами.